Сергей Булыга - Ведьмино отродье

Булыга Сергей

Ведьмино отродье

Сергей Булыга

Ведьмино отродье

Часть первая

ЧУЖОЙ

Глава первая

ГЛУХИЕ ВЫСЕЛКИ

Заканчивалась длинная осенняя ночь. Небо на востоке стало понемногу светлеть. В Лесу было тихо... Вот разве что сорвался с соседнего дерева сухой желтый лист, упал на землю - и опять ни звука. Рыжий медленно встал, бесшумно, словно тень, выскользнул из зарослей репейника и остановился, вытянул перед собой передние лапы...

Хотя какой он рыжий? Он, как и все его сородичи, сер как пожухлая трава, и только на левом ухе у него действительно есть небольшое рыжее пятно. Ну и что с того?! Ну, разве что кое-кто болтает, будто это не зря, а из-за того, что в его жилах течет кровь южаков. Но это ложь, он настоящий рык. Да и еще какой! Ни перед кем он не вилял хвостом, но зато, если такое было нужно, то падал на спину и передними лапами хватал нападавшего за уши, а задними - одним ударом! - вспарывал ему брюхо. Да что и говорить! Кто в месяц Земляники один прикончил четверых лазутчиков? Заика? Трехпалый? Или, быть может, кто-нибудь еще? Нет, это он, снова он, Рыжий! И так везде, во всем, чего ты только ни возьми, везде он лучший среди лучших, везде он первый в своем племени. Ну а вчера и вообще! Хотя, конечно, о том, что было с ним вчера, пока что лучше молчать, потому что такого им не объяснишь, такое до поры лучше скрывать, чтобы зато потом как объявить, так объявить, как высказать, так высказать! Р-ра! Да! Уж потом-то он им все выскажет, все! Ну а пока - тем более, когда ты уже точно знаешь, чего ты на самом деле достоин, - пока можно и потерпеть, промолчать. Теперь это совсем нетрудно, р-ра! И Рыжий гордо поднял голову, прищурился и глянул на поселок - пусто; они все еще спят по своим логовам, ничтожества, и только он один, первейший среди всех...

Чу! Ветка треснула!.. Нет, это просто показалось. Или, может, это Вожак во сне неловко повернулся? Рыжий посмотрел на логово Вожака, вырытое у самого основания общинного дуба. Нет, там тоже все как будто в порядке, тихо, Вожак крепко спит. Тогда Рыжий поднял голову и глянул выше, на дуб...

Но сразу отвернулся, ощетинился. И было отчего! Ведь в самом деле, р-ра! Жил себе, жил, гневно подумал он, и вот вдруг...

Да! А началось-то все с сущего пустяка. Три дня тому назад подул порывистый южный ветер, небо быстро затянуло тучами и пошел проливной дождь. Дождь - это хорошо, так им всем тогда подумалось, дождь поит Лес... Как вдруг раздался гром, то есть зловещий перестук копыт Небесного Сохатого. Ого! Гр-ром! Гр-ром! И там и сям по небу заметались сполохи. Все сразу испугались, разбежались, попрятались по своим логовам и принялись ждать. Но Небесный Сохатый и не думал никуда уходить, а все кружил и кружил над поселком, гремел копытами и высекал рогами молнии. Тогда по поселку завыли: "Л-луна! Защитница! Л-луна!" Но тщетно - молния, огненный рог разъяренного бога, ударила в общинный дуб и подожгла его. Р-ра! Дуб горел! Гром устрашал. И даже дождь их тогда предал - огня не загасил, - и дуб пылал, дуб корчился, скрипел. Все замерли по логовам, никто тогда не то чтобы выходить - выглядывать наружу, и то не решался. Еще бы! Ведь какое это страшное знамение - общинный дуб горит! Бог, значит, очень сильно разъярен на них, значит, поселок обречен на гибель, Л-луна, защитница, владычица, Л-луна!..

Нет, тогда ждали молча, не выли. Все думали: что будет, то будет! Ну а Сохатый грохотал, метался взад-вперед по тучам, бодал небо рогами - и от этих его мощных ударов во все стороны разлетались огнедышащие молнии. Дуб продолжал гореть. Дождь моросил. Огонь шипел, шипел...

А потом понемногу погас. Вскоре и тучи разошлись, затих и перестук копыт Небесного Сохатого. В Лесу стало светлей и совсем тихо, только с веток мерно капали последние капли дождя. Но все по-прежнему сидели по логовам, никто не смел из них выходить, все ждали знака.

Но вот наконец Вожак первым вышел на поляну. Сперва он прошелся по ней взад-вперед, осмотрелся, после осторожно сел, глянул вверх, на обгоревший дуб, мрачно зевнул, а после, опустивши голову, оскалился - и рыкнул!

Только тогда и стали выходить. Сошлись вокруг него, расселись. Вожак молчал. Все молчали. Так и стемнело, наступила ночь. Взошла Луна...

И вот тогда-то они и запели - сперва запел Вожак, за ним старейшины, потом их пение подхватили бойцы, а там уже к ним присоединились и все остальные. Ночная темнота становилась все гуще и гуще, а голоса поющих все крепче и громче, страх постепенно вылетел из них и заблудился, умер в ночной темноте, а вместо него к ним всем пришла уверенность в собственных силах и надежда на то, что все не так уж и плохо, как это показалось им днем. А что! Ну, был огонь, ну, дуб горел, но ведь же дотла не сгорел! А умер день и ночь пришла - и вот уже она, Луна, защитница, явила им свой лик, и вот она смотрит на них и согревает их, и, значит, у них еще есть надежда на спасение, и, значит, нечего робеть, а нужно срочно доказывать Небесному Сохатому, что никакие они не узколобые, а самые настоящие рыки. И вот тогда-то, убедившись в этом, он и уймет свой гнев и снова явит им свою милость. И вот тогда...

И был тогда пропет Великий Клич, а после, как и положено, был исполнен и Великий Танец - на всю оставшуюся ночь. А когда ночь прошла и закончился Танец, они пустили искарей, и те кинулись в Лес, долго искали и нашли...

Р-ра! Х-ха! Рыжий, прервав воспоминания, еще раз посмотрел на обгоревший дуб, на белое пятно среди его черных обугленных ветвей - и глухо засопел. Еще бы! Снова вспомнилось: вчера был ясный, тихий и в то же время очень тревожный день. Вожак, старейшины и все бойцы, значит, и Рыжий с ними тоже, сидели у околицы и ждали искарей. Ждали довольно долго. Но вот, наконец, те явились и обсказали все, что им удалось выведать, то есть и то, где они обнаружили Младшего Брата, и то, каков он из себя, и даже как к нему надежнее всего подойти, и как...

- Р-ра! - перебил их Вожак. - Сам знаю! Без вас!

И встал. И вышел на тропу. Все двинулись за ним. Сперва тропа шла под гору, потом обогнула овраг. Там, за оврагом, по приказу Вожака, они остановились. А Рыжий, названный загонщиком, прошел еще немного вперед, потом резко свернул налево, легко скользнул в притихший ельник... И сразу же взял след и вышел на сохатого, поднял его, погнал. Бежать сквозь чащу было трудно, но Рыжий, распалясь, все наддавал и наддавал. Сохатый дрогнул, засбоил; топот его копыт уже совсем не походил на гордую поступь Небесного Брата, и вообще, теперь уже не гром - трусливый перестук катился по Лесу. Мало того, сохатый быстро выбился из сил и взмок; запах вспотевшего врага бил в нос и доводил до исступления. Рыжий еще наддал и закричал:

- Левей! Левей давайте! Завожу! - потом перемахнул через валежину...