Наталья Резанова - Аргентум

Резанова Наталья

Аргентум

Наталья Резанова

Аргентум

Памяти Амброза Бирса.

Он не знал, почему его потянуло зайти именно в этот двор. Может быть, ноги, уставшие от целодневного хождения, сами искали пристанища. Но зачем тогда пересекать этот унылый пустырь с одиноко торчащим вязом и еще огибать бакалейную лавку? И что, спрашивается, мог он здесь найти? Взгляда достаточно - меблированные комнаты средней руки. Дети, тоже среднегородской немытости, возятся во дворе. Трое мужчин курят, сидя на лестнице. Выше. на площадке перед галереей - женщина в кресле-качалке. Ничего привлекательного и даже интересного в этой картине не было. И все же он не мог двинуться с места.

- Что уставился, парень? - крикнул один из курильщиков, лысый, с закрученными черными усами. - Выбираешь, кому из нас всучить залежалый товар?

- Извините, сэр, я не хотел вас обидеть, я просто...

- Комнату ищешь? Хозяйка уехала. Придет Магги, с ней и поговоришь.

- Вообще-то мне нужна комната, но я ...

- Денег, что ли, нет? - спросил второй, малорослый, почти совсем седой.

- Или пытался везде платить серебряными долларами? - заорал третий.

Этот превосходил своих приятелей и ростом, и сложением, и зычным голосом, и мощной шевелюрой, белобрысой, с уклоном в рыжину. Сам же был несколько помоложе их. Все трое захохотали, видимо, шутка показалась им чрезвычайно остроумной, смех подхватили даже дети, только женщина продолжала молча рскачиваться в своей качалке.

А ведь они не городские, - подумал Джеф. Слишком громки их голоса, и бесцеремонны манеры, да и с лиц еще не сошел загар.

- Вы почти угадали. У меня нет денег, я пытался продать вот это... он вынул из кармана заветный слиток, не понимая зачем, но с чувством некоего облегчения.

Мужчины посерьезнели.

- Дай-ка сюда.

Слиток был осмотрен и возвращен владельцу.

- Это точно. За серебро сейчас настоящую цену не получишь, - сказал седой.

- Да что там! - высокий отшвырнул окурок сигары. - Мы все погорели а этом. Все здесь. Мы из Аргентум-Сити, слышал?

- Нет.

- Теперь уже никто не слышал. Город "Невада силвер компани". После этого проклятого акта конгресса* - мертвый город. Могила. А что было! Джонсон, ты помнишь, как мы жили? Если б не этот чертов полоумный акт, мы были бы сейчас миллионерами! Вот эти голопузые ездили бы в коляске с лаковыми рессорами и лакеем на запятках. Вот она, - он перескочил через несколько ступенек, - сидела бы в золотой качалке...что говорить...

* Имеется в виду акт конгресса США о выведении серебра из разряда драгоценных металлов и прекращении его закупки для чеканки монеты от 1893 г.

Он так и остался возле кресла, положив огромную веснущатую лапу на подлокотник. Женщина не обращала внимания на его излияния. Ее несходство с высоким мужчиной было столь очевидно, что эта пара явно обязана быть мужем и женой. Кстати, вид у нее был еще более не городской. Темно-синее платье с коричневой бахромой по подолу. Две длинные черные косы лежали на груди. Смуглое горбоносое лицо неподвижно.

- Сам-то ты откуда? - спросил черноусый.

- Восточный Иллинойс.

- Как зовут?

- Джеф.

- А что раньше делал?

- Учился на фармацевта. Аптека была дядина. Потом дядя умер...

- А слиток откуда?

- От отца достался. Давно.

- Ладно, - сказал высокий. - Давай его сюда.

Джеф поднялся по лестнице и положил слиток в протянутую руку.

- Попробую показать кое-кому по старой памяти. А насчет комнаты Мэгги с хозяйкой договорится.

Теперь Джеф оказался рядом с женщиной в качалке. Но она смотрела не на него, а на играющих детей.

- Это ваши дети, мэм? - смущаясь, спросил он.

- Нет. Их мать сейчас входит во двор.

Действительно, в поле зрения оказалась толстая женщина с добродушным лицом, в съехавшей на глаза шляпе и с клетчатым платком на плечах. В руках у нее была корзина. Дети с визгом окружили ее.

- Ну вот, - заявил усатый, - начинается...

Их было "девять человек в команде" - трое мужчин, две женщины, четверо детей. Дети принадлежали чете О'Лири. Расселы были бездетны. Джонсон - старый холостяк. Все познакомились на приисках, после кризиса решили вместе перебраться в Окленд. Здесь перебивались случайными заработками. Несмотря на уверения Рассела, что в Аргентум-Сити они купались в деньгах, Мэгги говорила, что там бывали времена и похуже.

По ходатайству Мэгги Джеф снял в кредит комнату на чердаке. Работа для него нашлась тут же помощником приказчика в бакалейной лавке. Мало чести для фармацевта с почти законченным образованием, но по нынешним временам и этому надо было радоваться. Работа отнимала не так много времени, и он старался по мере сил помогать Мэгги О'Лири, которая в свою очередь его подкармливала. Мэгги, казалось, заполняла своим присутствием весь дом - она носилась туда и сюда с дымящимися тазами, кричала: "Патрик! Пегги! Сара! Дайсон!", раздавала оплеухи своим отпрыскам и то и дело развешивала по двору белье. Кроме того, она была помощницей и наперсницей владелицы пансиона и обсуждала с ней хозяйственные дела.

Совсем не такой была миссис Рассел. Она, конечно, содержала в порядке жилье и одежду своего мужа, готовила еду, но все это происходило как-то незаметно. Она избегала выходить со двора, и если ей нужно было что-то купить, это делала Мэгги. Все свободное время миссис Рассел проводила в качалке на галерее. Эд Рассел, тип до крайности вспыльчивый, конечно, не мог не кричать на жену. Скандалы, которые он устраивал, были слышны даже из-за запертой двери. Она не отвечала, и это только подливало масла в огонь. Впрочем, ни разу не было слышно, чтоб он ее ударил.

- Рассел знает, - сказала Мэгги, - тронь он жену хоть пальцем, и черта с два он ее еще увидит. Он и так еле уговорил ее уехать из Аргентум-Сити.

Конечно, такое упрямство и такое равнодушие хоть кого выведут из себя, думал Джеф, и, возможно, это объясняется тем, что миссис Рассел просто дура? Но, приглядевшись, он понял, что это не так. Она, например, ведала доходами всей "команды".

- Странная женщина миссис Рассел, правда? - сказал он, когда ужинали у О'Лири.

- Дурак ты, Джеф, и ничего не понимаешь, - рассердилась Мэгги. - Я ее семь лет знаю, и ничего странного в ней нет. Там она была на месте, Дон Рассел с лопатой, Дон Рассел с киркой, Дон Рассел с ружьем - никто не удивлялся.

- Это точно, - замети О'Лири, - где жила, там и она. Или наоборот. Где она - там жила. - Он неожиданно замолчал, начал рассматривать что-то у себя на рукаве, потом добавил: - А что она вот так сидит и молчит - это ничего не значит. В ней примесь индейской крови, может, еще и испанской. А ты дурак и ничего не знаешь.

Больше от супругов О'Лири он ничего не узнал, зато Джонсон оказался не в пример откровеннее.