Брайан Стеблфорд - Невидимый червь

Стеблфорд Брайан

Невидимый червь

Брайан СТЕБЛФОРД

НЕВИДИМЫЙ ЧЕРВЬ

В первый раз Рик приметил большую розу, когда пришел поднять Стивена для утреннего питания, но не обратил на это особого внимания, потому что был занят другими вещами - только голосом мальчика. Для малыша как он, у Стивена была такая мощная пара легких, что когда они пускались в ход, Рик спешил к нему со всех ног. Звук детского голоса пронзал его как нож.

Иногда Рик представлял себе, что изобрел и построил уникальный и скрытый чувствительный датчик, который при включении погружал его в индивидуальный ад ни на что не похожего распятия. Если это так, подумал Рик, по какой-то прихоти, Стивен унаследовал способность давить на этот датчик.

Тишина, которая наступила, когда он посадил ребенка в устройство для кормления, была как божье благословение, но, как всегда, благословение было окрашено чувством вины.

Теперь, когда Рик взглянул на ребенка, яростно сосавшего грудь, он чувствовал, что любит его как обычно. Вот только, когда Стивен кричит...

Рик не предполагал, что ребенок будет доставлять столько беспокойства, будет так часто болеть. Он прекрасно знал как повезло всем домашним. Он, вместе с другими пятью партнерами-родителями, ждал десять лет после подачи заявления на разрешение завести малыша. Рик знал, что он так же любит Стивена, как и любой другой партнер-отец, но не представлял, что быть дежурным целую неделю вызывает такой стресс. Это было так утомительно, и так действовало на нервы!

Причина, предполагал Рик, была в том, что он никогда не имел дела с младенцами. Да, в эти времена никто не имел с ними дела. Даже будучи ребенком, вы не бывали долго среди детей, невзирая на то, какие неуклюжие усилия ваши партнеры-родители предпринимали для устройства развлечений.

Рик не осмеливался сообщить о своей растерянности и трудностях остальным партнерам-родителям. Не потому, что они не поймут, а потому, что будут пытаться очень долго и утомительно понять. Они запланируют вечерние собрания на две недели, будут обсуждать психологические корни ощущения неудобства существования и опасности распада связывающего союза. Часами с сожалением отмечать, что эмоциональная сущность человеческой природы сформировалась в те давние времена, когда людям было свойственно быть биологически связанными с детьми, растимыми ими. Рик предпочитал терпеть их непонимание, только таким образом можно было получать моральную поддержку от пяти человек.

Чтобы как-то подавить некоторую неудовлетворенность, он пошел поглядеть на больную розу. С усилием взял себя в руки, прежде чем начал ее тщательно обследовать. Рик не мог вспомнить, кто из его партнеров-родителей настоял на украшении детской розами. Но совершенно точно, что не он - он не любил цветы на стенах, а розовый цвет находил очень резким.

Роза и в самом деле выглядела больной. Все листья были густо покрыты пятнами цвета желтой охры. У Рика появилось желание тут же вырвать цветок и бросить его в канализационный коллектор, куда выбрасывали все отходы из детской. На месте цветка со временем вырос бы другой. Он уже протянул было руку, но заколебался. С некоторым опозданием он понял, что заболевание розы может быть симптомом чего-то серьезного. Считалось, что в детской не было ненужной флоры, даже тех видов, которые были безвредны всем, кроме настенных цветов.

Рик еще раз более тщательно осмотрел лепестки. Затем обследовал соседние венчики. На них тоже были признаки обесцвечивания.

- О, загрязнение, - пробормотал он. - Но почему это досталось мне? Дежурный отвечал номинально и за дом, и за младенца, но обычно делать было почти нечего, так как в доме все было нормально. Экран компьютера, обрамленный в рамку из красного дерева, находился слева - в полуметре от больного цветка. Рик набрал код программы по выявлению неисправностей. Он следил за экраном, страстно надеясь, что не потребуется человеческая помощь для устранения неисправности.

Но экран показал - никаких неисправностей нет.

- Как это может быть "никаких неисправностей", тупица? - спросил Рик вслух. - Значит это вечное цветение, бессмертие?

К сожалению программа выявления неисправностей была системой низкого уровня. Если говорить об искусственном интеллекте, она и в самом деле была тупицей. Рик еще раз нажал кнопку, хотя знал, что это не поможет. Ответ упрямо держался на середине экрана.

В другом конце комнаты Стивен потерял грудь и снова начал тренировать свои легкие. Он ел понемногу, но часто, и имел обыкновение заглатывать большое количество воздуха во время еды. Устройство для кормления было искусно спроектировано, но всех потребностей ребенка не могло обеспечить.

Рик поспешил к мальчику, поднял его и положил обнаженного ребенка себе на плечо. Затем начал ходить вокруг колыбели, поглаживая ему спинку мягко и ритмично. Как обычно, младенец не мог деликатно рыгнуть. Вместе с воздухом, он выдал несколько миллилитров молока. Оно потекло по рубашке Рика. Тот снял рубашку и бросил в ящик для грязного белья, стараясь не ругнуться.

Следующим пунктом режима Стивена была утренняя ванна. Конечно же, он был уже чистый - колыбель была оснащена очищающим устройством. Но его партнеры-родители после тщательного изучения знали, как жизненно важно было, чтобы ребенок не отвык от воды. Поэтому Совет решил, что дежурный должен за этим следить. Ванна для ребенка, как и колыбель, была встроена в стене, но обычно стояла пустой в целях гигиены. Рик включил протоки и стоял, обняв малыша и ожидая, наполнения ванны. Стивен перестал орать и ничто не отвлекало внимания Рика от мягкого булькания воды.

Поскольку ванна была темно-коричневого цвета, Рик не сразу заметил, что что-то не в порядке. Только когда набежало уже восемь-десять сантиметров воды, он понял, что ее цвет изменился. Рик погрузил руку в воду, зачерпнул пригоршню. Вода была чуть желтоватая и какая-то непривычная на ощупь.

Теперь он знал, что проблема серьезная. Одно дело больной цветок, а другое, когда в детской ванне какое-то инородное вещество. Это была прямая угроза здоровью самого дорогого члена семейства.

У них не было постоянного биотехника. Трое из них работали в строительстве - конструкционном и разборном - и поэтому кое-что понимали в системах домов. Док и Никола строили где-то в Южной Америке, а Дитер занимался лишь илом и песками, и не мог сказать, где внутренняя, а где внешняя сторона куска дерева. В доме не только не было никого, кто мог бы помочь, но практически никого нельзя было оторвать от работы, чтобы посоветоваться. Роза, как и Рик, занимавшаяся обучением, сейчас была занята. Хлоу в робошахтере находилась где-то посреди Атлантики. На дверях Дитера висела табличка с просьбой не беспокоить.