Дэн Шорин - Цивилизация мотылька

Дэн Шорин

Цивилизация мотылька

Мы не сумели сохранить мечту и, день за днем, в безумии теряем самих себя. Смеемся. Зажигаем. А наши сны уходят в пустоту. Мы мотыльки, летящие на свет, но так и не способные согреться. У каждого из нас больное сердце, мы учимся любить себе во вред. И каждый раз, в большом огне сгорая, восходом солнца обновляем взгляд. Мы возвращаемся на много лет назад, когда открыты были двери рая. Но это все. Безумие. Стезя непройденной любви. Финал известен. Мы сочинили слишком много песен, и каждая из них твердит: нельзя. Нельзя любить, страдать, сгорать дотла, законы Божьи обойти пытаться, в который раз на главном спотыкаться. К утру от чувств останется зола. Но до утра родится много слов, которые для нас превыше жизни. Мы учимся дышать. Мечтать на тризне. Наш путь извилист, вычурн и суров…

Отголосок теребящей мелодии звучал где-то на краю сознания Дмитрия. Он пытался постигнуть ее суть, но слова не складывались во фразы, терялись на полпути, отказывались быть понятыми. Мелодия текла независимо от Дмитрия, накатывая, словно морской прибой. Отчаявшись объять необъятное, юноша открыл глаза. Над ним нависала красная крышка инкубатора. Он медленно протянул руку и коснулся прохладного пластика. Мелодия предсуществования неспешно отходила на задний план, пока он вспоминал. Ночное шоссе, четыреста километров в час, выход на встречную. Дмитрий сидел за рулем шкоды, рядом сидела Ольга. Именно она сказала: «а слабо?!» Дмитрию оказалось не слабо. Резкий поворот руля и дело сделано. Потом глухой удар, вкус крови на губах и пришедшее из детства недоумение. А ведь он мог дожить до утра, насладиться восходом солнца. И вместо этого гроб инкубатора. Дмитрий резким движением нажал на крышку, и она легко соскользнула вверх.

— Доброе утро, — над инкубатором возникла бритая голова акушера. — С возвращением к жизни. Рад за тебя.

— А уж как я рад, — ответил Дмитрий. Точнее попытался ответить, потому что из горла вырвался только предательский хрип.

— Хватай! — врач протянул бутылку тонизирующей воды и тут же исчез из поля зрения Дмитрия.

Бутылка оказалась тяжелой и чуть не выскользнула из руки. Дмитрий отвинтил крышку и жадно припал губами к живительной жидкости.

— Сушняк? — в инкубатор заглянул Максим.

— Точно, — Дмитрий опустошил бутылку, закинул руки на бортики и неловким движением перевел себя в сидячее положение. — Ты уже?

— Уже, — подтвердил Максим. — Я вчера дотянул почти до полуночи.

Инкубаторы обладали одним странным эффектом — чем позже умирал человек, тем скорее он пробуждался на следующее утро.

— А как умер?

— За оголенный провод ухватился. А ты?

— Не справился с управлением, — слукавил Дмитрий.

— Шкоду разбил? — сразу понял Максим.

— Разбил, — Дмитрий спрятал глаза. — Теперь до гор не добраться.

— Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Не забудь, после завтрака группа.

Дмитрий хотел ответить, но Максим уже пошел дальше, ловко лавируя меж пробужденных. Вокруг, насколько хватало глаз, стояли инкубаторы, из которых выбирались погибшие вчера люди. Дмитрий, кряхтя, перевалился через бортик, нащупал под инкубатором выдвижной ящик, достал из него одежду. Оранжевая футболка пришлась как раз в пору, а вот брюки были слегка широки в поясе. Ремень нашелся там же. Завершила экипировку пара носков и коричневые замшевые кроссовки. Дмитрий захлопнул крышку инкубатора и провел рукой по ее поверхности. Пальцы нащупали выбитый в углу индивидуальный номер. Последняя цифра была семеркой, от этого факта Дмитрий почувствовал воодушевление. Значит, сегодня у него, может быть, все получится, удастся шагнуть за край мира, миновать инкубатор, выйти победителем из этого странного противостояния. Дмитрий слегка мотнул головой, отгоняя поток роящихся мыслей, и смешался с вялотекущей толпой.

В тренажерном зале царило оживление. Сотни парней и девушек гоняли агрегаты, пытаясь как можно быстрее набрать максимальный мышечный тонус. Дмитрий встал на свободный тренажер и запустил программу-минимум. Тугие ремни плотно облегали мышцы, заставляя их сокращаться.

Мимо прошла Ольга. Девушка лет двадцати, ничем не примечательная, с длинным немного ассиметричным носом и грустными глазами. Именно она умудрилась стать причиной вчерашней автокатастрофы. Дмитрий скептически посмотрел на девушку. Вечером она казалась ему безумно красивой. При свете дня наваждение рассеялось. Дмитрий вздохнул. В подавляющем большинстве глупостей, совершаемых мужчинами в этой жизни, виноваты женщины.

Ольга краем глаза заметила Дмитрия, усмехнулась и заняла тренажер напротив. Смотреть на нее не хотелось, поэтому юноша максимально сократил программу тренировки, надеясь днем наверстать упущенное.

В столовой пахло курятиной. Источник запаха Дмитрий определить не смог. Четверг — рыбный день, сегодня курицей пахнуть не должно. Конечно, Дмитрий мог спросить об этом кого-нибудь из поваров. Но работники кухни были особой кастой — они пробуждались вместе с акушерами и проживали каждый день на час больше. И, разумеется, держали себя соответственно. Поэтому юноша предпочел отнести аппетитный запах к еще одной из иррациональностей этого мира.

Максим уже сидел за столиком и о чем-то бурно беседовал с Игорем. Дмитрий опустился на стул рядом с ними и нажал кнопку. На столе бесшумно материализовался завтрак. Рыбный салат с грибами, жареная картошка, ананасовый сок. Игорь мимоходом кивнул Дмитрию и тут же опять обернулся к Максиму:

— Говорю тебе, мы технически не можем ее запеленговать. Сигнал как будто идет со всех сторон.

Максим презрительно фыркнул.

— Неужели так сложно победить банальные наводки?

— Наводки? Ты говоришь «наводки»? А я бы сказал о множественности источников.

— И был бы неправ, — резюмировал Максим.

— Только ты всегда прав, — недовольно проворчал Игорь.

— Я просто умею думать.

Игорь отправил в рот полную ложку салата и, не жуя, проглотил его.

— И как ты можешь доказать свою правоту?

— Очень просто. Одновременно берем четыре независимых приемника, строим четыре пеленга. Если они имеют некоторую область максимального сближения — наше счастье. Если нет — тогда можно считать доказанной версию о множественности источников.

— Это в теории все просто! — возмутился Игорь. — А ты попробуй после 23.00 найти четверых адекватных наблюдателей. И чтобы они смогли построить пеленг. И передать данные до прекращения сигнала.