Джон Рэкхем - Обновитель

Рэкхем Джон

Обновитель

Джон Рэкхем

Обновитель

Кому не известны все эти прописные истины - от люб-ви до ненависти один шаг, смех и слезы живут рядом и так далее?

А ведь то же самое можно сказать и об удаче. Во вся-ком случае, по отношению ко мне. Я один из тех, кому веч-но не везет, и это несмотря на такие-возможности, которые любого другого поставили бы на одну доску с Наффилдом или Рокфеллером. Чем только я не занимался: пробовал свои силы в электронике, машиностроении, гипнотерапии, экспериментальной химии, был коммивояжером и даже один сезон разъезжал с цирковой труппой. И ради чего? Старался зашибить деньжат побольше, чем я потрачу на будущей неделе. И, представьте, мне это ни разу не уда-лось.

Фред прозвал меня циником. Но когда вы познакоми-тесь с моей жизнью, вы вряд ли меня осудите. Сейчас мы с Фредом компаньоны, занимаемся "внедрением", как го-ворят интеллектуалы. То есть я пытаюсь убедить людей, что у пас есть товар, который нужен им до зарезу. Посмот-рите-ка наш номер по телеку - по-моему, это здорово. Все это выглядит, как мы расписываем. Но мне даже не ве-рится, что так пойдет и дальше. Все это добром не кончит-ся. Это у меня всегда так. Откровенно говоря, точит нездо-ровое любопытство страшно хочется узнать, каким блю-дом угостит меня рок на этот раз.

Вот за это Фред и зовет меня циником. Он-то совсем другой. Неисправимый оптимист, каким я был когда-то. Если б я дал себе волю, то проливал бы по этому поводу горькие слезы. Эх, не надо бы Фреду ввязываться в это дело: он женат, счастлив в браке, ему бы какую-нибудь постоянную работу, без всяких неожиданностей. Впрочем, это для него не так уж важно: миссис Фред сама зараба-тывает, и притом неплохо.

Кстати, и нашим теперешним процветанием мы обяза-ны блестящей идее, которая пришла в голову миссис Фред. Поэтому и о ней стоит сказать несколько слов. Она ведет раздел советов страдающим от несчастной любви в одном из крупнейших журналов для женщин и по-настоящему предана своему делу. Мимоходом я хотел бы опровергнуть старые басни насчет того, что подобные советы сочиняют пожилые джентльмены с бакенбардами, курящие трубки и насквозь пропахшие прокисшим элем. Вздор! По крайней мере, в данном случае. Миссис Фред - это вам не кто-нибудь!

Да, о ней одной стоит написать целую книгу. Может, я когда-нибудь и напишу, потому что я ею просто очарован. Только поймите меня правильно - все это совершенно невинно. Она высокая, брюнетка, грациозна, а главное, в ней бездна того, что у актеров называется шармом. Она прекрасна той красотой, которая постепенно берет вас в плен. При этом она наивна! И к тому же упряма! Никогда не встречал столь ребячливой и простодушной женщины. Ни капли лукавства, лживости; никогда ей и в голову не придет помыслить о ком-то дурно. Устоять против нее в споре просто невозможно. Один бог знает, как они с Фре-дом составили пару: он маленького роста, легкомысленный, болтливый, и в голове у него вечно роятся самые дикие мысли, которые когда-либо рождались на свет. Впрочем, такие пары возникают сплошь и рядом. Вот почему теперь я могу рассказать об одной встрече субботним вечером два месяца назад.

Мы сидели втроем в их гостиной, лениво поглядывая на экран телека, посмеиваясь над нелепой рекламой, и чувствовали себя какими-то опустошенными.

- Голова как пустая бочка, - простонал Фред, будто удивляясь, что такое возможно. - Неужели у меня когда-нибудь бывали мысли?

