Сергей Боровский - Зеркало

ЗЕРКАЛО

Я разгадал загадку бытия,

и мир вокруг стал приторным и пресным.

Я знаю всё. И лишь одно, кто я,

мне до сих пор всё так же не известно.

1

Эти люди в прорезиненных фартуках со шлангами в руках всегда выходят на сцену последними. Все улики уже собраны, место тщательно осмотрено, свидетели опрошены. Остаётся только смыть с асфальта кровь, чтобы засохшие бурые пятна не будоражили воображение обывателей, и снять жёлтые ленточки ограждения. После этого мне будет позволено уйти.

Я жду, отмечая про себя, что испытываю непозволительное нетерпение и даже желание самому схватиться за работу, чтобы поскорее убраться отсюда. Нельзя. Нам не разрешено вмешиваться. Вербальные контакты допускаются, но не поощряются. Да и толку от них, собственно, никакого, поскольку можно говорить лишь на отвлечённые темы. Любые советы, замечания и даже обобщения, относящиеся к делу, рассматриваются, как грубейшее нарушение, за которым следует неизбежное и строгое наказание. Могут поставить читать проповеди в церкви или отправить на какую-нибудь киностудию в качестве сценариста. И получить прощение будет далеко не просто. Поэтому мы терпим и молчим, наблюдая и добросовестно строча наверх подробные, но бесполезные отчёты. И ждём следующего случая.

Почему это происходит, никто не знает, и, следовательно, делать исправления в схеме бессмысленно. Эксперименты, конечно, периодически проводятся, и учёные лбы выдвигают новые теории регулярно. Бывают даже моменты, когда мы начинаем думать, будто нам удалось нащупать верный путь, угадать. А потом снова появляются люди со шлангами в руках. И летят чьи-то головы, и в высоких кабинетах делаются перестановки. Не в моих правилах обсуждать действия начальства, но я бы на их месте, ей богу, уже давно бы смешал фигуры на шахматной доске и начал бы другую партию. Надеюсь, им там виднее, что правильно, а что нет.

- Закурить не будет?

- Не курю.

- Бросил?

- И не начинал.

- А хамить-то не надо бы, папаша.

«В случае проявления агрессии со стороны объекта наблюдения необходимо уклониться от дальнейшего контакта одним из следующих способов»...

Я выбираю четвёртый из зазубренносго наизусть обширного списка.

Убедившись, что тело мягко и без повреждений легло на землю, я осматриваюсь и иду по тропинке, ведущей через парк к ближайшей станции метро.

2

Почему-то сигареты всегда заканчиваются неожиданно. Сколько их ни покупай, как ни следи за состоянием последней пачки — бац, и нету больше в ней ничего. И нужно одеваться, и спускаться в вонючем лифте на первый этаж, и плестись потом до круглосуточного киоска. И хорошо ещё, если без приключений. В прошлый раз, например, без которых не обошлось.

Стас поморщился от совсем свежих ещё воспоминаний и, выходя из прихожей в подъезд, положил во внутренний карман паспорт, мирно лежавший на полке рядом с телефонным аппаратом.

Захлопнув за собой дверь лифта, он на ходу, по мере продвижения к выходу из подъезда, застегнул пуговицы пальто и надел перчатки. Меры необходимые, так как на улице было что-то около минуса двадцати с хорошим ветерком. И пяти минут хватит, чтобы обледенеть.

Фонарь светил тусклым жёлтым светом, и окна в соседних домах явно свидетельствовали о том, что время уже совсем не детское. Нужно побыстрее заканчивать эту вынужденную прогулку и возвращаться в тёплую прокуренную квартиру, к экрану монитора, где только и кипела ещё разумная жизнь. Пару бутылок пива, впрочем, прихватить будет не грех.

Стас просунул купюры в амбразуру киоска и получил взамен заказанный товар в пластиковом пакете и мелочь сдачи.

- Конец света уже наступил, - послышалось над самым его ухом.

Обернувшись, он сразу признал в говорившем того типа, который торчал целыми сутками возле метро, смущая граждан различными религиозными небылицами и пророчествами. Стас высыпал в его послушную в рваной вязаной перчатке ладонь мелочь.

- На вот. Купи себе чего-нибудь сладкого. Или солёного.

Мужчина принял деньги с охотой, но отступать от намеченного плана не собирался.

- Ангелы мертвы. И Бог покинул нас. А мы продолжаем делать вид, что ничего не случилось.

- Да ладно, - отмахнулся Стас. - Бог умер две тысячи лет назад, чтобы воскреснуть и истребить всех наших врагов. В умных книжках про это написано.

- Сказки! - не смутился мужчина. - Для дураков.

- Ты что-то конкретное знаешь или просто треплешься?

- Дьявол выиграл эту битву. Но положение ещё можно спасти.

- Ну, уж если сам Бог не справился, то нам-то куда? «Калашей» он по-твоему испугается? Или «Стингеров»?

- Истина — вот наше оружие. Только она способна победить. Слово сильнее пули.

- Какое слово?

Стас начал злиться на себя за то, что ввязался в этот бессмысленный разговор. Нужно просто повернуться и уйти.

- Какое слово? Которое? Их в русском языке — более ста тысяч.

- Освободиться от морока лжи, от наваждения. С чистого листа. Незамутнённым взглядом.

Человечек зачастил рубленными фразами, как из пулемёта.

- Ты бредишь. Готов поделиться с тобой пивом. Только отъебись.

Стас вытащил из пакета одну из двух купленных бутылок. Тип жадно схватил её, открыл зубами и опрокинул, вставив себе в рот. Как пионер-горнист. Однако, едва жидкость перекочевала в его желудок, он вернулся к прерванному занятию.

- Заповеди — ложь. Моисей служил на побегушках у дьявола. Был его шестёркой.

- Эк тебя плющит, - посочувствовал Стас. - У тебя дом-то есть? Родственники какие-нибудь?

- И Авраам не приносил в жертву своего сына. Он его всего-навсего хотел прикончить.

- Слушай, а пойдём ко мне? - Эта безумная идея вдруг показалась Стасу забавной. - Выпьем, закусим, а? Расскажешь мне подробнее о наших общих проблемах. Помоешься в душе. Хотя, от тебя вроде даже и не воняет.

- Пойдём, - согласился тип.

- Водки возьмём? - спросил Стас.

- Пожалуй, с неё и начнём. А для кульминации у меня есть кое-что поинтереснее.

Мужчина впервые за всю их беседу отвлёкся от проповеди на что-то бытовое, более привычное для обывательского мозга. Это что ли и было его целью — навязать себя для выпивки? Как бы потом не пришлось пожалеть, мелькнула запоздалая мысль.

При свете коридорной лампочки и без пальто мужчина окончательно превратился из бомжа в нормального интеллигентного человека. Разве что потрёпанного слегка долгой тернистой дорогой по лабиринту бытия.

- Тапочки дать?

- Если это не трудно.

Стас только усмехнулся.

- У тебя имя есть?

- Есть, но лучше меня называть «Номер Три». И своего имени мне, пожалуйста, не говори.