Андрей Цеменко - Самострой

Андрей Цеменко

Самострой

…Пока своей любовьюНас дарят небеса!..

Не музыка, не речь…

Не сон, не явь…

Не массаж, не щекотка… Громче, ярче, светлей. А вот и музыка! Не было же, были звуки, но звуки — это ведь не музыка, а вот и музыка, почему-то она появилась, и такая неназойливая, но требовательная, и радостная, и нужная, что-то нужно сделать, — да, нужно, хотя и не хочется, но не страшно, ведь музыка такая приятная, от нее хорошо, и мне взамен тоже нужно что-то сделать… Что-то сделать… Что-то…

Стоп.

Проснуться!

Будильник.

Птичка.

В статью? Помню, как тетя просила купить будильник, только чтобы звонил как можно противнее, потому что от непротивного звонка она не просыпалась — уставала очень. И как я в универсаме спросил друга — «очень противный звонок?», а продавщица оскорбилась за честь фирмы…

Открыть глаза. Птичка по-прежнему старается. Такой будильник и выключать не надо. Пусть поет.

Что-то уже неделю подряд меня будит одна и та же трель. Сбой рэндомизатора, наверное. Завести, что ли, завтра петушка?

Да ну! Петушок — кич. Безымянная птичка лучше.

Так. Шутки в сторону.

Спрыгнуть с лежанки. Запах можжевельника, сена, кипариса. Морской ветерок. Убирать сегодня не буду. В бассейн!

В статью? Помню, как меня учили плавать и как тренер под конец тренировки страшно, потому что в мегафон, кричал: «Просьба всем покинуть ванну бассейна!», а я про себя смеялся — шутит дядька, или ванна, или бассейн!

Вот сейчас у меня — и ванна, и бассейн… Или ванна, или бассейн… То есть ванна, она же бассейн.

Стометровку — побоку, взять пятидесятиметровую дорожку. Значит, полкилометра перед завтраком. Лениво сегодня. Зато можно ускориться.

Ухх! Классно, когда в Доме бассейн! Но пробежка тоже нужна — от бассейна эдак до столовой. Можно было бы, конечно, слетать и на стадион, да из Дома выходить не хочется. Времени жалко, мне еще статью дописывать.

Ускорение!

Вот з-зараза!

Кошка злобная!!

Почему все домашние кошки, когда хозяин, блин, бежит утром от инфаркта, прыгают ему на плечи, как будто я какой-то кролик, прости господи!

Что бачковой Васька, что элитная лигрица!

Дыхание сбила, рыжая! Чуть не упал.

Брысь!

А что будет, когда подрастет?

Ладно, черт с ней. В Доме триста тысяч квадратов, можно, как говорится, некоторое время жить и не встречаться.

Только скучно без нее.

В статью? Вот когда мы жили впятером плюс та же кошка на сорока квадратах…

Добежал до столовой.

Вот я и молодец. Чукча умный, чукча утром яйца не ест с холестерином. Горсть орехов и сок граната.

«Извозчик, два ла-ла-ла, как с куста».

В статью? Помню, как бабушка моя пробовала лимон вырастить на подоконнике. Дерево лимон вырастила — да. А плоды лимоны — ни да, ни нет. Что-то такое выросло, да! А есть это что-то было нельзя, нет!

Вот и у меня в Доме лимоны не растут. Не климат им, видимо, здесь. А чай утром вреден. А кофе вреден всегда, утром и вечером. В моем возрасте. И в любом!

«Не наркоманы мы не плотники, да!»

И нечего ехидничать. Что не растет — то не растет.

Эх, блаженство! Солнце встало, а в Доме прохладно! Тепло, светло и мухи…

Так. Одна все же укусила.

Ладно, зато термитов я все-таки вывел.

Что сегодня — кипарис или сирень?

Сегодня — работать!

Статью сдавать сегодня.

Про Дом.

Или Борис договорился, чтобы срок перенесли на послезавтра? Неважно. Если что, сам позвонит и скажет. Мое дело пахать.

Работаю. Так, солнце поднялось — экран замигал.

В статью? Помню, как не мог подобрать свет для работы со своим первым компьютером — то блики, то слишком ярко, то слишком темно, то в газете напечатали, что от ламп дневного света вредное излучение.

Нет, это уже и не на тему даже. Хотя в моем Доме — да… с освещением проблем нет. Как солнце вышло — так и проблем нет. Как зашло — тоже ничего… Ночничков в этом сезоне у меня много.

В статью?

Да в какую статью? Статья, считай, готова.

Ничего нового уже не влезет.

Наоборот, надо чистить и шлифовать.

А мозг все работает на отбор материала.

Зря.

Работаю.

Вот и звонок. Черт, рано.

Соединяюсь.

Борис.

— Привет аборигену! Как поживаешь, домовладелец?

— Бомжам на зависть, Борис Витальич!