Мне пришлось признаться, что я нахожусь в таком же незавидном состоянии. Мы загрустили. Миссис Фред, кото-рая сидела в сторонке и что-то вязала, вкладывая в это не-хитрое занятие бездну грации, благосклонно улыбнулась нам.

- Просто вы разбрасываетесь своими идеями, - тихо сказала она. - Вот мой дед - признаться, чудаковатый был старик - записывал все свои мысли в книгу. Он говаривал, что, если потрудиться и облечь мысли в слова, они приоб-ретают некую основательность. Считал, что таким путем они набирают вес. Чудные рассуждения, правда?

- А по-моему, в этом что-то есть, - возразил я. - Для большинства людей написанное слово убедительнее. Вспом-ните, сколько раз вы слышали: "Но это же черным по белому написано, я сам читал!" И, знаете, верят, что это совершенно меняет дело.

- Дед всегда утверждал, что он гений, - сказала она. - Он и правда был изобретатель. Фред, помнишь "искусственную радугу"? Теперь-то все знают про эту ра-дугу, хотя мало кто понимает механизм ее действия. Тут каким-то образом использован стробоскопический эф-фект - это я знаю точно. Поверхность, покрытая такой краской, подвергается действию обычного электрического света и при частоте тока пятьдесят герц выглядит серова-той. Но увеличьте частоту тока, и вы получите любой цвет спектра, от инфракрасного до ультрафиолетового. Голли-вуд сделал на этом хороший бизнес. Такой краситель ис-пользуют для задников и всяческих световых эффектов - вы можете это увидеть в любом лондонском театре.

- Так вот отчего ваша семья разбогатела! - восклик-нул Фред. Теперь он был весь внимание. - А не изобрел ли твой дедушка еще чего-нибудь?

- Ну разумеется, - улыбнулась она. - Но он больше ничего не продавал. Он говорил: если кому-то что-то действительно нужно, пусть сам и изобретет. Он только записывал свои мысли в книгу, о которой я вам рассказала. Бывало, придумает что-нибудь - запишет, смотришь - уже занялся другим. Чудесный был старик.

- А ты не знаешь, где сейчас эта книга? - как бы невзначай спросил Фред.

Она улыбнулась ему и поднялась с места.

- Я ее положила вместе со всяким старьем. Если хочешь, сейчас принесу.

И она грациозно выплыла из комнаты.

Фред не изменил позы, но я почувствовал, что он весь напрягся.

- Спокойнее, старик, - посоветовал я, протягивая ему сигарету. Конечно, я готов отнестись к дедушке, с должным почтением и все такое, по, сдается мне, он был немно-го того... Не обольщайся на этот счет...

- Но ведь искусственную радугу придумал он!

- Да, но это самая непонятная вещь на свете! Я пробовал разобраться в формуле - она просто бессмысленна.

- И все же она пошла в ход. Для меня этого вполне достаточно, мой дорогой. Я слышал странные россказни про этого предка. На старости лет мозги у него совсем раз-мягчились: занялся метафизикой, оккультными науками и прочим вздором. Но ведь то же самое произошло и с Ньютоном. И все же дедова радуга пошла в ход! А нам с тобой не приходится особенно привередничать...

Она вернулась с книгой. Это был здоровый толстенный том в кожаном переплете, и пахло от него прокисшим кле-ем и сыростью. Страницы были сплошь исписаны нелепым паучьим почерком - ничего подобного я в жизни не видывал. Конечно, Фред кое в чем прав: мы не в таком положе-нии, чтобы привередничать. Но, взглянув на эти иерогли-фы, я застонал. Усмотреть в этом смысл было не легче, чем в следах мухи, побывавшей в чернильнице. Я продолжал вглядываться и с третьего захода понял, что все это было написано на разных языках. То тут, то там мне удавалось разобрать латинские, немецкие и французские слова и еще какие-то на совсем неведомых языках. Английские вкрапления, видимо, представляли собой советы по части само-усовершенствования: как возвыситься духом, как встре-титься с мировой сверхдушой и тому подобное.