Дмитрий Кириллов - Ожерелье из медвежьих зубов

Кириллов Дмитрий

Ожерелье из медвежьих зубов

Дмитрий Кириллов

ОЖЕРЕЛЬЕ ИЗ МЕДВЕЖЬИХ ЗУБОВ

"...Наиболее известной является Ахштырская пещера недалеко от Сочи в Адлерском районе Краснодарского края. Она была открыта и исследовалась С.И. Замятиным в 1936-38гг. В самом низу обнаружены четыре культрных слоя мустырского времени ... Большой интерес представляет находка в верхних мустьерских слоях нескольких разрозненных человеческих костей. Они принадлежат, по определению А.А.Зубова не неандертальцу, а ископаемому человеку современного физического типа."

П.И.Борисковский

1

"Для черепа неандертальца характерны: надглазничный валик, различно выраженный у разных территориальных групп и довольно крупный лицевой отдел. На нижней челюсти, как правило, отсутствовал подбородочный выступ," - Ирина взглянула на иллюстрацию сверху и с отвращением захлопнула книгу. Макс говорил, "что то, что так подробно описано на этих страницах, регулярно ставит иномарку под его окнами. Сфоткать и к зачёту по археологии представить".

Ирина встала из-за кухонного стола, где обычно готовилась к сессии, и блаженно потянулась. У неё не было, к сожалению, красноречия Макса Говорова, зато было "упорство в достижении цели", как называла это явление её старшая, но незамужняя сестра медик. Вышеупомянутый Макс называл "это" твердолобостью. Ирина сдавала сессии последовательно, методично и неинтересно. И археологию сдаёт настолько же неинтересно.

Она распахнула форточку, и спёртый воздух мужа "студентки-сессионницы" ворвались ароматы молодого лета и звонки вечерних трамваев.

Скоро должна прийти сестра. Как ни странно - с кавалером. Доучивать придётся с утра. Ирина села на табурет и прислонилась спиной к прохладной стене. Сквозь дремоту в последний раз звякнул трамвай. А, может дверной звонок?

2

Гулкий топот наполнил уши. Ирина открыла глаза и обнаружила себя лежащей в высокой траве в центре колоссального луга. Через него неслось стадо, состоящее из двух видов животных (сайга и ослы джигетай - всплыли в памяти скудные фразы учебника).

Ирина по неволе залюбовалась этим роскошным зрелищем и устроилась поудобнее, откинувшись чуть назад. Она наслаждалась реалистичностью сна. Тут какой-то нахальный муравей пробежал по шее и скользнул за ворот платья. Ирина вскочила, брезгливо отряхиваясь. Ощущение нереальности происходящего растаяло, как утренняя дымка. В тот же миг группа из пяти копытных отдалилась от стада и понеслась прямо на неё. Ирина взвизгнула неожиданно-противным для себя самой голосом и бросилась бежать. Кубарем скатившись с холма прямо под ноги невозмутимому бизону, она взвизгнула ещё раз и неимоверным треском вломилась в заросли кустарника. Добежав до маленькой полянки, она рухнула в траву совершенно без сил, не обратив внимания даже на выводок мелких грызунов, брызнувших в стороны. Белый лоскут облака в бездонно голубом небе вздрагивал в такт её серцебиениям.

3

Открыв глаза, Ирина увидела над собой чёрную бездну ночи, купол неба ("большой и звёздный" - пришло ей на ум). Она села, обхватив колени руками. Ночь была живой, дышащей, наполненной тысячей ароматов, шорохов и криков. Стрекотали невидимые кузнечики, кто-то большой скользнул над ней на мягких крыльях. Хорошо упитанная ночная бабочка стукнулась Ирине в плечо и затрепыхалась в траве. Ужасный рёв разорвал в клочья ночь. Девушка уткнула лицо в колени. В воздухе повисла тишина, даже кузнечики замолчали. "Не может быть!" - только одна дурацкая мысль в голове. На подходе вторая классически-российская: "Что делать?".

Три фигуры беззвучно обступили её. Одна знакомым голосом сказала: "Вставай, простудишься". Ирина с изумлением уставилась на пришедших. Один высокий, стройный; двое - приземистые, в руках какие-то палки. Три богатыря в карикатурном исполнении.

"Где мы? Макс, ты!?" - девушка встала, но благодаря подкосившимся коленям плюхнулась обратно: "Кто это с тобой?"

Макс довольно хмыкнул: "Вы, девушка, как всегда очень любопытны".

Туча выпустила из своих объятий луну. Скупой свет обозначил черты спутников Макса. Развитые надбровные дуги, невероятные причёски, скошенные подбородки. О, господи! Искры совершенно туристического костра уносились в ночное небо мустырской эпохи древнего палеолита.

- Я вас не познакомил. Это Хаас, а это У-ух. Это Ирина, моя однокурсница, - Макс откровенно издевался над её замешательством. Приятели Макса, классические неандертальцы, взглянули на девушку. Хаас - безразлично, а У-ух немного застенчиво.

Меня их языку обучил один интересный товарищ, я вас позже познакомлю, Максу приходилось болтать за четверых, так как двое были не слишком разговорчивые, а к Ирине ещё не вернулся дар речи.

Макс бегло рассказал о том, что не помнит, как попал сюда, потерял счёт дням и решил не терзаться воспоминаниями и сомнениями. О том, что контакт с племенем большой реки не состоялся, если бы не высокий незнакомец в соломенной шляпе, неизвестно откуда свалившийся, когда Макс мучился ужасом перед пещерным львом и коликами после съеденных после голодухи неизвестных кореньев (в этой части рассказа Говоров был особенно невнятен).

Наставник был настолько свеж и остроумен в своих педагогических методах, что этот недавно пугающий мир стал Максу близок и понятен. Ученик пытался поднять вопросы вроде: "Кто? Откуда? Зачем?" и т.п. относительно таинственной личности педагога, но получил лишь разрешение именовать Его Величество "Большим шутником".

Лошадиная нога уже достаточно пропеклась на углях и, почувствовавшая впервые за эти сутки острый голод Ирина, осторожно отщепнула кусочек обжигающей аппетитной корочки. Соли бы! После жирной конины захотелось пить. Сконденсировавшийся, кажется, из самой тьмы ночной У-ух, протянул с немыслимой улыбкой девушке два по особому свёрнутых листа дерева. Это была импровизированная пиала со свежей родниковой водой.

"Жаль, что сегодня утром ты так стремительно сбежала", - сказал Говоров, "могла наблюдать охоту на ослов с боло - это, если помнишь, такие каменные шары на ремнях. При броске они опутывают ноги животного. Я пытался практиковать. Пока правда на стволе дерева..."

5

Очередная стоянка племени Большой реки была на склоне местного холма. Мачты сосен подпирали небо, мох приятно пружинил под ногами, отчего походка местных жителей становилась почти летящей.

Каждый первый утренний вздох Ирины был наполнен ароматом белых цветов с лесного ручья. Их с каждой предрассветной вылазки приносил заботливый У-ух.

Когда солнце поднималось выше, племя уже было занято кипучей деятельностью. Взлохмаченные лесным ветром бронзовые дети с визгом носились по стоянке, словно восходящее светило заряжало их солнечные батареи. Женщины, балагуря и толкаясь тянулись цепочкой к лесу. У них за плечами примостились самые младшие члены племени.