СССР 2061 - СССР-2061. Том 7

Волынец Олег

Экскурсия (174)

Таня, вдоволь нагулявшись по центру Витебска, решила посидеть в тихом местечке. В кафе исторического центра на улице Суворова перекусила, а до поезда было еще два часа. Она не поехала на вокзал на трамвае, а пошла пешком. В сквере на восточном берегу Западной Двины, на выступе холма около устья Витьбы она присела на траву и расслаблялась, любуясь прекрасным видом едва ли не на половину города. Рядом была большая церковь на холме, в глубине сквера был дворец губернатора Витебской губернии Российской империи, канувшей в лету. Тут на удивление хорошо сохранился исторический центр, и то, как он был построен, наводило на определенные мысли. Само существование ратуши в городе недалеко от Смоленска наводило на мысль, что население Витебска это не часть русского народа. Но Таня про это уже не думала, а любовалась панорамой города.

Далеко внизу слева виднелась речушка, даже ручеек Витьба, шириной метров пять. Тут у речки с одной стороны был высокий берег, а около улицы Ленина Витьба текла как в каньоне. И это в моренных холмах. А с обеих сторон этой теснины зеленая зона. На юге, за Витьбой слева виднелось здание облисполкома, ближе к мосту театр, дальше универмаг, вдали около моста на Московском проспекте стела Победы не была видна из-за зданий, к сожалению. Внизу пожилые рыбаки ловили рыбу, Таня не видела какую.

Мост ей напомнил Питер, такой же на вид как в Ленинграде, и трамваи по нему ходили, разве что был неразводной. По реке плыл прогулочный теплоход вверх по течению, вниз по течению буксир тянул баржу с доломитом. Сама река, в целом протекая на востоке Витебской области с северо-востока на юго-запад, делала в самом городе большую петлю, внутри которой была почти вся западная часть города. Низкий западный берег позволял с высокого восточного берега весь запад города рассматривать. Что и делала Таня, подставив лицо еще теплому сентябрьскому солнцу. Саму улицу Кирова с красивой гостиницей у реки, хорошо видимой отсюда, она еще раньше сфотографировала. Вниз ей не хотелось спускаться. Можно было попробовать, но можно и покатиться кувырком двадцать метров вниз по крутому откосу берега аж до бетонной набережной. Гольцова как увидела, какой тут берег, сразу поняла, про какой экстрим говорила ей Вика.

Она пыталась прочувствовать саму атмосферу города, так непохожего по своему духу на знакомую ей Тулу, виденные ей Владимир, Муром и другие города Золотого кольца. И на Ленинград, русский город с европейской архитектурой, прекраснейший и самый величественный город Российской империи в свое время, не слишком походил. Да и старше был намного Витебск, порожденный торговым путем «из варягов в греки», город на страже волоков из Двины в Днепр. Город, привыкший сохранять свою индивидуальность, кто бы ни был в нем. Город с двойственной способностью подчиняться обстоятельством и уживаться с другими, оставаясь самим собой.

Солнышко хорошо грело и тепло почти как летом, пусть и река была уже холодновата для купания, ветер теплый легонько дул. Старые клены у дворца уже зажелтели и роняли свои листья, долетавшие на еще зеленую траву около Тани. Ничего не хотелось, кроме как сидеть или лежать на выступе холма.

Недалеко от нее стоял художник и что-то рисовал. Таня подошла к нему и издалека глянула на создаваемую картину. На картине были черты губернаторского дворца, сквера, пары в старинной одежде. Художник не претендовал на лавры местного уроженца Марка Шагала, но выходило хорошо.

— Красиво у вас выходит, да и место удачное выбрали, — заметила Таня.

— Спасибо! Красивых мест много, надо только уметь заметить красоту и запечатлеть ее. И на Земле много где, и в космосе. Я очень долго в космосе работал. Там очень красиво и туда снова тянет после долгого перерыва. Но там только мертвая природа, пусть и активная. Мне тамошние скалы, ледники, облака чужих планет, звездное небо надоели. Но хочется побыть долго и в мире живой природы, и никакие огромные оранжереи с лампами и садами его не заменят. Мне, когда вернулся, даже унылые топи были милее золотистого Ио. И даже ледники и скалы на Земле другие, чем на иных планетах Солнечной системы. А сейчас назад уже тянет.

Мне нравится ходить, где захочется, без скафандра, смотреть на памятники архитектуры и природы. Мир прекрасен, только гадить не надо, нужно беречь красоту и разнообразие мира. Но трудно понять прелесть Земли, не побывав в космосе. Вы там были?

— Нет, но завтра полечу на Луну на экскурсию. Меня тут удивило, что совсем другой народ и другие дома, чем в таких городах русского культурного наследия, как Муром или Суздаль. Почему так?

