Концерт Патриции Каас. 6. Выполнение обещаний - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 50

Чуть грустный голос Свиридова последовал за мелодией.

Душу выворачивая мне.

Свиридов поднял бокал с коралловой «Хванчкарой» и чокнулся с Тоней.

И твоя прекрасная улыбка

В красном отражается вине.

И они закружились по залу – Свиридов в белой рубашке и форменных генеральских брюках с лампасами и Тоня в темно красном платье с открытыми плечами.

Свиридов после следующего куплета поднял микрофон вверх и все перестали слышать, что он поет – или говорит – Тоне.

А они все кружились и кружились.

В углу зала появилась ударная установка, подставка с электронным синтезатором, туда двинулся Черномырдин и направился Мальчик.

Кроме Свиридовых в зале танцевали еще несколько пар.

И когда «Живой звук» перехватил мелодию никто, пожалуй, не заметил.

– Нам так редко удавалось потанцевать …

– Разве это главное …

– Я так мало говорю тебе о любви … О своей любви к тебе …

– Я тоже …

– Тебе не нужно ничего говорить – я постоянно чувствую твою любовь …

– Как Тонечка хороша!

– Витька, поимей совесть! Да еще при двух женах сразу!

– Лена, я уже привыкла. Я его ревную к тебе значительно сильнее.

– Задираешься?!

– А как же!

И обе – одна слева, а другая справа – обняли и поцеловали Скворцова.

– Ты сегодня так прекрасна – в этом красном платье …

– Тебе понравилось? Мы волновались, понравится ли тебе …

– Главное – ты в нем чудесна … Самая красивая …

– Так уж и самая!

– Для меня – самая … И единственная …

– Верочка, ты что? Смотри, дедушка с бабушкой танцуют!

– Верочка, иди ко мне!

– Нет, Уленька, она тоже хочет потанцевать! Пойдем, потанцуем?

– Как?

– Втроем.

И так втроем Гриша с Улей и Верочкой сделали несколько кругов.

– Ты знаешь, этот мальчик так здорово помог мне там … прожить там без тебя.

– Он ухаживал за тобой?

– Конечно. Он же настоящий мужчина. Но так деликатно …

– Когда он привез мне весточку от тебя … Мне стало легче ждать …

– Подожди, Маргарита хочет мне что-то сказать.

Оля Петрова и Маргарита Антипова отошли в сторону.

– Ольга, не давай ему пить много красного вина! От этого красного вина ему уже было плохо!

– Хорошо, Марго. Спасибо за предупрежденье!

И Ольга вернулась к Антипову, а Маргарита к Карену.

– Прости, я совсем не уделяю тебе внимания.

– Глупости. Я тут, я с тобой, мне хорошо. Правда, если ты пригласишь меня танцевать – будет еще лучше …

Катя следовала за Мальчиком как нитка за иголкой, и если бы он сам не обратился к ней, то она бы не напомнила о себе. Она видела, что Мальчик находится в творческом состоянии, хотя и не совсем понимала, в чем это выражается.

Но когда он наконец обернулся к ней.

– Мадемуазель, разрешите пригласить вас на тур вальса. – и тут музыка без всякого перерыва заиграла вальс, и она положила свою руку ему на плечо …

– Ты это хорошо придумала …

– Что, милый?

– Надела платье на голое тело … Это так волнует …

– И меня … Как первый раз купаешься без купальника …

– И мы с тобой как будто снова молодые …

– Любаша, пойдем с тобой потанцуем. Конечно, мне далеко до Толи …

– И нечего меряться! Ты – мой муж, отец наших детей … Я тебя люблю …

– Но танцует он лучше меня …

– Мало ли кто танцует лучше тебя …

– Саша, как ты думаешь, о чем Толя сейчас говорит Тоне?

– Я не думаю, я знаю.

– Так о чем?

– О любви.

– Ах, как я ей завидую!

– Чему же?

– Ты очень редко говоришь мне о любви … И то это было так давно …

– Ленка, не гневи бога! Я же так тебя люблю, я обожаю тебя!

– Ну да. Местами и временами. Не сердись, я тоже очень люблю тебя, мой Сашенька!

– Слушай, Дан, ты не видел там Олимпиаду? Мне показалось, что это она!

– Да не волнуйся так! Ничего она не сделает.

– Я волнуюсь за Елку – ей только Олимпиады не хватало. Она и так последние дни вся на нервах.

– Ты ее расстроил чем-нибудь?

– Да вроде нет, но на всякий случай уже извинялся.

– Молодец. Это правильно …

Каким образом устроителям юбилея удалось остановить всех желающих преподнести подарки – осталось тайной. Но на специальном столе при входе росла гора поздравительных открыток, писем и детских рисунков с поздравлениями дяде Толе.

И подходила девочка и аккуратно складывала все это в коробки.

– Ты последнее время стал задумчивым. Тебя что-то волнует?

– Меня жизнь волнует, Тонечка. А жизнь – она ведь всякая …

– Чем я могу помочь тебе, мой любимый?

– Тем, что ты со мною рядом.

– Я всегда и везде с тобою рядом. Была, есть и буду. Не сомневайся.

– Ты даже не представляешь, как это важно, моя милая …

Видимо, Тоня положила голову ему на плечо и сдвинула микрофон, потому что это услышали все в зале.

– Лена, ты так смотришь на них …

– Ты не представляешь, Потапчик, как он муштровал нас … И как мы все любим его … Ты посмотри, как Тоня положила голову ему на плечо …

– Пойдем потанцуем, и ты тоже сможешь положит голову мне на плечо …

– Дашенька, ты устала?

– Совсем чуточку … мы так волновались, так готовили все …

– Пойдем, посидим?

– Нет, потанцуем еще. А то скоро танцевать мне будет тяжеловато …

– Неужели? Правда?! Милая моя Дашута!

И бравый майор Воложанин поднял на руки свою жену и закружил ее.

– Почему не сказала раньше?

– Не уверена была …

А у входа происходила какая-то суматоха, а потом музыка заиграла что-то иное…

И раздался голос Лаймы Вайкуле:

У тебя сегодня день рожденья,

Соберутся все твои друзья.

Я несу цветы и поздравления.

И появилась сама Лайма в легком цветастом платьице. Пританцовывая, она двинулась к Свиридовым.

Я цветных открыток не люблю.

Только правил нет без исключенья -

Я с тобою праздник разделю.

Она стала кружится вокруг танцующих Свиридовых.

Станет невозможное возможным,

Если я перешагну порог.

Потяни за ленту осторожно,

Развяжи несложный узелок.

Она разняла руки Свиридова и Тони, и стала танцевать с ним.

Поясочек теребя, поясочек теребя

Я иду к тебе, и мне немного жарко.

Я дарю тебе себя, я дарю тебе себя

И дороже ты не знал подарка.

Танцевала Лайма очень красиво, прижимаясь к Свиридову, изображая то, что она пела.

– Спасибо тебе, Лаймочка, за поздравление, – по литовски