Игорь Бунич - Д’Артаньян из НКВД: Исторические анекдоты

Игорь Бунич

Д’Артаньян из НКВД: Исторические анекдоты

ПРЕДИСЛОВИЕ

Прежде чем предложить вниманию читателей воспоминания отставного полковника госбезопасности Василия Лукича №***, мы считаем необходимым сделать несколько предварительных пояснений.

Первое и самое главное заключается в том, что никаких воспоминаний Василий Лукич никогда не писал, если не считать так и не увидевшей свет книги “С партией в сердце”, которую политотдел Лубянки пытался выпустить под его фамилией, обещая повысить пенсию. Но даже и эту книгу цензура не пропустила.

Василий Лукич и не мог ничего написать, поскольку в недрах его ведомства лежит подписанное им обязательство никогда и ни при каких обстоятельствах не писать воспоминаний. Вот почему всё, содержащееся в настоящей книге, представляет собой обработку устных рассказов ветерана, записанных мною, Игорем Буничем, несущим всю ответственность за их содержание и правдивость.

Поэтому в книге нигде не упоминается фамилия Василия Лукича, а звучит только имя, которое является подлинным.

У неискушённого читателя могут возникнуть сомнения по поводу достоверности некоторых рассказов Василия Лукича, а кое-что, возможно, вызовет и резкое неприятие. Например, я так и не понял до конца утверждения ветерана о том, что Ленин является “вечно живым”, и принял эту формулировку как аксиому. Но, тем не менее, я хочу предостеречь читателей: не торопитесь с критикой!

В рассказах Василия Лукича достоверности не меньше, а пожалуй, даже больше, чем у любого другого чекиста, ударившегося в воспоминания.

Достаточно обозреть их мемуары, опубликованные за последние 70 лет, чтобы в этом убедиться. Полистайте хотя бы последние из вышедших книг, написанных генералами Судоплатовым, Калугиным и Бобковым, чтобы в этом удостовериться.

Чего, например, стоит описанный Калугиным ядовитый зонтик, специально созданный для ликвидации диссидентов, особенно, если учесть, что никакого зонтика не было. Чего стоят тонны добытых службой Калугина секретных и совсекретных американских документов, вербовка разных там Эймсов и Липок, если в результате этой титанической деятельности рассыпались не Соединённые Штаты, а Советский Союз. Возникает ли сомнение в достоверности воспоминаний? Боюсь, что да.

Чего стоят утверждения генерала Бобкова, что он, придя в органы в 1946 году, “не застал того периода, когда тысячи людей подвергались незаконным арестам, а лучших представителей интеллигенции гноили в тюрьмах и лагерях”.

Достоверно ли это? Кто же тогда были те сотни тысяч живых политзаключённых, реабилитированных через десять лет Хрущёвым?

В отличие от них Василий Лукич застал все периоды, всё знал и не врёт, как Судоплатов, что, служа в центральном аппарате МГБ, понятия не имел ни о "Ленинградском деле”, ни о “Деле врачей”. Так что ещё вопрос, кто из них более правдив — все вышеперечисленные или Василий Лукич?

Возможно, Василия Лукича можно упрекнуть лишь в том, что какую-то часть правды он ещё утаивает. Утаивает сейчас — расскажет в будущем, ибо правду не утаить.

Начиная с 1917 года и по сей день власть отгорожена от страны непроницаемой стеной секретности. В архивы как никого не пускали, так никого и не пускают, и постепенно эти архивы потихоньку уничтожают.

До сих пор вместо ясных и чётких ответов на ключевые вопросы нашей истории предлагаются либо домыслы, либо мифы, грубо сработанные в ЦК ВКП(б) и КПСС.

— Кто привёл к власти большевиков и почему?

— Какова судьба царской семьи?

— Что случилось с Лениным в январе 1924 года?

— По чьему приказу был убит Киров?

— Как произошла катастрофа 22 июня 1941 года?

— Что произошло с самим Сталиным в феврале 1953 года?

— Что случилось с Лаврентием Берия год спустя?

— Сколько среди двух миллионов уничтоженных СМЕРШем “шпионов ” было невинных жертв?

— Кто взорвал линкор “Новороссийск ”?

— Кто издал за рубежом Солженицына и наводил его книгами СССР?

— Кто спровоцировал резню в Вильнюсе? В Сумгаите? В Баку? В Тбилиси?

— Кто организовывал каналы утечки партийных денег за рубеж?

— Кто инициировал и развязал чеченскую войну?

— Кто финансирует “экономные" предвыборные кампании нынешних Зюгановых?

