Виктор Кувшинов - Тропою Толтеков

ТРОПОЮ ТОЛТЕКОВ

(Пирамиды Астрала IV)

Виктор Кувшинов

Роман, фантастика

  ОГЛАВЛЕНИЕ

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: БЕСЕДЫ НА КРАЮ МИРА

  Глава 1. В туманных джунглях Чиапаса (беседа первая)

  Глава 2. Константин Алексеевич

  Глава 3. Странный гость (беседа третья)

  Глава 4. Последний вечер

  Глава 5. Дежавю (беседа вторая)

  Глава 6. Астральный новичок

  Глава 7. Сон Бога (беседа четвертая)

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ: СЕРДЦЕ В БРОНЕ

  Глава 8. Два в одном

  Глава 9. Костя

  Глава 10. Женя

  Глава 11. Последнее искушение

  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ВЫЖИТЬ СРЕДИ БРЕДА

  Глава 12. Когда долг превыше всего

  Глава 13. Фея туманной долины

  Глава 14. Война с призраками

  Глава 15. Выжить среди бреда

  ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ПУТЬ К СЕБЕ

  Глава 16. Поселение

  Глава 17. Предсказание

  Глава 18. Восстание нагваля

  Глава 19. Отражение Земли

  Глава 20. Восход Инферно

  Глава 21. Совершить невозможное

  Глава 22. Начало времен

  Эпилог 1

  Эпилог 2

«Каждый умрет той смертью, которую придумает сам».

Б.Г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: БЕСЕДЫ НА КРАЮ МИРА

ГЛАВА 1. В ТУМАННЫХ ДЖУНГЛЯХ ЧИАПАСА

(беседа первая)

Густые молочные облака тумана зависли в кронах зеленых исполинов, нехотя пропуская сквозь себя лучи утреннего солнца. Еще не наступила душная полуденная жара, и множество пернатых прелестниц неутомимо перепархивало то тут, то там с этажа на этаж многоярусного зеленого моря растений, по пути нарушая тишину леса мелодичными и не очень певучими звуками. Но Косте не было дела до всего этого райского окружения. Он медленно приходил в себя и то, что он видел перед собой, совсем не вдохновляло. Его напарник, весь перемазанный грязью, неподвижно лежал напротив. При этом неестественно вывернутая рука приятеля особенно не внушала оптимизма.

Вокруг на десятки километров протянулись дождевые леса Мезоамерики. Именно ее, а не Мексики или Гватемалы. Так как, по крайней мере, в радиусе ста километров ничего цивилизованного, кроме редких поселений лакандонес – наследников майя, не было. Костя медленно стал вспоминать, как же это он здесь оказался…

***

…Константин Алексеевич Ручейников был еще довольно молодым и, как положено, подающим надежды научным сотрудником Историко-Археологического института. Но ни звание, ни специальность не могли объяснить, как простой советский человек оказался посреди диких джунглей чуть ли не в самом логове империализма.

Наивно полагая в молодости, что он будет раскапывать древнегреческие руины на Черноморском побережье или распотрошит парочку самых-самых таинственных скифских курганов, Константин только к тридцати годам полностью осознал, что в основном от него требовалось. Советский историк должен чуть ли не посекундно протоколировать и восстанавливать похождения великих революционеров и их доблестных продолжателей, причем, не снимая розовых очков восхищения и подобострастия. Но все-таки, кроме этой, обязательной программы, оставалось немного и для души.

Все бы и продолжалось в том же ключе, если бы за окном не наступила «оттепель», провозглашенная невысоким лысым человеком, любящим потрясать кулаками и кричать что-то с трибун, что, впрочем, не было оригинально с исторической точки зрения. Но вот один неожиданный политический выверт этой самой оттепели застал «молодого и подающего», но уже вполне «созревшего и осознавшего» Костю врасплох прямо посреди его институтской комнаты. И застал он его в виде Толяна, лежащего сейчас перед ним в весьма непрезентабельной позе и перемазанного в еще более непрезентабельной грязи, после абсолютно непрезентабельного полета сквозь какую-то дыру в древней индейской развалине. Но тогда, до первых соупотреблений алкоголя, это был еще не Толян, а Анатолий Иванович Хрустов – инженер их института. Хотя, казалось бы, какие могут быть инженеры-историки? Ан нет, вот у них были, и не так уж мало. К тому же, по слухам, Анатолий Иванович по-совместительству был сотрудником одного неприметного, но обязательного и всегда бдящего отдела.

Вошедший к нему в институтскую комнату, невзрачный на вид и почти без отличительных примет инженер-сотрудник в первую очередь убедился, что никто не помешает беседе. Затем, заглянув Косте глубоко в глаза особым, доверительно-честным взором, начал излагать самую свежую политическую ситуацию:

- Константин Алексеевич, мне поручено «сверху» ознакомить Вас с очень интересным и ответственным проектом…

«Да уж!..» - Костя чувствовал, что чем дальше слушал объяснение диспозиции, тем больше удивлялся. Спохватившись где-то посередине рассказа, он с шумом захлопнул открытый рот и судорожно сглотнул, поскольку нужно было срочно приобретать сосредоточенный, и в меру заинтересованный вид, чтобы не выказать излишней ретивости.

Оказалось, что в процессе политического перетягивания каната, верхи иногда бросались проявлениями «доброй воли» и тому подобной ерундой. Вот и сейчас, видимо, в ходе очередного дележа интересов или территорий, вожди с барского плеча подкинули идею о культурном обмене. Но в этот раз артистами не ограничились и захотели чего-нибудь этакого. И этим «этаким» оказался обмен двумя археологическо-этнографическими экспедициями. Правда, в самое свое сердце – США и европейскую часть России пускать вражеских исследователей не решились. Впрочем, это очень кстати самим исследователям, так как их интересы обычно не совпадают с интересами политиков и военных, а лежат себе, схоронившись где-нибудь в лесах или пустынях.

Разнарядка оказалась весьма жесткой. Политические жесты оставались жестами, а действительность – действительностью. Хотя Косте жаловаться не приходилось. Предложенный маршрут и цель экспедиции были просто сногсшибательными: через мексиканскую провинцию Чиапас выйти в район двух древних городов майя – Бонампак и Яшчилан, расположенных у самой границы с Гватемалой, а там искать, что попадется. С «той стороны» в экспедиции будет три человека.

Было совершенно ясно, что основной состав будет укомплектован шпионами, но для сохранения пристойности с обеих сторон нужно было включить хотя бы по одному настоящему спецу. Вот где Косте страшно повезло. Все его странности с любовью к майя, ацтекам и инкам, а так же хороший испанский и сносное владение английским в одно мгновение превратились из сомнительных интересов в очень полезные качества.