Иштван Немере - Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».]

Сверхзадача

Иштван Немере

Дело Килиоса

Этой ночью звезды сверкали как никогда. Во всяком случае, мне так казалось. Не припомню случая, чтобы за последние сорок лет, что минули со дня моего появления на в свет, они когда-нибудь были такими яркими.

Я вел машину, Баракс сидел рядом и молчал. У меня тоже не было особой охоты разговаривать. Далеко внизу блестела река, здесь она поворачивала на юг, и в излучине мерцали огни города. Мы летели бесшумно и быстро, и россыпь огоньков скрылась далеко позади, прежде чем я успел сообразить, что это за город мы пролетели. Когда-то здесь шумели бескрайние девственные леса — теперь остались только жидкие рощицы, укрытые непроницаемой темнотой.

Я прибавил скорость. Радар сообщил, что пространство перед нами чистое: диспетчеры освободили нам коридор. На часы смотреть было незачем: туда, куда мы направляемся, не опоздаешь.

Я насвистывал какую-то песенку, Баракс по-прежнему молчал. Оживал он только тогда, когда ему было что сказать. В повседневной жизни это достоинство буквально неоценимо, но сегодня мой попутчик меня раздражал своим молчанием и неподвижностью. Сидит и таращится в темноту за бортом. Любуется летящими навстречу огоньками внизу? Или просто отключился и ничего не видит?

Время от времени под нами появлялись и тут же исчезали то огни речного судна, то горняцкий поселок, то одинокая группа каких-то строений. У нас было такое ощущение, словно мы с Бараксом заперты в крошечной подводной лодке, плавающей в огромном аквариуме.

К сожалению, мне никак не удавалось сосредоточиться на чарующем зрелище, открывавшемся за иллюминатором. Мысли мои были заняты предстоящим заданием. Я видел перед собой шефа. Как правило, он никого к себе не вызывал, отдавал распоряжения, вернее, передавал через секретаря и заместителей все, что хотел сообщить своим подчиненным. Никто из наших парней не мог похвастаться тем, что старик позволил ему проникнуть в святая святых — его кабинет. Немыслимо было даже представить себе, что шеф способен вести долгие беседы с глазу на глаз с кем-нибудь из подчиненных.

Случилось это в полдень восьмого дня одиннадцатого месяца. Я сидел в холле у телевизора: в мои обязанности входило следить за сообщениями на злобу дня по каналам массовой информации. Такое занятие поручали не только мне. С самого утра до позднего вечера в этот день дежурил именно я. И в офисе, и за его пределами царила серая скука: уже много недель ничего не происходило. Парни ползали, как осенние мухи в северном полушарии. Я слышал, что эти насекомые даже погибают там в это время года.

А у нас, напротив, было тепло. В коридорах с кондиционированным воздухом жара не ощущалась, хотя улица раскалена добела. Кажется, еще немного — и с неба посыплются искры. Городской шум сюда не проникает, звукоизоляция отличная: поглощает любые посторонние шумы. Я как раз вспоминал вчерашний вечер, проведенный с высокой шатенкой, которую я подцепил в петхобаре, где почтенную публику перед полночью погружают в глубокий транс световыми эффектами и музыкой. Вечер удался, поэтому я сидел сонный и таращился в телевизор, зевая так, что трещали челюсти.

Вот тут-то из динамика спецоповещения и раздался голос: «Инспектор Медина, немедленно явитесь в комнату номер 100». Я не поверил собственным ушам! Меня зовут в комнату номер 100? К шефу? А голос повторил: «Инспектор Медина, немедленно явитесь в комнату номер 100!» Сомнений не оставалось, вызывали меня. Я встал, и в мою сторону повернулась одна из телекамер внутреннего наблюдения. Дежурный офицер увидел, что я поднялся, и вызов повторять не стал.

В коридоре я не встретил никого из сослуживцев; свободные от дежурства, вахт и заданий, они наверняка отдыхали сейчас в своих комнатах. Лифт бесшумно поднял меня на нужный этаж. В «коридоре власти» я бывал только дважды. И в этот раз снова залюбовался старинными мягкими красными коврами на полу (сейчас такие увидишь разве только в музее) и изящными кристаллами с Каллисто в нишах. И опять следом за мной бесшумно поворачивались телекамеры. Я неизменно чувствовал затылком чужой взгляд. Возможно, мне это только казалось от волнения. Наконец я остановился перед дверью. Сердце мое трепыхалось где-то в области пяток, хотя опасаться было нечего: во-первых, мне давненько не приходилось участвовать в операциях, а во-вторых, вне службы я не сделал ничего такого, за что меня можно было бы вызвать в комнату номер 100.

Дверь бесшумно отворилась. Напротив у стены стоял робот СР, обычно используемый в государственных учреждениях в качестве секретаря.

— Пожалуйста, положите правую руку на красную пластинку, — произнес он. Я подчинился. В мгновение ока машина сравнила отпечаток моей ладони и рисунок папиллярных линий с данными, зафиксированными в центральном компьютере отдела кадров: результат идентификации позитивный.

Последнее говорилось не для меня. Я убрал руку с подсвеченной красной пластины, тотчас же погас свет и слева от меня раскрылись скрытые в стене двери.

— Пожалуйста, — пригласила меня машина бесстрастным голосом.

Опять мягкая ковровая дорожка под ногами, опять космические минералы. Старик, видно, страстный коллекционер камней. Я слыхал, что он облетел всю солнечную систему, побывал даже за ее границами и отовсюду привозил удивительные минералы. Хранил он только те камни, которые собирал сам.

Я уже забыл, какой он из себя. Последний раз мы виделись два года назад. И вот теперь снова передо мной его хмурое лицо. Ходят слухи, что ему за восемьдесят, но по лицу этого не скажешь.

— Инспектор третьего класса Рой Медина явился, — доложила машина у меня за спиной.

— Входите, инспектор, — промолвил шеф и протянул мне руку.

…Приближался рассвет. На корпусе автоматического локатора замигала зеленая лампочка.

— До цели сто километров, — произнес Баракс.

— Вижу, — буркнул я, сбавил скорость и снизился до пятисот метров. Впереди показался берег озера. До цели оставалось около десяти километров.

Сигнал радиомаяка вывел машину к посадочной полосе. Ритмично мигали три красные лампочки. К моему удивлению, нигде не было никаких строений. И только позже, уже перед приземлением, я заметил белый домик с плоской крышей, похожий на обыкновенное сельское бунгало. Над входом светился неяркий огонек. Красные лампы погасли, едва мы коснулись земли. Мои глаза уже привыкли к темноте. Баракс выбрался из машины. Трещали кузнечики, пахло сожженными солнцем травами. Теплый ветерок ерошил волосы.