Далия Трускиновская - Феминиум (сборник) Страница 59

Двадцать минут спустя она ехала в направлении пригородных дач. Найти описанный старой Мартой дом оказалось нетрудно. Она поднялась на аккуратное синее крылечко, постучала. Дверь открыл симпатичный молодой гамма.

– Вы Антон Крон.

– Не думаю.

– Я здесь, чтобы помочь!

– Неужели? – писатель смерил ее любопытным взглядом и приготовился закрыть дверь.

Танна замялась. Еще ни один представитель низшего слоя так с ней не обращался. Видимо, ее растерянность слишком уж отразилась на лице.

– Кто вы такая?

– Я Танна Морс. Я боялась, что не застану вас живым. И я… я смертельно устала!

Антон удивился настолько, что не стал возражать против того, чтобы незнакомка прошла в дом и свалилась в первое же кресло. Танна же только сейчас осознала, что в общей сложности провела за рулем почти сутки.

– Выспались?

Она открыла глаза. Пес плешивый! Вырубилась в чужом доме! Сколько же она проспала?

– Который час?

– Половина одиннадцатого. Утра.

Ясно. Значит, проспали мы больше двенадцати часов. Танна с трудом пошевелила руками, ногами – от неудобного положения затекло все тело.

– Вы не перенесли меня на кровать.

– А должен был?

– Вы точно гамма?

– Точнее не бывает.

Танна прикрыла глаза и сделала несколько стандартных утренних вдохов-выдохов. Антон флегматично за ней наблюдал.

– Если вы выспались, может, продолжите свой путь?

– Я еще не сказала, зачем приехала.

– Мне это не интересно.

– Зачем же вы меня пустили?

– Не оставлять же вас спать на пороге.

– Что вы себе позволяете?!

– Я? Ах да, это же я ввалился в чужой дом и задрых!

– Вы в опасности! Убиты две омеги с… э… которые были…

– Договаривайте, – лениво бросил он. – Которые были людьми, а не пресмыкающимися?

– Я хотела сказать, мужчинами.

– Вы из полиции?

– Нет. Из журнала.

– Почти одно и то же. Что вам надо?

– Хочу выяснить, кто и зачем их убил? Хочу защитить вас.

– Кто их убил. Думаете, их было двое? Нет, уважаемая, их… нас было гораздо больше. Просто эти успели покупаться в лучах славы, потому вы о них узнали. Я тоже одно время был известен, а потом… Все мы – нестандартные гаммы и омеги, белые вороны – старались держаться вместе. Поэтому, когда вдруг мои друзья начали умирать один за другим… Можете считать меня трижды ничтожеством, но погибать ни за что, ни про что – страшно.

– Я не считаю вас ничтожеством.

– Считаете. Я ведь – гамма! Ничтожество по определению.

– Прекратите!

– Я уже два года живу на даче. Питаюсь тем, что выращиваю на огороде. И еще Марта помогает. Посмотрите! – он рывком открыл ящик стола, указал на стопки исписанных листов. – Это мои романы и рассказы. Я пишу их от руки, как в древние времена. И они никогда не будут опубликованы, потому что я трус. Я не хочу разделить судьбу остальных. И не писать не могу.

– Антон, вы не трус! Любой бы боялся на вашем месте. Я помогу вам! Я директор крупного медиахолдинга, мы напишем статью, много статей. У меня есть связи в Совете. Никто не посмеет вас тронуть.

– Вам пора.

– Антон, – Матерь Кошачья, чей роскошный хвост разгоняет тучи в светлый летний день! Как же он не похож на других. – Антон, я не уйду. Не сейчас. Я слишком долго вас искала.

– Да? А я думал, Марта сдала меня довольно быстро.

Танна покачала головой. Обняла мужчину.

– Я слишком долго тебя искала.

– Хорошо, оставайся. Только в душ сходи.

– Ты рискуешь, оставаясь со мной, – Антон приподнялся на локте, провел пальцами по ее лбу, отодвигая упавшую на глаза каштановую челку.

Прошла неделя с тех пор, как Танна постучалась в дом писателя. Каждое утро она просыпалась с мыслью, что сегодня уж точно уедет, но каждый раз звонила в офис и говорила, что ее командировка затягивается еще на день.

– Но сегодня мне придется уехать, – она улыбнулась. – Пока НМХ не подал в уголовный розыск.

Целую неделю они были неразлучны. Вечерами, скрытые сумерками, гуляли по окрестным полям, купались в речке, жарили на костре грибы и картошку или просто сидели у огня, прижавшись друг к другу. А днем – не вылезали из постели. Танна считала, что за свои тридцать пять лет успела узнать о любовных утехах все. Что она могла знать? У нее был трах с гаммами и омегой, секс с Лийной, и только Антон подарил нечто такое… по-настоящему будоражащее. Даже сильнее, чем фильм про Чезаре.

– Уезжай. Я привык бояться за себя, но страха за нас двоих я не выдержу.

