Ричард Маккенна - Страна мечты

Ричард Маккенна

СТРАНА МЕЧТЫ

Richard McKenna

«Fiddler's Green»

1967

Перевод с английского:

С. Коноплев

Утром пятого дня Кинросс проснулся с твердым убеждением, что до заката солнца один из них обязательно будет съеден. Интересно, как это произойдет? — мелькнула мысль.

Моряки спорили об этом вчера весь день, переругиваясь хриплыми от жажды голосами. Восемь волей случая спасшихся моряков, они плыли на баркасе, потерявшем управление, по волнам Индийского океана без питьевой воды и провизии. Их корабль «Иксион» водоизмещением в 6000 тонн, перевозивший контрабандный груз оружия, взорвался и затонул в течение десяти минут.

Толстяк Джон Крюгер, служивший на судне радистом, не успел послать сигнал бедствия. Четыре дня под палящим солнцем у тропика Козерога, вдали от торговых путей и в тысяче миль от земли, почти без надежды на спасение они дрейфовали на баркасе. Времени для мрачных раздумий у них было в избытке.

Кинросс, худой и изможденный, в линялом комбинезоне инженера-механика, обвел взглядом своих товарищей по несчастью. Они лежали в тех же позах, что и вчера. Одни спали, другие делали вид, что спят. Заросшие щетиной лица, потрескавшиеся губы и запавшие глаза. Кинросс знал, как они себя чувствуют. Натянутая кожа, одеревенелый язык, прилипший к шершавому небу, пересохшая глотка, дыхание с присвистом. Каждая клеточка организма молила о влаге.

— Жажда гораздо хуже боли, — подумал он. Ее невозможно преодолеть. Сама по себе жажда прекратиться не может. Вчера они переступили последний рубеж, и сегодня настал критический день.

Фей, коротышка, лицом напоминающий крысу, завел разговор об этом вчера.

— Если сварить человеческое мясо в соленой воде, — сказал он, — то оно впитает в себя всю соль, и получится бульон, вполне пригодный для питья. Кинросс вспомнил старые морские байки, которые он слышал, когда впервые вышел в море, много лет тому назад. Но тогда моряки просто пугали друг друга. Сейчас же смерть была рядом. Девятым пассажиром в баркасе.

— Помолчи лучше, — насупился швед Кербек. — Если надо кого сожрать, то ты первый на очереди.

Кинросс перевел взгляд на гиганта Кербека, который сидел на корме, держась своей огромной ручищей за бесполезный румпель. На нем были белая майка и штаны из саржи. Глаза закрыты. Радист Крюгер почти все время спал, сложив на толстом животе пухлые руки. Он не принимал участия в спорах, лишь иногда, очнувшись, смачивал носовой платок, которым накрывал свою лысеющую голову.

— Нет, меня вы есть не будете, — хрипло сказал Фей. — Я также против жребия. Давайте просто выберем того, по чьей вине мы очутились в таком положении.

Фей обвинил Кербека в том, что тот не позаботился о запасе провианта на баркасе. Швед горячо возражал, утверждая, что в Моссамедеше он лично проверял запасы еды и питья. Кинросса Фей обвинил в том, что мотор у баркаса оказался неисправен. У Кинросса даже мурашки побежали по коже, но он ответил, что за два дня до крушения мотор работал нормально и аккумулятор был в норме. Тогда Фей набросился на Крюгера: тот не послал сигнал бедствия. Крюгер объяснил, что его отбросило взрывной волной от передатчика и что, если бы он сразу не принялся спускать на воду баркас, наверняка никто бы из них не спасся.

Кинросс посмотрел на Фея, спящего рядом с неисправным мотором. С другой стороны мотора спал Бо-Бо, огромного роста сенегалец, одетый в шорты. Вчера Кинроссу показалось, что Фей и мускулистый негр о чем-то договорились. Слушая упреки, которые всем им бросал Фей, Бо-Бо многозначительно кивал головой.

Крюгер не поддался на угрозы.

— Только попробуйте тронуть кого-нибудь из нас, — монотонным голосом произнес он, — и мы втроем дадим вам отпор.

Кербек кивнул и взял в руки тяжелый румпель. Фей растерялся, и Крюгер воспользовался этим.

— Почему бы тебе, Фей, не выбрать кого-то одного? Кто у нас прожил дольше всего? Выбери самого старого!

Сильва, пучеглазый португалец с морщинистым лицом, громко запротестовал. Сидевший рядом с ним крепко сбитый мексиканец по имени Гарсия хрипло рассмеялся.

— Хорошо. Кто из нас умрет быстрее всех? Выбери самого слабого, — сказал Крюгер. — Выбери Вилейна.

Сидевший в носовой части баркаса Вилейн, собрав последние силы, шепотом молил о пощаде. Вспоминая о вчерашнем дне, Кинросс смотрел на распластанные тела мужчин. Казалось, мексиканец стал частью баркаса, повторяя всё его движения, когда тот поднимался и опускался на волнах. Истощенного португальца качало из стороны в сторону.