Это всего лишь несколько из сотен тысяч вопросов, большинство из которых уже десятки лет тонут в водоворотах взаимоисключающих версий. А ответов нет как нет!

Несколько поколений историков продолжают строить свои гипотезы на вековой предпосылке “А зачем козе баян?”. Именно поэтому неизбежно должен был появиться Василий Лукич, который своими бесхитростными, простыми рассказами попытался ликвидировать — в меру своего понимания событий — несколько белых пятен в нашей, извращённой тремя поколениями коммунистических писунов, истории.

Судьба была благосклонна к Василию Лукичу. Придя в ВЧК ещё при “железном ” Феликсе Дзержинском, он прослужил в кадрах госбезопасности до 1955 года. Успел закончить высшую школу МГБ — “академию”, как он её называет, и защитить диссертацию. После “ухода” из органов, числится в “резерве”.

Василий Лукич использовался хрущёвскими, брежневскими, андроповскими и горбачёвскими органами для выполнения так называемых “деликатных” операций и для параллельных расследований, хотя в 1964 году окончательно ушёл в отставку, перейдя на преподавательскую работу в МГУ.

Последний документированный факт привлечения Василия Лукича в КГБ “для консультаций” датируется июлем 1991 года. В настоящее время Василий Лукич живёт в Москве, охотно принимает бывших сослуживцев и сегодняшних сотрудников нынешних органов.

Мы публикуем только часть его рассказов. Их гораздо больше, чем удалось поместить в небольшую по объёму книгу.

Чрезвычайно трудно было разговорить Василия Лукича, труднее — заставить прочесть рассказанное, и уж совсем невероятным казалось издать эту книгу, не рискуя быть обвинёнными в клевете. Но нам удалось прорваться через все препоны.

Главное — услышать рассказы Василия Лукича, а верить им или нет — дело вкуса. Всё зависит от взглядов и степени собственной информированности.

Василий Лукич с удовольствием готов принять участие в любой плодотворной дискуссии относительно правдивости его искренних воспоминаний.

ЗОНА ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ

Мы идём, переступая через строительный мусор, среди обветшалых построек старинного монастыря. Основан он был чуть ли не в шестнадцатом веке. Позднее здесь была, наверное, самая мрачная в России монастырская тюрьма. После семнадцатого года крепкие стены и изолированное положение монастыря привлекли внимание НКВД. Сейчас вспомнили, что этот исторический памятник Древней Руси — хороший источник получения валюты.

— Где-то было опубликовано, — говорю я, — что во время войны здесь был какой-то центр СМЕРШа и что-то вроде школы диверсантов.

— Это во время войны, — соглашается Василий Лукич (так зовут моего спутника). — СМЕРШ приехал сюда в сорок втором году, а объект ликвидировали вскоре после начала войны.

— Что значит ликвидировали? — интересуюсь я. — Эвакуировали куда-нибудь?

Василий Лукич немного помолчал.

— Тёмная история, — тяжело вздыхает он. — Точнее я вам ничего доложить не могу. Но встречаться с людьми, с которыми я служил на объекте, мне больше не приводилось. Как-то наткнулся на одну учётную карточку. Товарищ один у нас хозяйством ведал: пищевое, вещевое довольствие, ну и прочее. Так в карточке отметка: погиб при выполнении боевого задания в октябре сорок первого года. Формулировка, вы сами понимаете. У нас под такую в пятьдесят третьем половину управления перестреляли.

— А как же вы? — не слишком тактично спрашиваю я.

— Повезло, — говорит Василий Лукич, — в сороковом на учёбу откомандировали, а там война. Я почти всю войну на оккупированной территории работал. Ранен был, на Большую землю меня самолётом эвакуировали. Год в госпитале валялся. Забыли, в общем, обо мне, слава Богу.

— Так вы говорите, что в сорок первом здесь всех перестреляли. А Его? — я смотрю на Василия Лукича с явным выражением недоверия.

— Его? — переспрашивает Василий Лукич. — Если всех, то и его, конечно. А что вас удивляет? Кому он был нужен, если ещё был жив. Хотя в сороковом вполне ещё был живой и здоровый. Ему как раз всего семьдесят стукнуло. Я его лично поздравлял, — Видя выражение моего лица, он смеётся. — Не верите? Ну, как хотите. Идёмте дальше. Вот видите тот корпус? У нас он назывался “спецблок-2”. Это официально. А между собой называли его “Кремль”. Решёток не было. Армированное стекло. Они тут шикарно жили. Довольствие им было на четыре рубля в день. Унитаз в каждой камере. В баню по одному водили. У Александры Фёдоровны даже пианино стояло…