Захваченные земли (СИ) - Корнаков Даниил Страница 2

Всему виной двенадцать градусов тепла, которые ожидаются на территории пролива сегодня днем. По словам собирателя это значение не безопасно и лучшим решением будет не рисковать навлечь на себя мерзляков со стороны берега Франции, которые вполне могут там оказаться в такую погоду.

Старик-прогрессист в бешенстве. Он не понимает, почему мы боимся мерзляков, находясь далеко от берега, поскольку те, в отличии от встреченных на экваторе летунов, хотя бы ползают по земле. Какого же было его удивление, когда он узнал от собирателя, что один из видов пришельцев — среди моряков и собирателей их кличут «шустриками» — способны ходить по воде совсем как водомерки*.

Я был уверен, что отвисшая челюсть старика сейчас же хрустнет и упадет на палубу — настолько он был удивлен этим фактом.

Лично мне довелось воочию наблюдать за шустриками лет пять назад. Эти сволочи пробрались на судно глубокой ночью, когда мы проплывали недалеко от острова Нантакет в северной Америке (видать, оттуда они и подобрались к нам). Было их не больше десяти, с виду хлипкие, но ловкие и очень тихие, морды еще отвратительные. Заползли на палубу и прикончили половину собирателей на борту. Еле отбились, благо убиваются они куда быстрее тех же летунов.

С тех самых пор от маленьких островов стараюсь держаться подальше. Их там водится как грязи.

Ночь.

Попали в шторм в ста морских милях от Ирландии. Ветер сильный, приборы показывают скорость ветра в тридцать восемь узлов* — восьмая по шкале Бофорта*. Вся команда собралась в кубрике, переждать шторм. Управление взял на себя, автопилоту не доверяю. Сержант-прогрессист вызвался помощником на мостике. Я не против.

Ночка обещает быть трудной.

*примерно семьдесят километров в час

* Шкала Бофорта — это двенадцатибалльная система, используемая для приближённой визуальной оценки силы ветра. Она основывается на наблюдении за воздействием ветра на наземные объекты и волнение на водной поверхности.

Понедельник, 16 февраля.

60°49′ с. ш. и 4°37′ з. д.

Утро.

Вышли из шторма.

Экипаж цел, чего не сказать о корабле. Ему немного досталось:

— Повреждены релинги в кормовой части судна.

— Трещины и сколы в покрытии палубы.

— Отсутствуют несколько внешних световых приборов — смыто волной.

— Протечки в нескольких местах: лестница ведущая в кубрик, трюм.

— Приборная панель корабля временами выдает ошибку.

Кроме того незначительно был поврежден вездеход: на его крышу упал стальной трос крана, оставив небольшие вмятины. Тот немой прогрессист с тупым именем уже приступил к ремонту.

Вечер.

Вошли в воды Северного моря. Несмотря на относительно безопасную температуру в семь градусов стараюсь держать курс как можно дальше от берегов Англии и Финляндии. Шустрики могут водиться и там.

Собиратель готовится к высадке, то и дело проверяя оборудование, почти не отходит от него. Он напоминает собственного отца — тот тоже готовился к вступлению на захваченные земли так, будто ему предстоит спасать весь род людской.

Вторник, 17 февраля.

58°20′ с. ш. и 10°23′ в. д.

День.

Только что минули пролив Скагеррак, через час уже окажемся в водах пролива Каттегат.

Далеко на горизонте уже виднеются захваченные земли, приковавшее внимание экипажа. Все налегли на фальшборт и неотрывно высматривают полоски едва виднеющейся земли вдалеке.

Удалось устранить ошибку на приборной панели перезапустив программу и переписав несколько строчек кода.

С попавшей в трюм и коридор водой из-за протечки так же разобрались окончательно.

Вечер.

19:22

Предстоит пройти через Эресунн, разделяющий Данию и Швецию. Пролив этот, судя по карте, совсем небольшой и земли обеих стран будут в зоне видимости: с левой и правой части борта соответственно.

