Алексей Корепанов - Призрачный сфинкс Страница 75

На обзорных экранах маячили чьи-то зеленые лапы, мелькали уродливые зеленые щупальца и тянулись, тянулись к кораблю.

– Иллюминатор! – крикнул помощник.

Непонятная сила сорвала наружную заслонку иллюминатора, разбила сверхпрочное стекло, выдерживающее прямое попадание метеора, и в круглое отверстие под непрерывный истошный вой лезла зеленая лапа, лезла в рубку и слепо шарила, подбираясь к креслам экипажа.

– Мама! – заплакала бортинженер. – Мама-а!

Три испуганных ребенка мчались по зеленым волнам чужого мира и впереди их не ожидало ничего хорошего.

Зеленая лапа лезла, подбиралась к креслам, сжимая и разжимая зеленые корявые щупальца. И тогда командир вскочил с кресла и, прыгнув, вцепился в нее. Рванул – и бросил на пол рубки.

И сразу оборвался вой и стало тихо, и корабль прекратил бешеное движение. Командир, помощник и бортинженер молча смотрели на зеленую лапу, беспомощно лежащую на полу и так похожую на обыкновенный земной лопух.

– Старт! – неуверенно сказал командир, но бортинженер поднялась с пола старого сарая, отряхнула юбку и прошептала:

– А ну вас! Я пошла домой.

– Дима, ужинать! – донесся из-за сарая женский голос.

Помощник вздохнул и встал с перекошенного ящика:

– Я тоже. Завтра доиграем. Или, может, в полицейских? Будешь маньячкой-наркоманкой.

Бортинженер помотала головой. Тогда поднялся и командир.

– Открыть люк! – приказал он, и экипаж – два мальчугана и белобрысая девчушка – медленно вышел из темного сарая и пробрался сквозь заросли лопухов на улицу, залитую светом фонарей.

– Дверь-то надо было толкать в другую сторону, – презрительно пробурчал командир, покосившись на бортинженера.

– Знаешь, Вовка, – неуверенно сказал помощник, – мне что-то разонравилась эта игра. Давай завтра во что-нибудь другое. Может, и правда в полицейских?

– Давай, – быстро согласился командир. – Будешь с нами, Ирка?

– Да ну вас, – ответила бортинженер. – Не нравятся мне ваши игры. Я лучше с девочками…

– В куколки! – насмешливо добавил командир. – Как хочешь.

Они оглянулись на старый сарай, посмотрели друг на друга и разошлись по домам.

А зеленая лапа шевелилась на полу…

…Издалека донесся какой-то приглушенный, все нарастащий стук, и Сергей понял, наконец, что это стучат копыта коней. Впереди покачивались зеленые плащи всадников, сбоку, справа от него, по-прежнему свисала из окна рука мага Ольвиорна. Ничего не изменилось в этом мире – все так же тянулись с одной стороны дороги поросшие деревьями холмы, подобные зеленым волнам, а с другой стороны вился, повторяя изгибы дороги, неглубокий овраг с красноватыми глинистыми стенками и колючим кустарником на дне. Обрывки каких-то только что привидевшихся образов исчезли в глубине сознания, просочились как вода в песок, не оставив никаких следов – только едва шевельнулось в глубине души легкое недоумение. Сергей подумал, что задремал, последовав примеру лонда Гарракса и американки, и тряхнул головой, окончательно избавляясь от непонятного наваждения.

«Драконы, – подумал он. – Я хотел расспросить мага о драконах».

Чуть пригнувшись в седле, он заглянул в окошко дорожного экипажа. Лицо мага Ольвиорна излучало спокойствие, и мыслями был он, казалось, где-то далеко отсюда – и слова, готовые сорваться у Сергея с языка, так и остались не произнесенными: как-то неудобно было прерывать своими расспросами чужие размышления. Однако глаза Ольвиорна тут же ожили и странствующий маг, высунув голову из окна, произнес, безошибочно угадав намерения Сергея:

– Я слушаю вас, уважаемый Сергей.

