Иван Мак - Тилира Джейн Камара

Иван  Мак.

Тилира  Джейн  Камара.

(Легенды  Вселенной – 58).

− Определенно, она не понимает наших слов, − возникла фраза. Что-то шевельнулось и дрогнуло. Сознание женщины словно включилось после долгого сна. − Мы не можем заставить ее сказать ни одного слова, − продолжал говорить голос. Женщина повернулась к источнику звука и взглянула на двух человек. Один из них все еще продолжал говорить, а затем замолчал, увидев взгляд женщины. Человек взглянул на второго, затем вновь на женщину. − Ты понимаешь меня? − спросил он медленно. Она попыталась что-то сказать, но не смогла. Она взглянула на себя, на свои руки и некоторое время рассматривала их, медленно двигая пальцами и пытаясь понять, кто она есть.

Два человека в какой-то момент ушли, а женщина продолжала смотреть на свои руки, затем поднялась с постели.

Ее называли Джейн. Она не знала почему. Но она поняла, что так звали именно ее. Время шло невидимо и незаметно. Джейн понимала слова, но все еще не говорила. Она слушала слова, делала так, как ей говорили, и продолжала свой странный мысленный бег, в котором не было слов, а было только осознание бытия и осознание, что она не такая как все люди, что она... больна. Болезнь почему-то казалась смешной, и Джейн чувствовала, что она отступает. Но отступает очень медленно.

В какой-то момент ей дали бумагу и карандаши, чтобы она могла что-то нарисовать. Джейн долгое время не рисовала ничего, а затем до сознания дошло, что это необходимо для лечения, и она взяла бумагу и взяла карандаш. Не первый попавшийся, а тот, что ей понравился по цвету.

Джейн медленно провела линию на бумаге и взглянула на человека, следившего за ней.

− Продолжай, Джейн, − сказал он.

Она несколько мгновений раздумывала, как продолжать, затем взяла второй лист и приложив его к первому продолжила линию.

Он воспринял это по-своему, затем ушел, вернулся через минуту с рисунками. Он показал их Джейн. Изображения были просты, но понятны. Джейн несколько минут рассматривала рисунки, затем взглянула на человека.

− Попробуй нарисовать так же, − сказал он.

Джейн вновь взяла бумагу и карандаш. Взглянула на различные рисунки и начала рисовать. Линии, круги, кусочки линий. Линии под разными углами. Весь ее лист оказался изрисованным, но в рисунке не было чего-то. Джейн пыталась понять, чего и, наконец, смысл дошел до нее.

Она взяла другой лист, взглянула на человека и начала рисовать. линия, одна, другая, третья. Другой цвет, новые линии, новые кривые. Джейн остановилась, когда решила, что этого достаточно. На бумаге была ее комната, стол, кровать, человек, сидевший на стуле.

Это было странное изображение из множества линий, но они сливались в картину, которая была похожа на реальность.

Человек долго смотрел на рисунок, потом на Джейн.

− Очень хорошо, Джейн. На сегодня достаточно, но если захочешь рисовать, бери и рисуй. Я оставлю карандаши и бумагу у тебя.

Сначала она рисовала то что видела вокруг, то что видела в окно, то что видела, выходя в коридор. Теперь ее выпускали туда, и она встретила не мало других людей, которые тоже были больны.

Джейн продолжала идти по пути выздоровления, и это отмечал врач. Она шла вперед, не оглядываясь назад. Она не хотела смотреть туда, в черноту, в бездну, за которой скрывалось что-то страшное. Хотелось забыть обо всем, уничтожить эту дыру. Закрасить ее...

Она не говорила, но слова были в ее рисунках. Врач каждый день приходил к ней. Говорил о разных вещах, рассказывал о мире. Не редко приносил картины. В очередной день он принес целый набор картинок и положил их перед Джейн.

− Выбери ту, которая тебе больше всех нравится, − сказал он.

Джейн смотрела на картинки и несколько мгновений думала о них. Город, деревня, море, солнечное небо, звездное небо, степь, лес...

Лес. Вот, самое лучшее. Джейн взяла картинку и показала ее человеку. Он принял картинку, затем взглянул на Джейн.

− А теперь покажи, какая картинка тебе больше всех не нравится.

Джейн продолжала смотреть. Все картинки были, как будто одинаковы, но одна вызывала страшную ассоциацию. Ассоциацию с прошлым, черным и ужасным прошлым. Это была картинка с черным небом, только звезд на ней не должно было быть.

Джейн еще долго смотрела, пытаясь понять, что же ей показать.

− Ты не можешь выбрать?

Джейн показала знак отрицания, затем взяла бумагу, черный карандаш и нарисовала черный-черный квадрат без единого просвета.

− А это? − Спросил он, показывая на черное небо со звездами.

"Нет." − показала Джейн знаком.

Дни проходили. У Джейн появился учитель, который показывал знаки и учил ее говорить на языке жестов. Это получилось достаточно просто, и вскоре разговоры с врачом приняли новый характер.

Теперь Джейн могла отвечать словами на языке жестов. Учитель был рядом и переводил слова на нормальный язык, если врач что-то не понимал.

"Я не помню, где родилась. Я не помню, как оказалась здесь. Я не помню свое имя. Я не помню сколько мне лет. Я не помню... Я не помню... Я не помню..."

Джейн продолжала учиться говорить. Она легко воспринимала и запоминала все. Ей не составило труда научиться читать и писать. И она смогла сесть за книги.

Она читала днями и ночами. Перед ней пролетали жизни десятков героев. Она узнавала историю. Она познавала мир, лежа в постели с книгой в руках.

Она не помнила, сколько пробыла в больнице для душевнобольных, но ей объяснили это. Джейн находилась на лечении уже четвертый год, а с того момента, как она начала подавать признаки понимания, прошло почти два года.

А черная бездна позади оставалась так же близко, как и раньше. Джейн лишь ощущала, что отошла от нее на несколько шагов. Один год − один шаг. Четыре шага до бездны. Она боялась оборачиваться. Боялась даже пытаться вспоминать, и требования врача вспомнить что-то воспринимала в штыки. Человек понимал это. Он понял, что Джейн видит позади себя пропасть и не хочет туда провалиться. Он понимал, что эта пропасть могла и убить Джейн, но с другой стороны, он хотел ей помочь. Помочь преодолеть. Сделать так, чтобы пропасть перестала быть пропастью.

Иногда Джейн просыпалась от кошмара. Ей казалось, что она летит сквозь черную бездну, которая вот-вот проглотит ее. Она пыталась выбраться из нее, просыпалась с криком и вновь оборачивалась, глядя на черноту, зиявшую позади.

Ее надо было уничтожить. Закрасить, Превратить черное в белое и Джейн попыталась это сделать на бумаге. Она вновь рисовала черный квадрат и пыталась его закрасить другим цветом, но этого не выходило.