Юрий Антропов - Самосожжение

Юрий Антропов

Самосожжение

Сначала он расплескал бензин вокруг себя, по асфальту. Он сделал это быстро и даже сноровисто, но совсем не лихорадочно, без нервозности, которая говорила бы о том, что человек не в своем уме.

За ним наблюдали телезрители многих стран.

Правда, люди глазели на экран, скорее всего, от нечего делать. Последние минуты перед сном. Только что закончилась передача на политические темы, по каналу интервидения опять обсуждали проблему «звездных войн», веселого Мало, и тут возник человек с канистрой, скучный тип, и обыватели, в том числе, возможно, и президенты, без интереса подумали, что тип этот будет что-то рекламировать.

Персонаж в кадре был на редкость угрюмый, не в стиле рекламы, когда лоснящиеся манекены с наклеенными улыбками лопаются от счастья, если показывают, например, новейший эликсир для устранения прыщей или суперсовременное предохранительное средство. Но тут возник взволнованный голос за кадром:

— Внимание! Сейчас вы будете участниками чрезвычайного акта!.. Перед вами некто Гей, житель нашей замечательной страны, он предпочел не называть свою фамилию, сказал только, что женат, имеет двоих детей, в настоящий момент не является безработным, здоров, ему сорок шесть лет… — Репортер помолчал, как бы подыскивая небанальный поворот. — Следовательно, Гей старше Христа на тринадцать лет, и складывается впечатление, что современный мессия в джинсах, пуловере и кроссовках несколько запоздал в своем появлении… Внимание! Гей обливает бензином самого себя!..

Волнение в голосе репортера было натуральным.

Если это и реклама, то весьма оригинальная.

Гей плеснул из канистры прямо на кроссовки.

Крупный план.

Кроссовки, судя по всему, были вполне приличные.

Интересно, что за фирма?

Ага, Adidas!

Затем он облил бензином джинсы.

Фирма Levy Strauss, джинсы тоже в порядке.

А теперь он добрался и до пуловера.

Конечно, вещь не из магазина Marcus, но пуловер был симпатичный, цвета сливочного мороженого, и от бензина он потемнел, естественно.

Любопытно, что этот Гей собирается рекламировать? Может быть, какую-то несгораемую кожу, ткань и шерсть? Уж не униформу ли для будущих участников «звездных войн»? Тогда бы надо изобрести и скафандр — антиядерный, антилазерный, какой там еще?

Он отшвырнул канистру. С металлическим звуком пустая посудина ударилась о треногу юпитера. Оператор, выгадывая несколько секунд, успел схватить крупным планом название фирмы на яркой наклейке. Ого! В канистре была весьма эффективная начинка, совсем не фруктовый сироп.

— Внимание! — воскликнул репортер. — У Гея в руках спички!..

И оператор стремительно перевел камеру.

Крупный план.

Руки Гея были тоже облиты адской жидкостью, и он, как иллюзионист, чиркнул спичкой один раз, второй, третий…

Это было что-то новенькое!

Руки Гея, похоже, слегка дрожали.

Да, это была занятная реклама. Вероломный ход конкурентов. «Не покупайте спички фирмы…» В самом деле, какая же фирма производила это дерьмо?

Гей не то волновался, не то злился. Вторая спичка просто-напросто сломалась. Он в ярости бросил ее под ноги. И можно себе представить, какое оживление началось у экранов телевизоров!

Ну что ж, это был неплохой рекламный ролик. Видимо, сейчас этот Гей, арлекин XX века, достанет из кармана второй коробок спичек, который выпускает другая фирма, его и нанявшая, а может, будет рекламировать новую зажигалку. Язычок пламени возникнет в то же мгновение, едва лишь палец коснется кнопки. И лицо новоявленного мессии станет рекламно счастливым. А потом весь экран заполнят броские буквы — название фирмы. И жизнерадостный голос обладателя суперзажигалки возвестит миру о том, что для счастья нужно совсем немного…

Теперь можно было и не смотреть до конца эту рекламу.

Однако Гей, этот мессия, черт бы его побрал, взял спичку из того же коробка и чиркнул еще раз.

И тотчас вспыхнул!

Он вспыхнул от головы до ног!

— Гей поджег себя!.. — истерично крикнул репортер.

По континентам пронесся рев.

Это был крик азарта и ужаса одновременно.

Такие звуки может издавать лишь человек, высшее существо наивысшей цивилизации.

Но кричали не только репортер и оператор, — наверно, еще и телезрители.

А может, и сам Гей.

Он метался по асфальту.

Вместо живого человека был огромный факел.

Позже я узнал, что, когда вспыхнул Гей, один из телезрителей пустил хронометр. Он сказал мне, что бег секундной стрелки отдавался у него в висках ударами колокола. И он вспомнил слова Джона Донна, английского поэта XVI века: «Ни один человек не есть остров. Любой человек есть часть континента… Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе».

— Я ждал какого-то чуда, — усмехнулся этот человек с хронометром. — И чем сильнее звонил колокол, тем больше было надежды на чудо.

Он помнит, что в тот момент, когда я сказал: «Вместо живого человека был огромный факел», — прошло уже пять секунд, а может, и шесть, семь. Вполне достаточно, чтобы каждый успел осознать, что самосожжение связано с политикой. А то Гей подыскал бы для самоубийства другое местечко, укромное, например собственную кухню, как сделала жена его соседа, которая повесилась на газовой трубе по-домашнему скромно, без телекамер и света юпитеров.

— И этих секунд было вполне достаточно, чтобы спасти человека, — сказал мне тот, с хронометром. — Для этого политикам стоило только нажать клавишу чрезвычайной президентской связи…

— Это фантастика, — пожал я плечами, — такой клавиши нет.

— Это вовсе не фантастика! — взвился он. — Стоимость системы чепээс, которая могла бы совмещаться с каналом интервидения, как подсчитал мой знакомый, рядовой инженер одного московского института, не превышает расходов на создание нескольких суперсовременных ракет с ядерными боеголовками, например МХ. Значит, взнос в общий пай по созданию всемирной чрезвычайной президентской связи составляет по одной ракете на президента. Баш на баш. Вместо ракеты — клавишу с буквами ЧПС.

Признаться, крыть мне было нечем. Логика, что и говорить, здравая. Дело, конечно, не в деньгах и уж отнюдь не в технических трудностях.

— Проблема куда более сложная, — сказал человек с хронометром. — Идеологическая. И теперь ясно каждому, что империализм сделал идеологию своей политикой. — Он помолчал и добавил: — И однажды кончится тем, что судьбу нашей планеты решат компьютеры, и президентов уже не хватит на то, чтобы вовремя нажать на клавишу чепээс, даже если она будет у них под рукой. Такие дела…