Танна прочитала его рассказы и начало романа. Ничего подобного ей никогда не встречалось, хотя директор НМХ была человеком весьма эрудированным. Разумеется, в мире полно талантливых писательниц, но все они женщины. В запретной древней литературе было много авторов-мужчин. Но Антон не похож даже на них. Нет, такой талант однозначно нельзя закапывать в землю.

– Ты поедешь со мной! Никто не тронет мужчину директора НМХ!

– Гамму директора.

– Мужчину!

– Брось, Танна. Мы оба знаем, что это невозможно.

– Мы оба знаем, что невозможно всю жизнь прятаться. Ты не трус! Раньше ты был совершенно один, но теперь – ты под моей защитой. Обязанность всех женщин – защищать и оберегать гамм с омегами, давать им средства к существованию. Ты лучший из всех, кого я встречала. Почему бы мне не защитить именно тебя? А ты сам? Не надоело сидеть взаперти, словно загнанный зверь, словно преступник? Ты человек! Ты личность! Талантливый писатель, наконец!

– Ты меня любишь?

Матерь Кошачья, чье шипение отгоняет коварных псов! Опять этот вопрос! И почему мужским существам он так важен?

– Я хочу спасти тебя!

– Вот видишь. Даже если я поеду с тобой, даже если останусь жив, буду писать и издаваться, я все равно никогда не добьюсь тех вершин, которые доступны женщинам. Не сравняюсь с тобой по статусу.

– Плевать на статус! Ты – личность, которых мало. Остальное – неважно!

Антон сел в кресло, в то самое, с которого началось их знакомство, подпер подбородок кулаками. Уставился куда-то за пределы комнаты.

– Антон, – Танна подошла, запустила пальцы в смоляные, как у Лийны, волосы, прижалась к мужчине всем телом. – Я защищу тебя. Обещаю.

Они выехали через час. Танна щебетала без умолку, словно какой-нибудь гамма на брачном ложе, Антон был молчалив и сосредоточен.

– Тебе надо расслабиться, – сказала ему альфа. – Первая заповедь Великой Кошки: чтобы ни случилось – расслабляйся.

– Это же вы, женщины, потомки Великий Кошачьих. А мы, жалкие гаммы, произошли от…

– Хватит! Не желаю этого слышать! Плевать, кем ты родился. И ты, и Иоанн, и Радомир – доказательство того, что все зависит от человека. Остальные просто ленятся. Привыкли существовать по правилам общества, им даже в голову не приходит, что можно жить иначе! Но ты! Ты живой пример для всех них. Антон, как же я рада нашему знакомству. – Весенний ветер врывался в открытое окно, развевал волосы. – Вместе мы взорвем этот мир! Мы найдем и спасем других. Дадим ряд публикаций. Антон, ты станешь звездой! Ты слышишь меня? Антон?

Танна ударила по тормозам, прижалась к обочине.

– Антон! Антон, ответь!

Мужчина не шевелился. Не дышал.

– АНТОН!!!

Она хлестала его по щекам, делала искусственное дыхание, умоляла, угрожала – ничего не помогло. Танна, рыдая, вышла из машины. Ни души. Абсолютно безлюдная дорога, с обеих сторон – пустынные поля. Предположение, что Антон стал жертвой снайпера, отпало. Стрелку просто негде спрятаться. Да и ран на теле нет. Но что же произошло? Отравление? Они всю неделю практически не разлучались, ели из одного котелка, отрави кто-нибудь пищу, альфа бы тоже погибла. Яд, который действует только на гамм? Чушь собачья. Яд замедленного действия, которым Антона отравили еще до их знакомства? Как раз в то время, когда погибли Иоанн с Радомиром. Вполне возможно. Вот только почему городских омег убили мгновенно, а живущего в глуши Антона – медленным ядом?

Не сходится. Ничего не сходится.

Танна села в траву около машины. Продолжать путь не было сил. Да и куда ехать? Зачем? Трава мягко шелестела в тон беззвучным слезам альфы. Мыслей не было никаких, даже релаксировать не хотелось, не говоря уже о том, чтобы анализировать ситуацию. Смысл? Никакой анализ не оживит Антона. Сидеть, просто сидеть и смотреть на зеленое море. Сидеть, а потом… Не будет никакого потом. Незачем.

– Танна Морс?

Она что – заснула? Танна растерянно смотрела на припарковавшийся напротив ее «Неохонды» черный шарообразный автомобиль и на пожилую альфу, окликнувшую ее. Окликнувшую сухо и абсолютно спокойно. От этого почему-то стало мерзко. Танна тряхнула головой, словно пытаясь отогнать дурной сон. Или – нелепую реальность.

– Где Антон Корн?

Из машины вышли еще три молодые альфы. Танна молча на них смотрела. Пожилая леди вздохнула.

– Хорошо. Поставлю вопрос иначе: Антон Корн еще жив?

– Кто вы?

– Меня зовут Алисия Шерри. Я – настоятельница Совета по вопросам взаимоотношений между социальными слоями.