Последнее слово оказалось за Гарсией.

— Ты проиграл, Фей. Придется тебе тянуть жребий вместе со всеми.

Трое мужчин на корме проголосовали против жеребьевки, но согласились подчиниться большинству. Затем Крюгер стал возражать против каждого предлагаемого способа, показывая, каким образом можно сжульничать в том или ином случае. День так и закончился спорами. Кинросс подумал, какими внятными и ясными были слова Крюгера по сравнению с тем, что хрипло произносили остальные моряки. Словно ему удалось сохранить бодрость и присутствие духа.

Перед самым закатом, когда они решили отложить все на завтра, а Сильва перебирал пальцами четки, моля о дожде, юный Вилейн увидел зеленые поля. Он поднялся во весь рост, громко возвещая о своем открытии, но тут же упал за борт и камнем пошел ко дну.

— Вот видишь, Крюгер, — злобно просипел Фей, — твои шансы спасти свое жирное пузо стали еще меньше.

Кинросс почувствовал, как утреннее солнце начинает нещадно жечь высохшие глаза, а жажда лишает его всякого разума. Он знал, что сегодня настал последний день и хотел, чтобы смерть пришла как можно скорее. Он поднял голову и увидел, что мексиканец уставился на него из-под воспаленных век.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Кинросс, — сказал он, и его слова разбудили остальных моряков. Они зашевелились, медленно отходя ото сна.

Малыш Фей взял инициативу в свои руки.

— Все, хватит спорить, — заявил он. — Давайте тянуть жребий или до захода солнца никого из нас не останется в живых.

Крюгер согласился. Он вытащил из кармана несколько шиллингов и передал их товарищам, чтобы каждый мог внимательно рассмотреть монеты. Только на одной из них был изображен Георг Пятый.

— Завяжите глаза Бо-Бо, так как он самый глупый, — предложил Крюгер, — и пусть он по очереди вытаскивает монеты из ведра. А Фей пусть сядет рядом с ним спиной к спине и выкрикивает имя каждый раз, как только тот вытащит монету. Кому достанется борода, на того и падет жребий.

Все согласились с таким предложением. Сильва попросил, чтобы ему дали немного времени помолиться, и Фей презрительно усмехнулся. Коротышка уселся на кожух мотора спиной к Бо-Бо и окинул всех остальных оценивающим взглядом. Кинросс прочел в его взгляде неприкрытое и злобное торжество.

— По закону средних чисел, — подумал Кинросс, — жертва окажется в середине. Номер три или четыре. Впрочем, все это глупость.

Очевидно, Фей рассуждал точно так же. Когда негр неловким движением вытащил первую монету и спросил «Кому?», Фей тут же ответил «Мне». Это оказалась королева, и Кинросс возненавидел коротышку.

Следующую монету Фей отдал Бо-Бо, и черный гигант облегченно вздохнул. Третья монета, и Кинросс затаил дыхание. Фей присудил ее Кербеку, и шведу тоже повезло.

Настал черед четвертой монеты, и Фей выкрикнул «Кинросс!» Инженер заморгал, напрягая воспаленные глаза, чтобы рассмотреть монету в руке негра. Сначала он увидел просветлевшее лицо Сильвы, а потом уже — изображение бородатого короля.

Все, кроме Фея и Бо-Бо, старались не встречаться с ним глазами. Кинросс не мог понять, что чувствует. Сначала пришла мысль: «Вот и конец всем мучениям», а потом — «По крайней мере, я умру чистым». Но злило, что все вышло так, как и замышлял Фей.

Фей раскрыл складной нож и подвинул к себе ведро.

— Держи его крепче, Бо-Бо, — приказал он. — Ни одна капля крови не должна пропасть зря.

— Черт тебя побери, Фей! — воскликнул Кинросс. — Я пока еще жив. Черты его лица заострились, а кадык задергался. — Оглушите меня сначала, — взмолился он. — Кербек, ударь меня по голове румпелем.

— Ладно, — угрюмо ответил швед, отведя глаза в сторону. — Тебе, Фей, придется подождать.

— Если вы послушаете меня, — внезапно сказал Крюгер, — то я вам расскажу, каким способом мы можем получить сколько угодно пресной воды через несколько секунд, и никому для этого не придется умирать.

Его голос звучал так властно и притягательно, что все невольно повернулись к радисту.

Все с подозрением смотрели на Крюгера, втайне ненавидя его за то, что он, казалось, ничуть не страдал от жажды. Кинросс почувствовал, что появилась надежда избежать уготованной ему участи.

— Это действительно так, — горячо сказал Крюгер. — Холодная пресная вода. Много холодной воды. Она ждет нас. И мы можем получить ее, если вспомним одну небольшую вещь, о которой давно позабыли. Вчера вы чувствовали ее весь день. И чувствуете сегодня.