Эскудо - Nekto B00ker

Nekto B00ker

Эскудо

Когда темный внедорожник пронесся через толпу и, подпрыгнув на кочке, наскочил на пень днищем, я сидел на обочине, растирая больную ногу, и обернулся на шум одновременно с остальными. Его колеса крутились в воздухе, разбрасывая налипшую грязь вокруг, и медленно останавливались. После секундного замешательства, все вокруг поспешили к месту аварии. По счастью, по пути он никого не задавил. Я, попытавшись подняться, снова опустился на землю, скрипя зубами от боли в ноге. И теперь растирал ноющую ногу и наблюдал за происходящим издали, из-за фигур других свидетелей аварии. С небольшого пригорка, где я устроился, всё было видно в подробностях. К тому же, в последние дни мое зрение и слух сильно обострились.

Громоздкий темно-зеленый автомобиль чудом избежал столкновения с двумя небольшими деревцами, проскочив точно между ними, лишившись, как минимум, водительского бокового зеркала, которое отскочило от удара далеко в сторону. Дальше по движению начинался густой подлесок и жесткая лобовая авария была неизбежна. Над приоткрывшимся от удара капотом немедленно показался небольшой черный дымок. Кажется, двигатель больше не заведётся. Пассажиры рисковали сгореть заживо, если не удастся быстро убраться подальше от этой «часовой бомбы». Колеса больше не крутились. Толпа окружила автомобиль, облепила его со всех сторон, неуклюже пытаясь открыть заклинившие от удара двери. Кто-то пытался выдавить стекла внутрь, кто-то остервенело дергал ручки дверей. Тяжелый автомобиль лишь слегка покачивало. Водитель наконец-то справился с раскрывшейся подушкой безопасности, проколов её сбоку большим ножом, и теперь упирался ногами сразу в лобовое и водительское стекло, чем только мешал спасателям. На его лице расплывался огромный синяк, порванные губы кровоточили. В шоке, он бешено глядел на стоящих снаружи и что-то исступлённо кричал – слов было не разобрать, машина стояла ко мне по большей части задней стороной.

Наконец, кому-то удалось продавить стекло внутрь салона, сразу несколько рук ухватили водителя и грубо вытащили через получившееся отверстие, царапая его об острые осколки окна. Затем, суетливо поволокли по земле, оставляя обильные кровавые следы. Пока его оттаскивали в сторону, он не переставая кричал и затих только спустя несколько метров. Ближайшие склонились над ним, отбрасывая куски окровавленной одежды в сторону. Все остальные столпились вокруг и я ничего не мог разглядеть.

Надежды на облегчение боли в моей ноге не осталось, я медленно поднялся и похромал в сторону автомобиля. Из капота уже показалось небольшое пламя. Подойдя ближе, я смог разглядеть подробности аварии. Машина была в ужасном состоянии: правое заднее крыло было ржавым в отличии от остального кузова, запаска на задней двери отсутствовала, а место её крепления было жутко изуродовано, словно колесо оторвало. По всему борту тянулась глубокая неровная царапина, кое-где прорвавшая кузов насквозь. Пластиковые декоративные накладки сбоку пропали, остались лишь отверстия под крепления, словно пулевые. Окна задних пассажирских дверей были забиты изнутри сплошными листами потемневшего железа, стекло осталось лишь на окне дверцы багажника. На всю ширину потрескавшегося стекла, державшегося на нитях оконного обогрева, растянулась крупная надпись белыми полупрозрачными буквами ESCUDO, а чуть ниже Drive Train 4WD.

Пламя из-под капота уже было видно над крышей, до взрыва оставалась немного. Пора было перебираться в безопасное место и, с учетом моей больной ноги, побыстрее. Я оглянулся на толпу, окружившую водителя. Большая часть зевак разбрелась в разные стороны, у неподвижного тела осталось лишь несколько фигур, сидевших на коленях в пыли. Иногда они прикладывали голову к его груди, словно прислушиваясь. Всё вокруг снова стало сонным и малоподвижным. Яркий луч света ослепил меня на мгновение, и я резко развернулся в поисках его источника. С заднего сидения дымящейся машины сквозь пыльное стекло проникал тонкий пучок света, дрожал и метался из стороны в сторону. Там кто-то остался.

Я поторопился к задней дверце, бессмысленно подергал ручку, но та не поддалась – закрыта изнутри или перекосилась от ударов. Переместившись к водительскому окну, я подтянулся на руках и, царапая живот под футболкой, перевалился внутрь. Нога снова дала о себе знать, я застонал от внезапной боли, пронзившей всё тело снизу доверху, резко ударив болью в затылок. В глазах потемнело, белые круги заплясали перед глазами. А может просто солнечный свет застилал черный дым из-под капота, превращавший день в сумерки. Я растянулся сразу на двух передних сиденьях и ждал, когда пройдет приступ, аккуратно и нежно баюкая подвернутую ногу. Она уже почернела там, где я закатал брюки, ниже колена местами была видно кость. Я откинул голову и огляделся в машине, отдыхая. На тканевом коврике между педалей валялся нож хозяина автомобиля, слишком далеко, чтобы его можно было быстро достать. Он выронил оружие, когда его доставали. И хорошо – мог бы кого-нибудь ранить.

Перегнувшись через спинки кресел, я оглянулся в поисках источник света. На задних сиденьях разместился целый арсенал: завернутые в ткань винтовки, длинные изогнутые ножи и мачете, картонные коробки с консервами в жестяных банках, с дюжину больших канистр с водой. За пассажирским сиденьем на полу стояла плетеная пластиковая корзинка, в которой лежал укутанный словно сверток ребенок. Из грязных тряпок была видна только голова, рот был закрыт пластиковой маской, чтобы голос ребенка не был слышим снаружи.

Я трясущимися слабыми руками осторожно вынул его из корзины. Малыш был с розовой кожей, с темными глазами и редкими темными вьющимися волосами. На его шее на тонкой нитке висела золотая монета, закрепленная сквозь небольшое отверстие с краю, такая огромная на маленьком теле. Наполовину монета была скрыта в складках грязной ткани. Когда ребенок проснулся от шума и заворочался, монета частично стала видна и отразила свет. Перехватив ребенка одной рукой, я освободил монету от ткани и рассмотрел её, держа на открытой ладони. На аверсе монеты задумчивое солнечное лицо пускало длинные тонкие лучи во все стороны света, контрастируя с черной кожей моей руки. Амулет на удачу, щит-оберег не защитил своего маленького владельца.

Младенец смотрел на меня без страха, мигая, полусонный. Я же смотрел на него с жадностью, жаждой, голодом. Изо рта непроизвольно начала капать желтовато-красная слюна с кровью, оставшейся от прошлой добычи. Широко раскрыв рот, я провел языком по заостренным зубам, торчащим в разные стороны через один. После смерти я постоянно чувствую непрерывный голод. Без еды я разваливаюсь на части, нога гниет и не слушается. И большинство вокруг такие же. Я могу ему сейчас помочь только одним, пока нас не видят остальные. Помогу и ему, и себе…

Но тут огонь добрался до бензобака.