Дэвид Бишоф - Недетские игры. Сборник научно-фантастических произведений

НЕДЕТСКИЕ ИГРЫ

Сборник научно-фантастических произведений

Сергей Абрамов

ЭТИ СТРАННЫЕ НЕПОНЯТНЫЕ ДЕТИ

Страшный, инфернально-мистический мир западной кинофантастики…

Маленький городок на океанском побережье, тихое американское захолустье, отмечающее свой столетний юбилей. В праздничную ночь с океана в город приходит загадочный туман. В нем, как в питательной среде, существуют зомби — живые мертвецы, сто лет назад подло убитые здесь в городе его отцами-основателями. Зомби алкают мщения, зомби неторопливо, но неуклонно преследуют героев ленты, на экране мелькают полумертвые, лезвия кинжалов, кровь льется, женщины визжат, дети плачут. Фильм режиссера Джона Карпентера «Туман».

Другой его фильм — «Нечто». На американскую же антарктическую станцию попадает неведомый пришелец из космических глубин. Одного за другим убивает он обитателей станции, принимая облик каждого из них, вот уже и попробуй разберись: кто — человек, а кто — чудовище, все у всех на подозрении, кровь льется, женщины визжат, дети плачут. К слову, общая идея якобы гуманна: уничтожить, взорвать, испепелить слишком жизнестойкого пришельца, чтобы он не выбрался за пределы станции, за пределы ледового континента, ибо иначе — жизнь на планете под угрозой…

Столь же яростно и безжалостно буйствуют иные представители негуманоидных инопланетных цивилизаций и в прочих киноподелках, имя которым поистине — легион. Я остановился на работах именно Карпентера лишь потому, что он — крепкий профессионал, верный кинофантастике, и в его творческом реестре есть достаточно интересные работы — не без легкого флера актуальных социальных мотивов. Но флер этот все же недостаточно плотен, чтобы прикрыть главную цель: напугать.

Честное слово, в массе своей американская кино- и телефантастика сегодня мало чем отличается от фильмов ужасов, которые в свою очередь вовсю используют приемы околофантастические. Ну вот, к примеру, те же зомби являются в мир живых не с бухты-барахты, а возрожденные слишком высоким уровнем радиоактивности на планете (читай: протест против ядерных испытаний, роста вооружения и т. д.) или оживленные неким ученым маньяком (читай: все ученые, «яйцеголовые» — подозрительные негодяи, чегой-то они там химичат в своих лабораториях на денежки налогоплательщиков).

Отмечу странную, на мой взгляд, закономерность. Соединенные Штаты Америки дали миру прекрасных писателей-фантастов, чьи книги предупреждают и обличают, тревожат ум и воспитывают совесть, будоражат воображение и поощряют мечту. Не говоря уже о том, что написаны они писателями, а не ремесленниками от литературы… А вот список фильмов, по силе, по страсти, по таланту, наконец, равных этим книгам, будет не слишком велик. Но в списке этом обязательно окажутся два фильма, о которых следует поговорить подробнее по многим причинам. Я постараюсь назвать все, но для начала упомяну первую: литературные версии этих лент представлены в данном сборники. Я имею в виду повесть «Ип, инопланетянин и его приключения на Земле» (в киноварианте «ET», в русской транслитерации «Ити» — «экстратеррестриал» — «неземной», «пришелец») Уильяма Котцвинкла и повесть «Недетские игры» (в киноварианте — «Военные игры») Дэвида Бишофа.

Фильм «Ити» поставил режиссер Стивен Спилберг, широко и в общем заслуженно знаменитый по таким работам, как «Челюсти», «Контакты третьего рода», «Охотники за утерянным ковчегом». Каждый из названных фильмов в свое время собрал многомиллионную аудиторию и столь же многомиллионную прибыль, подвергался хвале и хуле, рождал повторы и подражания. Что и говорить, Спилберг — человек одаренный, фантазия у него куда как буйная, удержу не признающая, а профессионализма в своем ремесле ему не занимать. Но на эти прекрасные качества фантазия плюс профессионализм! — можно списать успех «Челюстей» или «Охотников», а «Ити» — случай особый. Доминантой фильма стала доброта — прекрасное и могущественное человеческое качество, столь редко проявляющее себя в американских фантастических лентах.

