Аврам Дэвидсон - Голем

Дэвидсон Аврам

Голем

А.Дэвидсон

Голем

Перевод с англ. Е.Дрозда

Некто с серым лицом двигался по улице, на которой проживали мистер и миссис Гумбейнеры. Был полдень, и была осень, солнце приятно ласкало и согревало их старые кости. Любой, кто посещал кинотеатры в двадцатые годы или в ранние тридцатые, видел эту улицу тысячи раз. Мимо этих бунгало с их наполовину раздвоенными крышами Эдмунд Лоу шагал под ручку с Беатрис Джой, и мимо них пробегал Гарольд Ллойд, преследуемый китайцами, размахивающими топориками. Под этими чешуйчатыми пальмами Лоурел пинал Харди, а Вулси бил Вилера треской по голове. На этих газончиках, размером с носовой платок, юнцы из нашей комедийной банды преследовали один другого, а самих их преследовали разъяренные жирные толстяки в штанах для игры в гольф. На этой самой улице или, возможно, на какой-нибудь другой из пяти сотен улиц, в точности похожих на эту.

Миссис Гумбейнер обратила внимание своего супруга на личность с серым лицом.

- Ты думаешь, может, он имеет какое дело? - спросила она. - Как по мне, так он странно ходит.

- Идет, как голем, - безразлично сказал мистер Гумбейнер.

Старуха была раздражена.

- Ну я не знаю, - ответила она, - я думаю, он ходит, как твой двоюродный братец.

Старик сердито сжал губы и пожевал мундштук своей трубки.

Личность с серым лицом прошагала по бетонной дорожке, поднялась по ступенькам крыльца веранды и уселась в кресло. Старый мистер Гумбейнер ее игнорировал. Его жена уставилась на чужака.

- Человек приходит без здравствуйте, без до свидания, без как поживаете, садится, как он вроде дома... Кресло удобное? - спросила она. Так, может, чашечку чая?

Она повернулась к мужу.

- Так скажи что-нибудь, Гумбейнер! - потребовала она. - Или ты сделан из дерева?

Старик слабо улыбнулся, слабо, но триумфально.

- Почему я должен что-то говорить? - спросил он в пустое пространство. - И кто я такой? Никто - вот кто!

Чужак заговорил. Его голос был хриплым и монотонным.

- Когда вы узнаете, кто или вернее что я есть, то от страха ваша плоть расплавится на ваших костях.

Он обнажил фарфоровые зубы.

- Не трогай мои кости! - закричала старуха. - Этот нахал набрался наглости и говорит мне про мои кости.

- Вы затрясетесь от ужаса, - сказал чужак.

Старая миссис Гумбейнер ответила, что она надеется, что ему удастся дожить до этого времени. Она снова повернулась к мужу.

- Гумбейнер, ты когда подстрижешь газоны?

- Все человечество... - начал чужак.

- Ша! Я говорю со своим мужем... Он как-то чудно говорит, Гумбейнер, нет?

- Наверное, иностранец, - сказал мистер Гумбейнер благодушно.

- Ты так думаешь? - миссис Гумбейнер окинула чужака мимолетным взглядом. - У него очень плохой цвет лица, неббих. Я думаю, он приехал в Калифорнию ради поправки здоровья.

- Несчастья, боль, печаль, горести - все это ничто для меня...

Мистер Гумбейнер прервал чужака.

- Желчный пузырь, - сказал он. - Гинзбург, что живет около ди шуле, выглядел в точности также до операции. Они пригласили для него двух профессоров, и день и ночь около него сидела сиделка.

- Я не человек!

- Вот это я понимаю, сын! - сказала старуха, кивая головой. - Золотое сердце, чистое золото!

Она глянула на чужестранца.

- Ну хорошо, хорошо. Я расслышала с первого раза. Гумбейнер, я тебя спрашиваю! Когда ты подстрижешь газоны?

- В среду, оддер, а может, в четверг к соседям придет японец. Его профессия - подстригать газоны, моя профессия - быть стекольщиком на пенсии. У меня осталось мало сил для работы, и я отдыхаю.

- Между мной и человечеством с неизбежностью возникает ненависть, продолжал чужак. - Когда я скажу вам, что я есть, плоть расплавится.

- Говорил уже это, - прервал мистер Гумбейнер.

- В Чикаго, где зимы холодные и злые, как сердце русского царя, зудела старуха, - ты имел сил достаточно, чтобы таскать рамы со стеклами с утра до ночи. А в Калифорнии с ее золотым солнцем, чтобы подстричь газоны, когда жена просит, ты не имеешь сил. Или мне позвать японца, чтобы тебе ужин готовить?

- Тридцать лет профессор Оллэрдайс потратил, уточняя свою теорию. Электроника, нейроника...

- Слушай, как он образно говорит, - сказал м-р Гумбейнер с восхищением. - Может быть он приехал в здешний университет?

- Если он пойдет в университет, так может он знает Бада? - предположила старуха.

- Возможно, они учатся на одном курсе, и он пришел поговорить с ним насчет домашнего задания. А?

- Ну конечно, он должен быть на том же курсе. Сколько там курсов? Пять, Бад показывал мне свою зачетку.

Она стала считать на пальцах.

- Оценка телепрограмм и критинизм, проектирование маленьких лодок, социальное приспособление, американский танец... Американский танец... ну, Гумбейнер!

- Современная керамика, - с наслаждением выговорил ее муж. - Отличный парень Бад. Одно удовольствие иметь такого жильца.

- После тридцати лет изысканий, - продолжал чужак, - он перешел от теории к практике. За десять лет он сделал самое титаническое изобретение в истории человечества - он сделал человечество излишним, он создал меня!

- Что Тилли писала в последнем письме? - спросил старик.

Старуха пожала плечами.

- Что она может написать? Все одно и то же. Сидней вернулся домой из армии. У Ноами новый приятель...

- Он создал МЕНЯ!

- Слушайте, мистер, как вас там, - сказала старуха, - может, откуда вы, там по-другому, но в этой стране не перебивают людей, когда они беседуют... Эй! Слушайте, что значит "он создал меня"? Что за глупости.

Чужак снова обнажил все свои зубы, демонстрируя слишком розовые десны.

- В его библиотеке, в которую я получил более свободный доступ после его внезапной, но загадочной смерти, вызванной вполне естественными причинами, я обнаружил полное собрание сочинений про андроидов, начиная от "Франкенштейна" Шелли и "РУР" Чапека и кончая Азимовым...

- Франкенштейн? - сказал старик заинтересованно. - Я знавал одного Франкенштейна, у него был киоск, где он торговал сода-вассер на Холстед-стрит.

- ...ясно показывающих, что все человечество инстинктивно ненавидит андроидов, и значит между ними неизбежно возникает ненависть и вражда...

- Ну конечно, конечно! - старый м-р Гумбейнер клацнул зубами по мундштуку трубки. - Я всегда не прав, ты всегда права. И как ты прожила жизнь с таким дураком?

- Не знаю, - отрезала старуха. - Сама удивляюсь временами. Наверное терпела из-за твоих прекрасных глаз.

Она засмеялась. Старый м-р Гумбейнер нахмурился, потом не выдержал и, заулыбавшись, взял свою жену за руку.

- Глупая старуха, - сказал чужак. - Чему ты смеешься? Разве ты не знаешь, что я пришел уничтожить вас?