Николай Петри - Колесо превращений Страница 95

- А вы что скажете, сэр Лионель? - обратился тысяцкий к Кальконису. Вы же большой знаток вигов.

Кальконис шутки не принял и ответил Вышате очень серьезно:

- Думаю, уважаемый Милав прав: не захочет Аваддон связываться с вигами - это слишком дикий и совершенно неуправляемый народ. У них отсутствует централизованная власть, договориться с каждым отдельным вождем нет никакой возможности. Быть может, чародей именно по этим причинам выбрал Полион, чтобы здесь утвердить свое влияние. И мы уже убедились - он не ошибся. Так что я почти уверен: страну Виг мы преодолеем без особых трудностей. А вот дальше... дальше я загадывать не берусь - там видно будет.

Небольшая речь Калькониса заставила всех задуматься. С каждой пройденной верстой приближался миг расставания, и все они пытались заглянуть в то неведомое, что ожидало их впереди.

ШЕПОТ?

- Парадокс: чем больше он знает, тем больше он не знает!

- Это не парадокс, хотя в его глазах таковым и выглядит. Просто не нужно забывать, что, чем шире круг человеческих знаний, тем больше и область незнания, создающего этот круг. И так до бесконечности. Нетренированному уму понять это непросто. Ибо основа всего - мысль. И только от самого человека зависит: пользу или вред он получит, напрягая свое воображение.

- К сожалению, очень часто люди не задумываются о причинно-следственных отношениях в мире. И не в силах поверить, что мысль самый совершенный творец, а поток мыслей поистине неодолим!

- Он хочет верить. Он почти уже поверил, но окружающий его мир так жесток и непредсказуем!...

- Посмотрите, что я нашел?!

Ухоня держал в лапах бьющегося зверька. Милав приблизился к нему и осторожно вызволил пленника. Повертел его перед собой и удивленно спросил:

- И что удивительного в этом зайце?!

- А уши! - вскричал Ухоня.

- Что - уши? - опять удивился Милав. - Уши как уши - длинные, такие и должны быть у косого!

- Не-ет, - возмутился Ухоня, - следопыт из тебя просто никудышный! Ты на уши-то его посмотри!

Ушей было две пары!

- Это еще что! - продолжал сыпать открытиями Ухоня. - Я тут недалеко лису видел - у нее штук восемь ног и три хвоста! И до того простодушна, что сама идет в лапы!

Вышата тревожно посмотрел на Милава.

- Аваддон, - откликнулся кузнец, - его штучки - решил взять нас не мытьем, так катаньем.

Тысяцкий тут же вызвал Корзуна и распорядился дичь не бить, рыбу на привале не удить, зверья в лесу не трогать - питаться только тем, что им воевода Кженский в дорогу дал.

- Все происходящее напоминает то, что было у нас три года тому назад, - сказал Милав.

- Нет, - не согласился Ухоня, - размах не тот!

- Типун тебе на язык! - возмутился Вышата. - Смотри, а то накаркаешь!!

- Каркай не каркай - от судьбы не уйдешь! - Развалясь на лошадиной спине, Ухоня решил потренироваться в риторике. - И вообще. Проще надо смотреть на жизнь: появился враг - его надо либо растерзать в юючья, либо смертельно измотать хитроумным отступлением...

- Ты хотел сказать бегством! - поправил Ухоню Милав.

- Нет, я хотел сказать отступлением, потому что только глупые бегают от врага. Умные иногда отступают по тактическим соображениям...

- Бывали мы свидетелями твоих "тактических" отступлений, - прыснул Милав.

- Разумеется, - ничуть не смутился Ухоня, - есть ситуации, когда гораздо выгоднее проиграть, чем выиграть.

- С этим трудно спорить, - согласился Вышата. - Были у меня такие случаи... Были...

Ближе к вечеру оказались на развилке двух дорог. По карте, подаренной воеводой Кженским, выходило, что левая дорога ведет в столицу Полиона (там располагался королевский двор). А правая тянулась к пограничным землям вигов.

У Вышаты было послание княгини Ольги к королю Сигизу Мунду, с которым она состояла в близком родстве. Приходилось выбирать: либо сейчас исполнить поручение княгини, либо на обратном пути, когда он проводит Милава до границы. В пользу первого варианта было то, что всем хотелось на месте разобраться в ситуации и воочию убедиться - так ли все печально на самом деле, как они себе представили.

Советовались недолго. Милав тоже хотел посетить королевский двор. Кальконис почему-то был против. На прямой вопрос Вышаты, что его смущает, сэр Лионель ответил весьма туманно:

- Если Аваддон оплел двор Сигиза Мунда своими интригами, мы ничего не добьемся. Да и вообще... в столице достаточно войск, чтобы... чтобы...

Он не закончил. Вышата подождал немного: не объяснит ли сэр Лионель более конкретно? Но Кальконис молчал. И тысяцкий сделал вывод, что Кальконис опасается встретить при дворе кого-нибудь из своих знакомых и тем самым скомпрометировать себя связью с росомонами. Вышата успокоил Калькониса тем, что пообещал его во дворец не брать и обрядить во что-нибудь менее броское, чем нынешний яркий наряд. Кальконис не ответил, и Вышата отдал приказ повернуть налево.

Через некоторое время наступил вечер. Сделали привал. Опасаясь повторения предыдущей ночи, Вышата распорядился всю ночь жечь огромные костры, чем и занимались до самого утра десять гридей, сменяя друг друга.

Ночь прошла спокойно. Едва рассвело, большой отряд втянулся на широкую наезженную дорогу, предвкушая следующую остановку в шумном городе, а не в молчаливом лесу, таящем массу сюрпризов.

До полудня все были в приподнятом настроении. Обсуждали возможности большого города по части удовлетворения потребностей уставших воинов. Но в полдень...

Встреча походила на вчерашнюю, но с точностью до наоборот. Едва росомоны заметили впереди группу всадников, Вышата приказал остановиться. К ним направилось двое воинов, в которых тысяцкий без труда признал личных гвардейцев короля. Вышате импонировало, что росомонов встречают с такими почестями и на таком солидном расстоянии от столицы. Он с гордостью оглядел окружавших его дружинников - смотрите, что такое настоящее братство по оружию!

Когда гвардейцы приблизились, Вышата не без удовольствия узнал одного из них - года два назад встречались по поводу приграничных конфликтов с обрами. Гвардеец тоже узнал Вышату, но, к изумлению тысяцкого, постарался это скрыть.

"Что с ним?" - подумал Вышата.

Гвардейцы со всем почтением поинтересовались, по какой надобности росомоны следуют в столицу Полиона.

Вышата, скрывая закипающий гнев, ответил:

- Княгиня Ольга просила грамоту передать своему кузену королю Сигизу Мунду!

Гвардейцы стушевались, и тот, кого Вышата помнил под именем Ражеса, торопливо проговорил, не глядя в глаза тысяцкому:

- Король... болен... Никаких аудиенций...

- Но отдохнуть-то мы можем в вашей славной столице? - спросил Вышата, стараясь поймать ускользающий взгляд гвардейца.