Прежде чем оказаться на территории пролива собиратель настоял на проверке температуры в этой окрестности — его метеодатчик как раз мог достать до необходимой зоны, — и вскоре сообщил, что температура ночью там будет держать в районе трех-четыре градусов Цельсия.

Возможное появление шустриков все еще беспокоит, но вроде должны пройти.

21:32

Плывем по проливу Эресунн. Слева по борту хорошо видно шведский город Хельсинборг и с десяток полуразрушенных небоскребов. Справа, со стороны Дании, видны очертания какого-то замка, с виду вполне целехонького.

Экипаж встревожен. На всякий случай все покинули палубу и выжидают в кубрике.

22:14

Прошел остров Вен в проливе. Осмотрел его в бинокль, мерзляков не заметил. Возможно, их там и вовсе нет. Да и островок маленький — кроме крохотных домишек и уничтоженных еще тогда ветряков ничего интересного.

23:33

Доплыли до Эресунского моста, соединяющего некогда берега Дании и Швеции. Теперь от него остались лишь опоры и обломки с торчащей из нее арматуры. Должно быть мост разбомбили во время Вторжения. В любом случае, теперь он ни на что не годен.

В западной части виден еще один остров, называется Сальтхольм. На его поверхности заметил сплошное мелководье.

Среда, 18 февраля.

5:44 утра

Вышли в Балтийское море. Приход через Датские проливы прошел без происшествий, мерзляки не показались.

Экипаж успокоился, все понемногу стали возвращаться на палубу.

Стало заметно прохладнее — хороший знак.

Полагаю, если все продолжиться так же, то причалим к берегу уже завтра утром.

Глава 1

Плохая примета

19 февраля, 7:30 утра.

Впереди простирались воды Финского залива.

Серое небо с густыми кучевыми облаками, напоминающие куски ваты, лениво двигались в направлении запада. Легкий ветер приятно поглаживал кожу своим холодным прикосновением, заставляя вспоминать жару экватора как страшный сон.

Матвей заканчивал проверку синоптического оборудования, устроившись возле капота Титана.

Перед собой он разложил плотный и широкий чехол из кожи с десятками карманов. Внутри, помимо метеодатчика — главного прибора каждого собирателя, — хранился портативный планшет для показа полученной информации, несколько запасных литий-полимерных батарей, размером и толщиной с ладонь, и калькулятор для подсчета полученных данных, на случай если ПО планшета заглючит и не сможет провести самостоятельно расчет.

Еще час назад он запустил беспилотник с закрепленным на ним зондом для прогнозирования. Как часто поговаривал отец: «Лучше перебдеть чем недобдеть» и Матвей, заручившись этим правилом, руководствовался им все свои пятнадцать собирательства. И пускай ветерок нежно шепчет, как здесь холодно, а густые облака скрывают теплые лучи солнца, Матвей Беляев лучше перебдит, чем недобдит. Особенно сейчас, в возможно самом важном рейде за всю его жизнь.

Случившийся неделю назад откровенный разговор с Вадимом Георгиевичем помог ему немного воспрять духом, но в то же время ощутить на себе дополнительное бремя не только ответственного за спасения братьев и сестер с Востока, но и, возможно, всего человечества.

В течении всей минувшей недели Матвей пытался убедить себя, что лидер прогрессистов не пытается его обдурить. Образец токсина, способный уничтожить мерзляков? Бред! Но каждый раз, когда собирателя одолевали сомнения, а в голове возникали очередные вопросы на счет этого загадочного токсина, он возвращался к диалогу со стариком и получал весомые и логичные ответы, придраться к которым, при всем желании, не хотелось.

Да и старик откровенно не умел врать — в чем Матвей убедился еще на второй день их знакомства, когда тот наплел про спутники или что-то в этом роде, — поэтому сейчас, наблюдая за горящими глазами Вадима Георгиевича, за его прямую речь и понятные, а самое главное твердые объяснения, Матвей осознавал, что тот говорит чистую правду.

В любом случае, совсем скоро он это узнает. Осталось только добраться до Москвы и найти группу ученых. Или то, что от них осталось.