Александр Потупа - Фантакрим - XXI

Потупа Александр

Фантакрим - XXI

Потупа Александр Сергеевич

Фантакрим - XXI

У одних вид пропасти вызывает мысль о бездне, у других - о мосте.

Я принадлежу ко вторым.

В. Э. Мейерхольд

1

Небо захлебывалось розовыми бликами - отсветами чувств, переполнявших скульптурно-совершенную пару на пьедестале столь же совершенного зеленого холма, пару, чьи взгляды были прикованы к чему-то вне горизонта, запредельному и оттого наверняка невероятно прекрасному и несущему мотив победы. Мотив переполнял пространство, переполнял вопреки логике его открытости, наслаивался прозрачной и сверкающей тканью на странный игольчато-радужный город, разбросанный вокруг холма.

Скульптурная пара ожила, и взгляд Юноши, впитавший кубические парсеки космического одиночества и гордости за свой единственно верный путь, обратился к Ней - к Девушке, неповторимой и воплощающей. И Она не заставила Его раскаиваться, Она предпочла близкое и безумно красивое лицо вселенским далям и беспредельностям. Их взгляды встретились, и пространство между ними завибрировало от сверхнапряжения, даже слегка заискрило. И тут заговорила Она:

- Благодаря твоему мужеству, Аль, наша планета навсегда избавлена от негодяя Кэттля и его ужасной шайки. Перед нами открывается...

- ...перед нами открывается бесконечный путь покорения Неисчерпаемости,- мелодично подхватил Юноша. - О, Лана, в том, что человек достигнет...

- ...человек достигнет безграничной власти над силами природы,пропела Она,- достигнет самых дальних звезд, твоя заслуга, Аль. Ты, именно ты открыл волшебную дверцу к осуществлению заветной мечты, величественной и необычайной! Я люблю тебя, Аль...

- - Люблю тебя, Ла... Ла... Ла...

Мелодичный голос Аля сбился на хриплое лалаканье, и его высокий лоб стал покрываться испариной. Внезапно он, словно задыхаясь, рванул свой золотистый комбинезон. И вся картина, испытывая нарастающие вибрации и теряя цвета, начала ощутимо сжиматься, стягиваться в точку...

Тим отчаянно тер глаза. Так и есть - у двери стоит отец и смотрит на него с ехидной улыбкой. И в этой улыбочке, безобразно покровительственной и совершенно неуместной, тают последние отблески фантпрограммы - словно стены все еще отражают исчезнувшую реальность.

- Зачем ты вырядил своего Аля в этот дурацкий комбинезон? - суховато спросил отец, и улыбка стекла с его губ вслед за последними розоватыми бликами.- И девчонку до смерти, небось, запарил... Забыл, что на твоей планете установлен вечный рай? Этому Кролику лапки стоило вывернуть за детские фантаматы...

- Жалеешь, что не принял участия? - впрыскивая в голос всю доступную иронию, парировал Тим.- По-моему, Кролю и без тебя руки ломали.

Отец пожал плечами.

- Ладно, не заводись... Тебе какой-то реферат задавали. Сделал уже?

- Это про луддитов,- поморщился Тим, усаживаясь на ковре.- Чего там делать? Я заказал кассету - прокручу, потом надиктую...

- Кассета... прокручу... надиктую...- перебил его отец.- Надо еще и думать, понимаешь? Самому немного думать... Ты слышал про Общество имени Неда Лудда?

- Неолуддиты, что ли? - усмехнулся Тим.- Детские игры...

- Игры? Общество Охраны Человека - это игры? Что ты понимаешь...

- Я никогда ничего не понимаю, один ты понимаешь все,- выкрикнул Тим и вскочил с ковра.- Тебе всюду мерещатся личные враги твоего эвромата... А они просто критикуют. Имеют право!

