Алексей Корепанов - Призрачный сфинкс Страница 74

Воспоминание это не стерлось с годами – просто легло на дно памяти как одна из мозаичных плиток разноцветного узора.

А через два десятка лет его сын, Димка, вернувшись из садика, сказал ему: «Папа, я чего-то все не мог заснуть в тихий час и увидел, как к нам в окно заглянула Снежная королева. Настоящая! У нее была корона со всякими блестящими штучками, и глаза светились, правда-правда, я все видел!»

Сергей не стал говорить сыну, что Снежная королева бывает только в сказке.

С другой стороны, спальня группы, в которую ходил Димка, была расположена на втором этаже, и вряд ли кто-то с улицы мог заглянуть в ее окно – разве что Карлсон.

Но ведь заглянул же!

Тогда, в его, Сергея, детстве, по улице полз настоящий дракон.

Теперь его сын видел настоящую Снежную королеву.

Может быть, взрослея, люди просто утрачивают способность воспринимать то, что они без труда воспринимали в детстве?.. Перестают видеть то, что видели раньше – или же видят уже по-другому, обыденным, а не особым зрением… А те, кто эту способность все-таки сохраняет, становятся пророками, медиумами, читают чужие мысли и чувствуют то, что происходит в других галактиках.

И зачастую становятся пациентами психиатрических больниц.

«А если дети не только видят иное, но и могут – то ли сознательно, то ли непроизвольно – еще и творить, создавать это иное?»

Сергей не понял, откуда и как возникло это предположение, и чье вообще оно было. Словно кто-то шепнул ему на ухо эти слова. Затих, сошел на нет стук копыт, расплылись, истончились и пропали фигуры едущих впереди всадников и очертания обитого темной кожей дорожного экипажа…

И возникло совсем другое…

– Ноль-ноль, – сказал командир. – Сели. Дай-ка обзорные, что там у нас?

Помощник прошелся пальцами по клавишам пульта управления и обзорные экраны вспыхнули голубым светом.

– Ух ты! – воскликнула бортинженер. – Красиво!

Корабль стоял на поляне, покрытой густой травой, посреди зеленого леса. Небо было светлым и безоблачным, и зелень переливалась под лучами огромного солнца. Лес шевелился, как живой, лес кивал верхушками деревьев, лес приветливо махал тысячами мохнатых ветвей, лес звал к себе, обещая множество чудес.

– А что слышно? – спросил командир, повернувшись к помощнику.

Помощник дотронулся до кнопки – и в рубку ворвался зловещий дикий вой. Вой доносился из зеленой глубины и казалось – выл сам лес, чужой лес, грозящий бедой пришельцам.

– Ой! – прошептала бортинженер. – Что это?

– Спокойно! – голос командира чуть дрогнул.

Вой оборвался, но тут же раздался опять, уже ближе.

– Глядите! – помощник подался к экрану.

Лес встрепенулся, словно напружинился, и вдруг качнулся вперед и огромным зеленым валом двинулся к кораблю. Лес выл и наползал, все сужая и сужая кольцо, тянулись зеленые ветви, грозно качались деревья, и что-то темное, непонятное и страшное мелькало в глубине зеленого вала.

– Ударить лазерной пушкой? – спросил помощник.

– Спокойно, – овладев собой, повторил командир. – Ударить всегда успеем. И взлететь тоже. Посмотрим, что он с нами собирается сделать. И выключи наружные микрофоны, оглохнуть можно.

В рубке стало тихо, слышно было только прерывистое дыхание бортинженера. На обзорных экранах медленно и неумолимо надвигался зеленый вал и мелькали, мелькали зловещие тени. Зелень залила обзорные экраны и они внезапно погасли. Мигали в темноте разноцветные индикаторы на пульте. Корабль задрожал. Эта дрожь не предвещала ничего хорошего, поэтому командир приказал:

– Огонь!

Звонко запела, включаясь, система управления лазерной пушкой, но вспыхнул и погас оранжевый индикатор, и помощник растерянно произнес:

– Пушка не работает…

– Старт! – не раздумывая, крикнул командир и сам до отказа потянул рычаг на себя.

Но молчали могучие двигатели, а дрожь все сильней сотрясала корпус корабля, словно лес тысячами зеленых лап раскачивал его, стремясь повалить многотонную гигантскую башню. Пройдут годы и вновь он расступится, завлекая другие корабли, и навеки скроет их под своим зеленым покровом, и вновь будет стоять, обманчиво безмятежный, в сиянии огромного солнца.

– Мне страшно, мальчики! – пропищала бортинженер и всхлипнула. – Я больше не хочу!

– Что будем делать, Вовка? – спросил помощник.

– Пусть идет, – сердито ответил командир. – А мы что-нибудь придумаем. Играть, так до конца. Вруби-ка аварийное освещение.

В тусклом свете, затрепетавшем в рубке, бортинженер пошла к выходу, хватаясь за кресла, чтобы не упасть, потому что дрожь корабля все нарастала. Командир и помощник хмуро смотрели ей вслед.

Бортинженер толкнула дверь и испуганно повернулась к ним:

– Мальчики, дверь не открывается!

Внезапно аварийное освещение погасло и корабль резко качнулся.

– Держись, Ирка! – крикнул командир, вцепившись в подлокотники кресла.

Корабль накренился, ожили и засветились обзорные экраны, и на экранах помчалась назад зелень, зелень, зелень… Движимый непонятной силой корабль мчался сквозь лес навстречу неизвестности.

И тут откуда-то из-под кресел раздался крик бортинженера.

– Ой, мальчики! – кричала бортинженер. – Ой, Вовка! Ой, Димка! Это ведь не игра! Это по-настоящему…

– Чего ерунду городишь? – встревоженно сказал помощник и засопел.

Экраны вспыхивали и гасли, корабль качало и трясло, ужасный вой чужого мира раздирал включившиеся сами собой наружные микрофоны.

И неожиданно они поняли, что игра каким-то образом перестала быть игрой и в силу непонятных, небывалых причин превратилась в действительность, и они в самом деле несутся в неуправляемом космическом корабле сквозь страшный лес далекой планеты.

На обзорных экранах маячили чьи-то зеленые лапы, мелькали уродливые зеленые щупальца и тянулись, тянулись к кораблю.

– Иллюминатор! – крикнул помощник.

Непонятная сила сорвала наружную заслонку иллюминатора, разбила сверхпрочное стекло, выдерживающее прямое попадание метеора, и в круглое отверстие под непрерывный истошный вой лезла зеленая лапа, лезла в рубку и слепо шарила, подбираясь к креслам экипажа.

– Мама! – заплакала бортинженер. – Мама-а!

Три испуганных ребенка мчались по зеленым волнам чужого мира и впереди их не ожидало ничего хорошего.

Зеленая лапа лезла, подбиралась к креслам, сжимая и разжимая зеленые корявые щупальца. И тогда командир вскочил с кресла и, прыгнув, вцепился в нее. Рванул – и бросил на пол рубки.

И сразу оборвался вой и стало тихо, и корабль прекратил бешеное движение. Командир, помощник и бортинженер молча смотрели на зеленую лапу, беспомощно лежащую на полу и так похожую на обыкновенный земной лопух.