Владимир Михановский - Уснувший мир

Михановский Владимир

Уснувший мир

Владимир Наумович Михановский

УСНУВШИЙ МИР

Это произошло на исходе четвертого года полета "Дракона". Речь, конечно, идет о собственном ракетном времени: на Земле времени прошло куда больше... Но об этом, по молчаливому соглашению, штурман и капитан старались не говорить. На корабле и без того хватало дел. Два человека и шестнадцать роботов, хотя бы и роботов суперкласса,- не такой уж большой экипаж для параболического фотолета, длина которого составляет добрых тридцать километров.

День начался как обычно.

После кратких докладов роботов, сводившихся к тому, что все системы корабля работают нормально, штурман и капитан уселись за трапезу. Позавтракав, капитан встал из-за стола. Робот проворно собрал и унес пластиковые тарелки. Штурман понимающим взглядом следил за капитаном, который подошел к пульту, привычно пробежал глазами по приборам, а затем, будто решившись, быстрым движением задернул молнию на груди. На "Драконе" существовало правило: куда бы ты ни направлялся из жилого отсека - хотя бы в соседнее помещение - обязательно должен наглухо "задраить" свой космоскафандр.

- Идешь, Володя? - спросил штурман.

- Пройдусь в седьмой, - ответил капитан, пряча в карман небольшую плитку поваренной соли.

- Пройдись, пройдись, она уж верно заждалась, - улыбнулся Иван, поправляя запорожские усы.

- Ты со мной? - спросил капитан.

- Нет, мы тут с Киром займемся одной схемкой...

Капитан Владимир Искра вышел в переходную камеру. Массивный герметический люк бесшумно закрылся за ним. Вспыхнуло автоматическое освещение, и капитан двинулся по пути, ставшему таким привычным за четыре года полета. Тускло поблескивали нейтритовые стены узких коридоров, успокоительно мерцали изумрудным светом "кошачьи глаза" аварийной сигнализации, волнообразно бегущие по покатому потолку.

Путь был не так уж близок - километров шесть. Можно было, конечно, воспользоваться подвижной лентой, но капитан предпочел пройтись. Весело горели множественные солнца, лучи их бежали почти параллельно упругому полу (было раннее утро). Щебетали невидимые птицы. Время от времени налетал упругий порыв ветра, и Владимир Искра с наслаждением вдыхал запах хвои. Детство свое Искра провел в заповедных сосновых лесах Белорусского интерната, и куда бы потом ни забрасывала его непостоянная судьба астронавта - капитан на всю жизнь сохранил любовь к звукам и запахам соснового леса. Поэтому и кондиционер "Дракона" был включен на "сосновую рощу".

В седьмом отсеке, куда направлялся капитан, содержались животные Солнечной системы.

Астронавты Земли еще в прошлом веке поняли, что при всех благах, которые дает УУС - универсальная установка синтеза все-таки необычайно приятно съесть за обедом настоящую свиную отбивную или выпить на завтрак стакан натурального козьего молока. Тем более, что сверхмощные фотонные двигатели новых фотолетов свободно позволяли взять дополнительный груз животных. Кроме того, этим преследовалась еще одна цель, самая важная. Ведь в полете число животных не уменьшалось: они нормально развивались и размножались. Поэтому в случае высадки на новую планету можно было попытаться влить земных животных в местную фауну. Правда, такие попытки не часто приводили к успеху. Животные иногда гибли, не сумев приспособиться к необычным условиям. Но на помощь им приходил человек, властной рукой преобразующий природу.

"Дракон" держал курс на Марло - таинственную планету системы Проксима Центавра. По некоторым данным, в магнитных морях этой планеты плавали острова, целиком состоящие из компактного антивещества, этого бесценного ракетного топлива. "Дракон" призван был разведать Марло.

Кто знает, какие сокровища, какие блага для людей хранит в себе далекая планета? А люди придут туда, как неизбежно приходит рассвет. Для них, для будущих переселенцев на Марло, экипаж "Дракона" должен был выяснить, какие из животных и растений Солнечной системы смогут существовать на далекой планете. Капитану, конечно, были хорошо известны данные астрофизиков, говорящие о весьма суровых условиях на Марло.

Но разве не привились на студеных равнинах Марса нежные русские березки? Разве не плавают в искусственных морях Венеры атлантическая сельдь и черноморская кефаль?

А Луна? Человек создал там и плодородную почву, и атмосферу, вырастил сады, воздвиг города, пробил нефтяные скважины, построил фабрики и шахты, рудники и заводы - изумительное царство кибернетики...

Когда Искра вошел в седьмой отсек, солнце стояло уже высоко. Миновав тропинку, ведущую в джунгли (частым гостем там был Иван Орлов - страстный охотник), капитан двинулся к вольерам, чьи резные пластиковые стены уходили под самый потолок.

Огромный розовый йоркшир довольно похрюкивал, тычась в автокормушку. Корм представлял собой студенистую массу, которая получалась из хлореллы, выращиваемой в резервуаре с морской водой. Автомат добавлял в корм витамины, необходимые животным.

Высокая трава достигала колен, она пахла так по-земному, что Владимиру на миг показалось, будто он идет по цветущему весеннему лугу где-нибудь в Подмосковье, и нет в сотне метров нейтритового панциря "Дракона", и не дремлет за ним ледяное, смертельно черное космическое пространство, пронизанное невидимыми лучами...

Перепрыгнув прозрачный ручеек, Искра углубился в заросли кустарника. Поодаль лоснился большой черный шар, время от времени медленно перемещавшийся. Из шара тянулись щупальца, быстро мелькавшие в воздухе. Это Хо Нен расчищал поляну от прошлогоднего валежника. Робот безостановочно трудился.

Щедрое кварцевое солнце заметно пригревало.

Капитан перешагнул марсианскую черепаху, дремавшую на золотистом песчаном пятачке, и осторожно приоткрыл полупрозрачную дверцу невысокой изгороди. Искра глянул в угол, и довольная улыбка осветила его лицо: он пришел недаром! Стройная белоснежная газель бережно облизывала крохотного детеныша, а тот, неуверенно покачиваясь на тоненьких дрожащих ножках, тыкался в материнское лоно.

Искра протянул своей любимице плитку соли. Козленок, переступая своими спичками, доверчиво подошел к капитану.

Внезапно животные начали проявлять беспокойство. Заблеяли овцы, закудахтали куры, низко замычал бык.

Владимир сначала не сообразил, в чем дело. Ничего, как будто, не изменилось. Он оглянулся. Ага, вот оно! Зеленый глазок сигнализатора, вмонтированного в высокую телемачту, погас, и на его месте зловеще подмигивал багровый глаз сигнал неведомой опасяости. В то же мгновение глухо охнул гонг, предупреждая, что произошло какое-то чрезвычайное происшествие.