Ина Голдин - Классики в тумане

Классики в тумане

Иллюстрации Вячеслава Ястремского

На жаргоне миротворцев планетка называлась Ольстером.

Юмористы. Подписывая лингвисту Шивон Ни Леоч направление в Таукит, ответственный за миссию спросил, уж не боится ли она. С издевкой спросил.

— Я не боюсь, — ответила Шивон. От нее пахло космосом, и начальника это раздражало.

Много земных лет назад Шивон удрала в пространство, как подросток удирает из дома. Но она уже больше не подросток. Раньше это показалось бы ей романтикой — нестись в далекую констелляцию, ГСА в зубы, улаживать чужую войну.

— Я удивляюсь. Зачем им вообще понадобился язык? Они с гуудху не разговаривают. Они их отстреливают.

— Давайте спишем на стресс это крайне неполиткорректное высказывание о Миротворческом Корпусе, — сказал начальник.

— Давайте, — сказала Шивон, — спишем.

— Уж вы-то должны понимать, доктор Маклауд.

— Ага, — Шивон выпрямилась. — Вот с этого бы и начали. Я должна понимать?

Тот ответил, что проблема ей знакома; она-де будет лучше ориентироваться в ситуации:

— Ваша семья была напрямую задействована в некоторых… акциях на территории бывшей Северной Ирландии. И ваш отец…

У здешнего бога в начале вместо слова был туман. Серый, липкий, непроглядный.

— Убийца, — кричали вслед ее отцу. Прови. Террорист пархатый.

Шивон была маленькой, не понимала.

— Мой отец погиб, — сказала она, — и земля, в которой его похоронили, его уже не помнит. А Северной Ирландии сто земных лет как нет. Так что о каких акциях вы говорите…

Тот гнул свое, мол, ее помощь может оказаться полезной. Это доказало бы миру, что нынешние земляне далеко ушли от прежних конфликтов.

«Какая же злопамятная у нас планета,» — думала Шивон. «Не хватило мне спрятаться от этой войны в космосе. Кто и когда говорил, что дети за грехи отцов не отвечают? И ведь в том, что произошло, виноваты вовсе не мы.»

— С Вас всего-то потребуется, — сказал ответственный за миссию, — что лингвистические услуги.

Командиром отряда значился сэр Уильям Брейтуэйт, офицер Ее Величества. Налетали они с ним примерно одинаково; поглядев на место рождения в файле Шивон, он хмыкнул:

— Ну, вам самое место в Ольстере.

Так что там насчет политкорректности?

В перебросе все ее общение с экипажем свелось к курсам. Только с одним из новеньких она сдружилась — с белым трехконечностным траепала, который летел в свою первую миссию. Траепала общаться умеют только телепатией, а у команды с этим было неважно.

«Ты-то как здесь оказался?» — подумала Шивон удивленно, когда увидела его в первый раз. Известно — на Траепа не знают, что такое война. Не знают, как на другого поднять оружие.

«А при чем здесь оружие?» — подумал в ответ траепала, не менее удивленно. «Мы же миротворцы. Значит, едем творить мир».

Телепатически вздыхать и возводить глаза к небу Шивон не умела. Мысленную коммуникацию они проходили факультативом.

У здешнего бога в начале вместо слова был туман. Серый, липкий, непроглядный. Из тумана тот и слепил Гу, старшую планету триединой Гууд-худуа. Бывшей триединой. Мрачная взвесь пахла одиночеством. Группа миротворцев высадилась в это одиночество, растворилась — защитные костюмы там и тут выплывали из серого, как спасательные жилеты.

Там, где она родилась, тоже случался такой туман. Шивон огляделась, прислушалась. Никто к ним не вышел. Исчеркавшие планету рвы и траншеи, где жили местные, прикрылись пеленой и молчали.

«Тебе тревожно», — подумал траепала, возникнув рядом.

«Я боюсь», — подумала Шивон. Что-то здесь, в таком далеке от Земли, напоминало ей собственную родину, где асфальт раскалялся от вражды, как от солнца. Предварительный сканер показал: все спокойно — и тем не менее… «Я боюсь, что нас… встречают».

Инстинкт это был или что другое — раньше, чем она успела додумать, раньше, чем траепала успел встрепенуться, восприняв конец ее мысли, Шивон уже кричала, хватала его за шкирку, валила на землю — из-за непривычной силы тяжести выглядело это, как в замедленной съемке. И вовремя — ниоткуда вспыхнул чужой, прозрачный огонь. Врага видно не было, враг остался в тумане.

Поднимались крики, лучи лазерджетов разрезали туман, будто маяки, вышаривая нападавших. Шивон, подтаскивая за собой обезмыслившего от страха траепала, укрылась у левого борта катера. Чувствовала она усталую досаду: ну вот, опять. Рядом оказался еще один новичок, землянин, глядел ошалело, «Луч» притискивал к груди, потом решил что-то и собрался вскочить и бежать на огонь.

— Куда, идиот! Не видно ни черта! Сидеть!

— Есть, мэм! — испуганно гаркнул мальчишка.

Пламя начинало затихать. Те, кто его развел, так и не показались. Дыма не осталось. Кто-то стонал недалеко от Шивон. Взметнулось на разных языках:

— Ник! Ник, ты цел?

— Помогите! Господи. О Господи Иисусе!

— Великие звезды, уложил я кого-то! Шестнадцатый галактический вызывайте!

— Где сестры-гагаринки?

— Кто это был? Кто? Гуды или тауки?

— А марсианин их!

Траепала елозил тремя конечностями, силясь подняться.

Миротворцы, думала Шивон. Так-растак.

Помощь в конце концов пришла — зимовщики на защищенных машинах, сестры-гагаринки в мобил-госпитале. Пока ехали до лагеря, Шивон слушала, как интеллигентные и цивилизованные миротворцы крысятся на встречающих, матерятся и грозятся рапортом. Зимовщики при слове «рапорт» только ухмылялись. Одинокие дома для приезжих на изрытой поверхности Гу выглядели наростами.

«Почему?» — подумал ей траепала. — «Мы же прилетели им помочь». Шивон глядела на него с сочувствием. Не себя самого, многовековую наследственность придется переламывать, если решил воевать. Понесло же.

Когда с Таук, головной планеты констелляции, войска отправились завоевывать пространство, все три планеты Гууд-худуа стали колониями. Гуудху успели скреститься с тауками, напроизводить нового населения и почти забыть о свободе. Почти — если не считать Гуудханской Свободной Армии. Уже при выстроенном Галактическом союзе, среди бела Межпланетного соглашения, поднявшийся на Худу ураган восстания вымел тауков с планеты. Худу провозгласила себя независимой; Союз только и мог, что поддержать. Вторую планету, Гхуа, Империя навсегда поджала под себя. Гу, где аборигенов было раза в два больше, чем тауков, осталась посередине. Осталась ждать ответа сверху — к какой из бывших сопланет ей присоединиться. А ГСА пока решала этот вопрос снизу.