Павел Криворучко - Большая половина вечности

Криворучко Павел

Большая половина вечности

Павел КРИВОРУЧКО

БОЛЬШАЯ ПОЛОВИНА ВЕЧНОСТИ

Смерть пришла, и предложил ей воин

Поиграть в изломанные кости.

Н.Гумилев "Старый конкистадор"

Пустыня. Песок. Ветер. Человек.

Он стар, так стар, что Его возраст невозможно определить. Он идет. Идет по пустыне, где нет почти ничего, кроме ветра и песка.

...А кроме песка и ветра в пустыне есть еще солнце. Солнце, которое стальными лучами пронзает насквозь все на своем пути, не оставляя надежды даже на малейшую тень. Но Человек этого не замечает. Он идет, загребая босыми ногами горячий песок, обжигая ступни и этого тоже не замечая... Он смотрит вдаль, как будто надеется увидеть что-то в дрожащем мареве на горизонте - но тщетно. Он один.

Он не помнит своего имени - или хотел бы не помнить... И спроси Его кто-нибудь, откуда Он, в ответ получил бы лишь недоуменное пожатие плечами. Это от старости, а может, и совсем по другим причинам... Все может быть в этом мире, где горячая пустыня, и раскаленный ветер, и слепящее солнце... В мире, который не является планетой или другим измерением, в мире, который - за пределами реальности. И если спросить Старика, как долго Он туда добирался, Он ответит: "Всю жизнь". А это очень долго... Даже для Него. А может быть - и это вернее - Он просто ничего не ответит, отстранит спрашивающего старческой, морщинистой и жилистой рукой, усмехнется - и продолжит свой путь, с надеждой на встречу, которой Он с таким нетерпением ожидает.

...А пустыня, ветер и солнце будут раскидывать перед Ним цветные шатры миражей, рисуя картины, которые Ему хотелось бы вспомнить - или забыть... И, быть может, когда-нибудь эти миражи покажут Ему, как Он бредет по бесконечной пустыне, присматриваясь к миражам и не слушая глупых вопросов, которые, впрочем, Ему и некому задать.

И Он будет шагать, и солнце будет резать Ему глаза, и ветер будет бросать в Него раскаленным песком, и так было и будет, пока однажды...

...Навстречу Ему из дымки у горизонта не выйдет Он сам. В таком же сером рубище, с высохшей кожей и воспаленными глазами. Они будут сближаться, сближаться... Пока не сойдутся вплотную. И не посмотрят друг другу в глаза.

- Ну, здравствуй... - и это будут первые слова, которые Он произнесет за очень долгое время.

- Здравствуй.

- Ты пришел. Я уже почти перестал на это надеяться.

- Надеяться и ждать никогда не перестаешь. Ты сам когда-то сказал так.

- Да, верно... Все, как я ожидал. Ты пришел, наконец, за мной. А где же твоя коса, Смерть?

- Там же, где и твой Меч, Воин...

- Когда я был молод и глуп, как я тогда хотел, чтобы в эту минуту у меня в руках был мой Меч... Я не хотел умирать, я хотел драться за жизнь даже с тобой. И даже сейчас, после всего, что-то подобное все же живет во мне. Молодость не хочет сдаваться без боя.

- Что же... Сражаться за жизнь вообще нельзя. Сражаешься только за смерть - убиваешь ли ты или умираешь.

- И это тоже мои слова...

- Да. Но и мои тоже - ведь я - это и ты, и многие другие...

- НЕТ! Я никогда не желал этого - быть Смертью - ты же знаешь!

- Но ты СТАЛ мной. И многое ли в этом мире зависит от наших желаний?

- И снова ты прав, Смерть... Да и умеешь ли ты ошибаться? Скорее всего, нет...

- Не умею. И это очень тяжело - сознавать свою непогрешимость. Ты это испытал сам, я знаю.

- Да, я это испытал. Тогда, когда думал, что стал Богом. Я решил, что тем попрал твою власть, Смерть, и был счастлив. Хоть и недолго, но счастлив.

- А теперь?

- Теперь?.. - ну ты же видишь, я пришел сюда сам, по своей воле, и поверь мне, я знал, чего ищу.

- Ну, а если я скажу тебе, что смерть - это блеф? Выдумка? Что ты ОБРЕЧЕН жить вечно? Что тогда?

- Но это же неправда! Скажи, ты всегда так жестоко шутишь?

- Как и ты. Но в этот раз я не шутил. Смерти нет - для тебя, Бог... Ты сам хотел этого, и ты добился своего, как и всегда добивался, впрочем. Ты победил. Победил меня, часть тебя самого. Живи, Воин, живи, Бог... И помни - ТЫ ВСЕГДА ХОТЕЛ ЭТОГО! Так ли приятно быть Богом, как ты думал, Лантор? Так, кажется, тебя когда-то звали?

...И его старческие руки схватят уже только пустоту в том месте, где стояла его последняя надежда на смерть... И тогда Он заплачет. В первый раз от рождения. И может быть, за эти слезы ему многое простят... Но кто ТЕ, что могут простить Бога?..

...Но, может быть, это только привиделось Ему, на его долгом пути, в том краю, где никогда не бывает теней...

И он будет идти, и ветер будет гнать песок, и солнце будет слепить Его глаза. И так будет продолжаться всю его смерть. Хотя, впрочем, что такое смерть - это только меньшая половина Его вечного бытия...