- Безусловно, имеют,- раздраженно сказал отец.- Но они вовсе не стремятся к критике, Тим, они пытаются подавить мои работы, и не только мои... Ты по уши напичкан розовой фантастикой, где все сводится к гарантированной победе над каким-нибудь Кэттлем. А реальность - нечто совсем иное...

Тим передвинулся к окну: там, словно на старинной картине, виднелись полянка и лес, а за небольшим лесом лежало озеро - любовь Тима...

"Скучно,- думал Тим,- до чего же все это скучно. - Мои развлечения раздражают его. Еще бы! Уже шестнадцать лет, пора взрослеть, а я в твои годы... А ведь ты в мои годы тоже дурака валял, тоже модничал и ударялся во все стили, и в ретро-примитив тоже, как все... И между прочим, потихоньку включался в запретный тогда фантамат... Это теперь ты велик и непререкаем о-го-го, Игорь Павлович Ясенев, шеф Эвроцентра, творец и владыка мощнейших интеллектронов. Теперь-то тебя не переговоришь..."

- Слушай, Тим, - сказал отец, поглядывая на часы,- мы непременно все с тобой обсудим. Давай вечером? А пока пойди погуляй. Сейчас сюда соберутся люди, нам нужно кое-что обсудить.

- Опять секреты?

- Не то, чтоб секреты,- усмехнулся отец,- но разговор серьезный... Кстати, подумай "емкого о неолуддитах. Почему, например, они прикрываются именем чулочника, жившего пару столетий назад? Не знаешь? Вот и подумай! А они вовсе не безобидны, эти ребята из ООЧ...

- А по-моему, одному тебе и болят эти несчастные неолуддиты,- ни с того ни с сего взорвался Тим.- А может, они и правы, может, ты и вправду хочешь поставить машину над человеком! Да-да, хочешь, чтобы всех нас засадили в уютные хомопарки вокруг твоих эвроцентров...

Взгляд отца потемнел, и Тим, не дожидаясь более бурной реакции, выскочил за дверь.

А ведь в чем-то он прав, думал Ясенев, удобно устраиваясь в углу на ковре и медленней, чем хотелось бы, остывая. Я отец родной своим сотрудникам и своим машинам, в какой-то мере неплохой муж, но вот на обычное человеческое отцовство меня никогда не хватало. Классическая литературно изжеванная ситуация, которую осознаешь как реальность лишь тогда, когда тонешь в неком едком растворе для мечты о детях-сподвижниках, детях-продолжателях...

Когда же он отдалился? И откуда его странные симпатии к неолуддитам? Сейчас многие увлеклись их болтовней, слишком многие... Они кричат об опасности наших автоэволюционных программ, не указывают на реальные опасности, а выдувают мыльные пузыри из мнимостей. Огромные мыльные пузыри самых пугающих оттенков - лишь бы средний человек встрепенулся и стал бросать на меня, на Жана Нодье и прочих подобных нам взгляды, наполненные исподлобной тупой злостью...

Да, если разобраться, крики беотийцев - древнейший рычаг контрпрогресса, думал Ясенев. Закричать можно все, любой шаг в будущее можно побить криками, как побивали камнями древних инаковидцев. Так били беднягу Эвальда Кроля за его фантаматы. Обычно криками, а разок - вполне натурально, и в тот раз какой-то могучий борец с интеллектуальной наркоманией сломал Кролику руку. Сломал, чтобы потом, сидя в тюрьме, выпрашивать у начальника лишние полчасика включения в фантамат...

А какие крики неслись в свое время по поводу всеобщей системы ИК индивидуальных компьютеров. "Нам не нужны квартиры, думающие за нас!" "Долой компьютерный рай!" Да, долой... А теперь божьи старички и старушки, некогда в расцвете юных сил громившие все ИК-агентства подряд, не представляют себе жилища без компьютерного контроля, дышать не могут вне запрограммированной атмосферы, подремать не прилягут без доброй порции фантасинтеза.