Олег Чарушников - Дряква

Чарушников Олег

Дряква

Олег Игоревич Чарушников

Дряква

Цикламен оказался дряквой. Приятель Аристарх так прямо и сказал: - Обыкновенная дряква. Он сидел, развалясь на диване, и оскорбительно тыкал сигаретой в сторону подоконника. Остроухое страшно обиделся за свой единственный цветок. - Между прочим, - ядовито сказал он, - этот редкий вид цикламена мне от прежних жильцов достался. Вдова члена-корреспондента, если на то пошло. И дочь. Шесть языков знали, если в сумме посчитать. Не из каких-нибудь... И вовсе он не дряква! - Дряква, дряква, - лениво покивал всезнающий Аристарх. - В энциклопедическом словаре ясно сказано. Проверь. Если есть, конечно... Стряхнул пепел в цветочный горшок и удалился. Остроухой, естественно, кинулся к соседям за энциклопедическим словарем, - Цапля... цапфа... - бормотал он, лихорадочно листая страницы. - Дрякву выдумал, ж-жулик... Целиноград, ци... ци... Вот! Цикламен. Дряква, альпийская фиалка, род многолетних, семейство первоцветных, ядовит... Господи, еще и ядовит! Досадно и горько стало Остроухову. И цветок-то, главное, как цветок. Листья, цветочки красноватые - все, как положено. Не пахнет, правда, ничем, так что с того? Стоял себе на окошке, никого не трогал, И вот на тебе - дряква. Было что-то в этом слове сомнительное, нехорошее. Крякающее такое. И еще смахивает па брюкву. Не то утка, не то корнеплод. Противно... "У меня, значит, дряква... - постепенно накаляясь, думал Остроухое. - Ну, а у них, конечное дело, исключительно цикламены? Нет, так не пойдет!" Утром, не побрившись даже, Остроухое пошел к "ним" раскрывать глаза. Первыми оказались супруги Игнатьевы, люди газетные и потому рассматривающие решительно все с точки зрения неожиданной и для нормального человека диковатой. ...После чая Остроухое улучил момент, подошел к подоконнику и, небрежно позевывая, сказал: - А, то-то я гляжу: знакомое растение у вас тут. Это дряква, кажется? Ну да, она самая. Нежный цветок, дряква-то. Прихотливый. Татьяна Игнатьева сделала большие глаза и с восхищением обратилась к мужу: - Сергей. Да Сергей же! Полюбуйся скорее. Первый раз в жизни встречаю натуральный, рафинированный тип обаятельного циника. Чувствуешь, как он все ведет на снижение? Четко, тонко и органично. Надо обязательно записать... Остроухов опешил. - Мгу, - отозвался муж, ковыряясь в пишущей машинке.- Аналогичный случай... ты слушаешь меня, Танюш? Случаи, говорю, похожий был у меня в Скачковском районе. С механиком одним познакомился... Говорун такой! Критиковал все, помню, что ни увидит. Мотоцикл потом угнал. Судили, конечно... Тут, понимаешь, глубже копать надо. Я о нем чуть-чуть зарисовку не сделал. Вот был бы номер! - Полить не мешало бы, - заметила Татьяна. - Как бы не завял цикламенчик... Остроухову не понравилось словечко "говорун". Сухо откланявшись, он направился к другому товарищу, хохмачу Андросову-младшему. - Врешь, - напряженно сказал Андросов-младший, узнав истинное название своего цветка. - Признайся, что врешь! Вот признайся! - Зачем это мне врать, - отстранился Остроухов. - В словаре так написано. Энциклопедическом. Ты бы его читал иногда. Помогает... - Кряква, говоришь? - задумался Андросов-младший. - Интересненько... Послушай, маэстро, ну-ка встань еще разок в профиль. - Куда стать? - Ты не придуривайся давай. Сказано тебе боком стать, вот и стань! - Ну, стал... - Сделай еще раз так. - Как? - Вот ты головой этак дернул, а потом губу выдвинул и подвигал. Остроухов старательно дернул головой, выдвинул губу и подвигал ею. - М-мэ, не то, - сказал Андросов-младший. - Ты зря нервничаешь. Сделай теперь десять шагов назад. Да не поворачивайся спиной, так иди! Смотри мне в глаза... Остроухов сделал несколько осторожных шагов назад и уперся спиной в дверь. Андросов-младший ловко распахнул ее и выставил приятеля на лестничную площадку. - Ты чего? Погоди! - забарабанил в дверь Остроухов. - А ты чего? - отозвался изнутри Андросов-младший. - Головы людям морочишь? Уйди, надоел. Крякву изобрел... Да я эту хохму сто лет знаю! Надоело, Остроухов, уйди, будь человеком. Если заболел, так и лежи себе дома. Нет, он к людям пристает... Топай!

"Не понимаю, не по-ни-ма-ю! - думал Остроухов, возвращаясь домой. Какие-то психи, а не друзья. "Кряква", тьфу! И ведь останется у них на подоконниках. Поливать будут, холить. Мерзкое растение..." Задела Остроухова эта "дряква". Неприятно стало, нехорошо. Домой он пришел совершенно расстроенный и выкинул цветок в мусоропровод. А приятель Аристарх за свои слова тоже поплатился. В тот же вечер вконец осерчавший Остроухов ему газету в почтовом ящике поджег. Дыму напустил!.. Так вообще-то Аристарху и надо. Зачем приходил, для чего говорил? Сам и виноват.