— Полетите на Луну? Поздравляю. Наверно на Дедале полетите, это второй из построенных кораблей с термоядерным реактором. Его строили для вывода на околоземную орбиту спутников и их обслуживания, а также ближних рейсов. Первый корабль, Икар, этим мало занимался, так как его использовали и используют в основном для космических экспедиций. Кстати, передайте привет капитану от Эдуарда Машкова, так меня зовут. Вообще меня очень многие знают космонавты.

Про отличия в людях и архитектуре скажу так. Белорусы и украинцы в меньшей степени приобщились к европейской культуре в эпоху Возрождения и расцвета университетов, заложенных в позднем Средневековье и эпоху Возрождения. А русские Московского царства приобщились к европейской культуре в эпоху ранней промышленной революции после эпохи Реформации и сопутствующих войн. И влияние такого восприятия европейской культуры разных эпох колоссально разное, и даже в 19 веке это влияние резко отличалось.

Но это не помешало в отличие от чехов воевать с немецкими агрессорами насмерть, как шестьсот-семьсот лет назад, так и в годы Великой Отечественной Войны. Тогда шла война насмерть без правил с крестоносцами Прибалтики, от которых заносчивостью лабусы заразились. И в годы Второй Мировой. И раньше, и позже многие деревни с населением сжигали немцы. Это страшное дело такая война, когда преднамеренно уничтожают гражданское население. Тут на Витебщине была крупномасштабная партизанская война. Раз даже послали восьмидесятитысячную армейскую группировку для войны с партизанами. Так они в рамках борьбы с партизанами все деревни в партизанских зонах полностью сжигали со всем населением, на десятки километров тянулась потом безжизненная земля с уничтоженными деревнями. И никакие кадры, по словам людей переживших это, не могут передать весь ужас этого. И вам в полной мере весь ужас этого не понять, как и мне, не пережив самим и не увидев это своими глазами. А что с вами, почему вы плачете? — спросил Эдуард.

— Я, я, я пережила это и видела это много раз своими глазами. Не могу рассказать подробности, слишком тяжело. И если бы СССР не победил в холодной войне, тут был бы такой же кошмар из-за американцев. Даже еще хуже, потому что так уничтожали бы еще и города. Извините, не расскажу, — сказала сквозь слезы Таня Гольцова.

— Ладно, вот мой адрес в сети, расскажете все мне потом как-нибудь. А сейчас успокойтесь.

— Хорошо. Сколько сейчас времени? Спасибо, мне пора на вокзал.

— Давайте я вас подвезу, а то вы сейчас расстроены, еще под машину попадете.

Таня согласилась. Эдуард на своем Ижевском универсале с гибридным двигателем, а машин с таким кузовом тут было намного больше, чем в родной Тане России, подвез Гольцову на вокзал. Таня успела заметить, что в заднем отсеке лежит все необходимое для ночевки в самой машине или под открытым небом. Успела взять предпоследний билет до Москвы в скоростном электропоезде Рига-Москва. В фотоаппарате с почти полностью разряженной батареей хватило энергии для того, чтобы с Эдуардом сфотографироваться. Успела купить кипу газет и кроссвордов, чтобы отвлечься до Москвы, сунула в пакет с другими покупками (кроме того, кой каких продуктов на дорогу она еще купила и сувениров, а также купальник и спортивный комбинезон на завтрашний полет).

По приезду перекусила в кафе, зашла в гостиницу и, положив свой пакет, пошла к остальным. Группа смотрела фотографии Москвы на компьютере. Потягивали из стаканчиков Хванчкару и Солнечную Долину, про которую француз сказал, что почти как токайское, только намного лучше. Посмотрели все вместе, потом и Танины фотографии посмотрели. Всех удивило отличие исторического центра от традиционно русской архитектуры. Но спать легли довольно скоро, зная про ранний подъем.

На следующий день их привезли на аэродром, где уже ждал груженый космический корабль. Кроме их, еще три с лишним десятка было пассажиров. Позже сказали, что можно намного больше людей взять, но на этот раз очень много груза на корабле.

Всех с непривычки, кроме конечно Виктории, поразил своими размерами космический корабль. Для незнающих людей этот был обычный, ну, почти обычный большой самолет. Намного больше знаменитого А-380, этот самолет был очень широкий в центральной части, по словам космонавтов, из-за кольцевого термоядерного реактора. И по форме сверху и снизу был похож на реактивный истребитель или стратегический американский бомбардировщик Б-2 «Спирит», такой же треугольный, только вытянут в длину. И были еще видны двигатели вертикального взлета и посадки.