— Х-хех! Нет, мы, бомжи, вам не завидуем. Сидишь у себя там… бирюк! Жить надо в столице! А то до театра три часа, до редакции четыре!

— А то я вам в редакции нужен! Вам статья моя нужна, так я уже почти закончил.

— Закончил или почти?

— Через час, оки?

— Смотри! Жду! Не подводи нас! А то сроки, сам знаешь! А у меня, сам понимаешь! А они там, ну ты в курсе! А мы тут все, как пчелки! А ты у себя, х-хех, кайф там давишь! Нет бы здесь, в редакции, как Иванов, в библиотеке, как Петров, в курилке, как Сидоров, в театре, как Смирнов, в сквере, как Семенов, в ресторане, как Аверченко, в кафе, как Сименон, в гостинице, как Хемингуэй…

Завелся. Сам же отвлекает от работы, а дело пустое — позвонил, узнал, откланялся.

Потому-то я и не пишу в редакции — он же и не даст работать, каждые полчаса будет звать курить и обсуждать преимущества их столичного бомжатника.

Общительный у меня редактор.

Пора грубить.

— Начальник! Не мешай негру работать! Чукча сказал — через час, однако! Никаких курилок — Дома и стены помогают, знаешь.

— Х-хе… Х-х! Х-х! Х-х! Х-х! Ну ты, Саня, даешь! Стены, надо же! Стены! Ну, жду.

Да, это я действительно сморозил. Стены…

Какие в Доме стены?!

Все. В час не уложился, правда, но зато все сделал как хотел. Не стыдно.

Сохранить, отослать.

Солнце ушло — передвинуть голоэкран.

Погода… Нормально. Заказать прямой рейс в столицу… Сделано. Дорого… Но надо. Брат ждет сегодня. У Светки с Домом проблема.

Все!

Уф-ф-ф!

Стоит ли быть домовладельцем, чтобы каждый день ускоряться в таком темпе?

Слава богу, не каждый день статью сдавать.

Слава богу, не каждый день у сестренки проблемы.

Пара часов до отлета есть. Надо бы отдохнуть. Помедитировать, порелаксировать, с кошкой поиграть. Где моя лигра? Обидел я ее утром, прогнал. Надо позвать. Надо искупаться. Надо по берегу походить, морем подышать.

Вот еще в статью можно было бы вставить. Помню, как моя бабушка отдыхала. Включала телевизор и смотрела программу про животных. Кошки, змеи, обезьяны, пауки, киты, акулы, кошки, змеи, обезьяны, пауки… Круглые сутки программа шла. Действительно успокаивает. Вот и у меня теперь по Дому такое успокоительное бегает — за кроликами охотится.

В Клубе Домовладельцев мне кроликов не советовали заводить. Говорили, кролики в Доме хуже, чем термиты. Не думаю. Что мне, лигру вискасом кормить, что ли?

Вот я и дошел до берега. До стен, так сказать. Подожду своего рейса здесь, посижу на берегу. Интересно, ведь еще лет десять назад — двадцать так точно — мой Дом бы домом никто и не считал. Что такое тогда был дом? Стены и потолок.

А в моем Доме ни того ни другого, даром что треть квадратного километра, как это называлось… полезной площади. Так что и домовладельцем меня тогда бы никто не назвал. А как бы назвали? Острововладельцем? Не было такого слова.

На песке под ногами замигал ночничок. Мы их в детстве светлячками называли.

А ведь я настоящий домовладелец. Потомственный. Только в своем Доме я это по-настоящему почувствовал. Мы все такие — и я, и Петр, и Светка, хоть ей и трудно… Не могу в гостях даже ночевать, только дома. Зря меня Борис в столицу зовет.

Ведь Дом — это не стены и не потолок. И даже не владение. Дом вообще… не снаружи.

Еще бы мне соседа хорошего.

Взлетая рейсом на столицу, заметил на соседнем островке, на берегу, мужчину. Обрадовался было — сосед?

Нет. Сигара, дубовый столик на самом берегу, наверняка даже в зоне прилива, коньяк… ого! Даже «Хеннеси»! Никакой это не сосед.

Это бомж.

Проведет он на острове свой отпуск, свои две-три-четыре недели… а то и три-четыре дня, и вернется к своим делам — торговать, играть в футбол, ремонтировать технику, водить трамваи и антигравы, лечить, преподавать, делать карьеру, делать деньги, управлять страной… ну или чем там еще занимаются бомжи.

Дом Петра располагался на отшибе, в спальном районе. Мне всегда было у него хорошо, спокойно. Дом у него правильный, и сам Петр правильный домовладелец. Ну еще бы — он же мой брат!

Да еще старший.

То есть, раз старший, значит, не он — мой брат, а я — его брат. У него и дом-то с незапамятных времен, не то что у меня. И у жены его свой дом, в том же здании на том же этаже. И у дочки, восьмилетней Анечки — тоже уже свой дом, этажом ниже.