Вам предстоит прочесть повесть «Ип» (удачный, на мой взгляд, русский эквивалент английской аббревиатуры), написанную автором, так сказать, по следам одноименного фильма, на его основе и отличающуюся от оригинала не столько по сюжету (сюжетных отличий как раз немного, разве что добавлено новых эпизодов), сколько по авторскому проникновению в психологию героев, вернее, по методу подобного проникновения. Литературная форма позволила Котцвинклу показать — в меру таланта, естественно! — внутренний мир юного Эллиота и его заполошной, но доброй мамы, крохотной капризули сестры и всезнайки-приятеля. И конечно, внутренний мир гостя из космоса — Ипа, престарелого ученого-ботаника, задержавшегося на Земле по вине вполне человеческого, так понятного нам чувства неумеренного любопытства.

Фильм хорош, но и повесть тоже хороша — по-своему. Хороша мягким и тоже добрым юмором, хороша точными психологическими портретами, хороша ироничными внутренними монологами всех главных героев, включая пса, с его неотвязными мыслями о «косточке». Монологи эти, бесспорно, — прерогатива литературы, в фильме никаких закадровых голосов нет: что видим, то и разумеем. Но и фильм и повесть — разными приемами! — добиваются одного и того же эффекта: уже упомянутого здесь ощущения обыкновенной человеческой доброты, коей не только в кино — в жизни иной раз недостает. И доброта эта, всемогущее чувство, способное горы своротить — чего уж там космический контакт наладить! — в первую очередь исходит от детей. Их такой простой и такой сложный мир чувств, переживаний, симпатий и антипатий, мир простых радостей и столь же простых истин оказывается куда сильнее, могущественнее и… добрее умного, рационального, всепознавшего мира взрослых.

Вот еще одна причина — главная, по-моему, — которая объединяет два фильма и две повести и которая выделяет эти фильмы из мутного потока американской кинофантастики.

Впрочем, о» Недетских играх» — позже…

А пока хочу остановиться на вот каком — характерном для американского кинематографа — явлении. Говоря кратко, я имею в виду намеренную эстетизацию уродства. В самом деле, внешний вид Ипа ничего, кроме бурного отвращения, у нормального человека вызвать не может. В повести, кстати, сие подчеркивается неоднократно — и самим Ипом, который все преотлично понимает, и соответствующей реакцией на него окружающих. Старшего брата Майкла, например. Или мамы. Или псевдоголодающей собаки по имени Гарви. Да и в фильме это неуклюжее круглоглазое и длиннорукое существо, очертаниями смутно похожее на милого нашему сердцу Чебурашку, тоже объективно красотой не отличается. Привычной красотой. Но почему же оно, существо это, легко вытеснило с многоцветных реклам, с ребячьих маек и футболок, с витрин магазинов игрушек каменнолицых красавцев типа Супермена или Флеша Гордона? Почему дети охотнее играют в уродца-инопланетянина или в столь же некрасивого, похожего на усталого лемура мудреца Иоду из фильма «Империя наносит ответный удар»? Или уж совсем не в существо, а в некую вещь — пылесосоподобного робита из печально знаменитых «Звездных войн» Джорджа Лукаса, в чирикающего робота, который и говорить-то по-человечески не умеет?… Ну, во-первых, потому что ребенку куда легче понять и принять непривычное, нежели взрослому; детское мышление, детское мировосприятие не столь пока зашорено, все истины, повторюсь, для него просты, белое — только белое, а черное черней не придумаешь. И во-вторых (тут уж налицо хитрость авторов, точно знающих психологию ребенка), некрасивые герои эти сверх меры наделены тремя чертами характера — пусть даже за счет иных черт: мудростью, беззащитностью и добротой.