– Да я, в общем-то… насчет драконов. Хотелось бы что-то о них узнать, если можно, конечно.

– А почему нет, уважаемый Сергей? – оживился маг. – Драконы заслуживают того, чтобы о них рассказывать. Это поистине удивительные создания Божии! Разумом они ничуть не уступает нам и могут в известной степени читать нашу мысли, но далеко не каждому человеку дано понимать драконов. Да что там далеко не каждому – такие люди, судя по хроникам, всегда были очень редки. Есть любопытнейший трактат Либения, он почти всю жизнь посвятил изучению драконов Зеленого Треугольника. Советую прочитать, это классика. А вот Эмон кое-что измышляет ради пущего эффекта, старается выпятить свою уникальность, избранность, и верить ему следует далеко не во всем. Одно время, судя по легендам, бытовало мнение, что большинство драконов враждебно относится к людям – и это чуть ли не их основная черта. По другому поверью, драконы, напротив, распределяли между людьми воду, поскольку были ее покровителями, покровителями источников. А еще считалось, что драконы охраняют какие-то чуть ли не сказочные сокровища, отнятые гвирами у первых людей, Как это ни парадоксально, такая точка зрения господствовала довольно долго, и кое-кто попытался эти сокровища раздобыть. Вот послушайте…

Маг увлекся и, кажется, мог продолжать свою драконографию до бесконечности. Сергей слушал с интересом, так же как и Элис, открывшая глаза при первых же словах Ольвиорна и теперь олицетворяющая собой внимание.

Маг рассказывал о том, как драконы покровительствовали королям и вызывали дождь, обращали в бегство завоевателей и прогоняли кровожадных хищников. В течение пяти-шести циклов у них полностью обновлялась чешуя. Отпавшие чешуйки, должным образом обработанные, являлись главным компонентом некоторых сильнодействующих снадобий. Это же касалось и когтей, замена которых у драконов происходила примерно за такое же время.

Странствующий маг уже с воодушевлением живописал огнедышащих драконов Великой Пустыни, когда ехавшие впереди всадники, поднявшись на пригорок, вдруг пришпорили коней и помчались вслед за лондом Гарраксом и старшим мечником Зингом. Не отставали от них и Гусев с Саней Веремеевым, хотя Саня чуть не вывалился из седла – а вот американцы, наоборот, придержали коней. Слуги лонда Гарракса тоже во весь опор понеслись догонять хозяина. Пограничники вместе с Гусевым и Саней скрылись за пригорком, экипаж с привязанной позади лошадью Элис и сопровождающий его Сергей въехали в облако пыли, поднятое копытами устремившихся вперед коней, и маг Ольвиорн, непроизвольно отпрянув от окошка в тщетном стремлении уклониться от пылевой волны, встревоженно произнес:

– Кажется, что-то случилось…

В этот момент впереди коротко грохотнуло – и Сергей сразу же узнал в этом звуке пистолетный выстрел. Дернув поводьями и пнув коня пятками в бока, он тоже рванулся вперед, догоняя встрепенувшихся американцев, и тут же, как несколько секунд до этого Саня Веремеев, едва не очутился на земле, под копытами крепких лошадок мага Ольвиорна – навыков верховой езды было у него все-таки маловато. Он выскочил на пригорок и натянул поводья, стараясь умерить пыл чересчур резвого коня, и перед ним открылась картина происходящего. Дорога шла под уклон, рассекая широкий луг, и сворачивала в сторону, не достигая леса. Дюжина всадников во весь опор неслась к этому лесу, сопровождаемая пышным шлейфом пыли, словно пограничники вдруг ни с того ни с сего решили развлечься ипподромными забавами. Драконьими крыльями развевались полы зеленых плащей, и топот разносился над лугом. Гусев и Саня Веремеев сидели на конях, наблюдая за удаляющимися пограничниками, но сами никуда не ехали, и у Гусева в руке был пистолет.