Клиффорд Саймак - Золотые жуки

Саймак Клиффорд Дональд

Золотые жуки

Клиффорд САЙМАК

ЗОЛОТЫЕ ЖУКИ

День начался отвратительно.

Артур Белсен, живущий по ту сторону аллеи, включил в шесть утра свой оркестр, чем и заставил меня подпрыгнуть в постели.

Белсен, скажу я вам, по профессии инженер, но его страсть - музыка. И поскольку он инженер, то не довольствуется тем, что наслаждается ею сам. Ему просто необходимо всполошить всех соседей. Год или два назад ему в голову пришла идея о симфонии, исполняемой роботами, и, надо отдать ему должное, он оказался талантливым человеком. Он принялся работать над своей идеей и создал машины, которые могли читать - не просто играть, но и читать музыку прямо с нот, - и смастерил машина для транскрипции нот. Затем он сделал несколько таких машин в своей мастерской в подвале.

И он их испытывал!

Вполне понятно, что то была экспериментальная работа, когда неизбежны переделки и настройки, а Белсен был очень придирчив к звукам, издаваемым каждой из его машин. Поэтому он много и подолгу их настраивал - и очень громко, - пока не получал то воспроизведение, которое, как он считал, должно было получиться.

Одно время соседи вяло поговаривали, что неплохо бы его линчевать, но разговор так и остался разговором. В этом-то и беда, одна из бед с нашими соседями - на словах они способны на что угодно, но на деле палец о палец не ударят.

Так что конца этому безобразию пока не было видно. Белсену потребовалось больше года, чтобы настроить секцию ударных инструментов, что само по себе было не подарок. Но теперь он взялся за струнные, а это оказалось еще хуже.

Элен села на постели рядом со мной и заткнула уши пальцами, но это ее не спасло. Белсен врубил свою пыточную машину на полную мощь, чтобы, как он говорил, лучше прочувствовать музыку.

По моим прикидкам, к этому времени он наверняка разбудил всю округу.

- Ну, началось, - сказал я, слезая с постели.

- Хочешь, я приготовлю завтрак?

- Можешь спокойно начинать, - отозвался я. - Еще никому не удалось спать, когда эта гадость включена.

Пока она готовила завтрак, я пошел в садик за гаражом поглядеть, как поживают мои георгины. Я вовсе не возражаю, если вы узнаете, что я обожаю георгины. Приближалось начало выставки, и несколько штук должны были расцвести как раз ко времени.

Я направился к садику, но не дошел. Это тоже одна из особенностей района, где мы живем. Человек начинает что-то делать и никогда не заканчивает, потому что всегда найдется кто-то, кто захочет с ним поболтать.

На сей раз это оказался Добби. Добби - это доктор Добби Уэллс, почтенный старый чудак с бакенбардами на щеках, живущий в соседнем доме. Мы все зовем его Добби, и он ничуть не возражает, поскольку это в своем роде знак уважения, которое ему оказывают. В свое время Добби был довольно известным энтомологом в университете, и это имя ему придумали студенты.

Но теперь Добби на пенсии, и заняться ему особо нечем, если не считать длинных и бесцельных разговоров с каждым, кого ему удастся остановить.

Едва заметив его, я понял, что погиб.

- По-моему, прекрасно, - произнес Добби, облокачиваясь на свой забор и начиная дискуссию, едва я приблизился настолько, чтобы его расслышать, что у человека есть хобби. Но я утверждаю, что с его стороны невежливо демонстрировать это так шумно и свет ни заря.

- Вы имеет в виду это? - спросил я, тыча пальцем в сторону дома Белсена, откуда продолжали в полную силу доноситься скрежет и кошачьи вопли.

- Совершенно верно, - подтвердил Добби, приглаживая седые бакенбарды с выражением глубокого раздумья на лице. - Но заметьте, я ни на одну минуту не перестаю восхищаться этим человеком...

- Восхищаться? - переспросил я. Бывают случаи, когда я с трудом понимаю Добби. Не столько из-за его привычки разговаривать напыщенно, сколько из-за манеры размышлять.

- Верно, - подтвердил Добби. - Но не из-за его машин, хотя они сами по себе электрическое чудо, а из-за того, как он воспроизводит свои записи. Созданная им машина для чтения нот - весьма хитроумное сооружение. Иногда она мне кажется почти что человеком.

- Когда я был мальчиком, - сказал я, - у нас было механическое пианино, которое тоже играло записанную музыку.

- Да, Рэндолл, вы правы, - признал Добби, - принцип схож, но исполнение - подумайте об исполнении! Все эти старые пианино лишь весело бренчали, а Белсену удалось передать самые тонкие нюансы.

- Должно быть, я не уловил этих нюансов, - ответил я, не выразив ни малейшего восхищения. - Все, что я слышал - просто бред.

Мы говорили о Белсене и его оркестре, пока Элен не позвала меня завтракать.

Едва я уселся за стол, она начала зачитывать свой черный список.

- Рэндолл, - решительно произнесла она, - на кухне опять кишат муравьи. Они такие маленькие, что их почти не видно, зато они пролезают в любую щель.

- Я думал, ты от них уже избавилась.

- Да, раньше. Я выследила их гнездо и залила его кипятком. Но на сей раз этим придется заняться тебе.

- Будь спокойна, непременно займусь, - пообещал я.

- То же самое ты говорил и в прошлый раз.

- Я уже было собрался; но ты меня опередила.

- Но это еще не все. На чердаке в вентиляционных щелях завелись осы. На днях они ужалили девочку Монтгомери.

Она хотела сказать еще что-то, но тут по лестнице скатился наш одиннадцатилетний сын Билли.

- Смотри, пап! - восторженно воскликнул он, протягивая мне небольшую пластиковую коробочку. - Таких я раньше никогда не видел!

Я мог не спрашивать, кого он еще не видел. Я знал, что это очередное насекомое. В прошлом году - марки, в этом - насекомые, и это еще одно следствие того, что рядом живет энтомолог, которому нечем заняться.

Я нехотя взял коробочку в руки.

- Божья коровка.

- А вот и нет, - возразил Билли. - Этот жук гораздо больше. И точки другие, и цвет не тот. Этот золотой, а божьи коровки оранжевые.

- Ну тогда поищи его в справочнике, - нетерпеливо сказал я. Парень был готов заниматься чем угодно, лишь бы не брать в руки книгу.

- Уже смотрел, - сказал Билли. - Всю перелистал, а такого не нашел.

- Боже мой, - в сердцах произнесла Элен, - сядь, наконец, за стол и позавтракай. Мало того что житья не стало от муравьев и ос, так еще ты целыми днями ловишь всяких других жуков.

- Мама, но это поучительно, - запротестовал Билли. - Так говорил доктор Уэллс, Он сказал, что существует семьсот тысяч видов насекомых...

- Где ты его нашел, сынок? - спросил я, немного устыдившись, что мы оба набросились на парня.

- Да в моей комнате.

- В доме! - завопила Элен. - Мало нам муравьев...

- Как только поем, покажу его доктору Уэллсу.

- А ты ему еще не надоел?