Тень сфинкса. Удар из зазеркалья - Грэм Мастертон

ГРЭХЕМ МАСТЕРТОН

Тень сфинкса

ЭЛЕН МАККЛОЙ

Удар из зазеркалья

ГРЭХЕМ МАСТЕРТОН

Тень сфинкса

«Феллахи поведают вам о невероятных, поразительных явлениях, о существах, пред кем трепещет каждый араб и никогда прямо не называет их, разве что «эти люди, это племя». Если вы путешествуете по Северной Африке, не имеет смысла спрашивать дважды, кого они так величают и о ком идет речь»

Сибури Куинн,

Глава первая

Он частенько вспоминал тот момент, когда впервые увидел ее. Уже потом он подтрунивал над собой, окрестив свое чувство «любовью с первого укуса». Все случилось в роскошном вашингтонском ресторане. Генри Несс, новоиспеченный Госсекретарь, устроил тогда грандиозный банкет в честь своей невероятной помолвки с зычноголосой и полной всевозможных амбиций девушкой из семейства Колдуэлл Разумеется, выпивки тут было хоть отбавляй, да и закуски хватало с лихвой

Джини Кейлер только-только перебросился парой слов с турецким дипломатом, с восхитительной шевелюры которого то и дело осыпалась перхоть, и впопыхах надкусил пирожок с крабами Сегодня Джини так и не удосужился нормально пообедать

И тут внезапно сверкающие платья и чопорные смокинги расступились, и в зал впорхнула Лори Сэмпл.

Женские прелести еще не наскучили Джини В Госдепартаменте он трудился сравнительно недавно, так что пока Джини ни в коей мере не пресытился сногсшибательными мурлычущими особами, юными и обворожительными, которые так и ластились к представителям «высшего света». При этом кошечки как бы невзначай забывали надеть трусики. Подобные красотки в поте лица преследовали всех тех, чье имя хотя бы раз мелькнуло на газетной полосе. Уолтер Фарлоу, начальник Джини, за версту чуял этих дамочек, гоняющихся за политическими деятелями, называя их «подстилочным отделом». Однако когда Джини с неприлично набитым ртом — кусочек крабьего мяса некстати свесился с его подбородка— взглянул на Лори, ему стало абсолютно начхать на то, к какой группировке примкнет сейчас эта потрясающая фемина.

— Эй, Джини, — окликнул Кейлера сенатор Хасбаум, заспешив тому навстречу. — Ты, по-моему, уставился не туда. Ты лучше оцени собственный фасад.

Джини кивнул и чуть было не поперхнулся. Он схватил со стола салфетку и смахнул с уголков рта крошки. Непрожеванный слоеный пирожок стремительно понесся вниз, по пищеводу в желудок.

— Артур, — едва выговорил Джини, — похоже, краля явилась сюда одна, без кавалера.

Девушка была высоченная — выше всех женщин в зале. Да, пожалуй, и многих мужчин тоже. Джини прикинул в уме, что Лори будет даже чуть повыше его самого, и, как впоследствии выяснилось, он не ошибся — Кей- лер проигрывал Лори целых полдюйма. Однако столь замечательные габариты вовсе не смущали незнакомку. Лори, выпрямив спину, гордой поступью продифилиро- вала в центр зала. Вскинув подбородок, она словно не замечала сияния ослепительных огней.

— Бог ты мой! — прошептал Кен Слоан. — Ты когда-нибудь встречал нечто подобное?

Джини онемел, и поэтому не смог ничего толком ответить. Турецкий дипломат, как раз распинавшийся в этот момент о размещении ракет на территории его страны, проследил за взглядом Кейлера и понял, наконец, что тот не слушает его. А Джини, словно громом пораженный, застыл на месте, не сводя восхищенного взгляда с Лори Сэмпл.

— Мистер Кейлер, — позвал дипломат и осторожно потянул Джини за рукав. — Мистер Кейлер, мы должны еще обсудить проблему боеголовок!

Джини рассеянно кивнул.

— Вы абсолютно правы. Не могу с вами не согласиться. Вы совершенно правы в отношении этого вопроса.

Пышная, рыжевато-каштановая копна волос Лори Сэмпл свободно спадала на обнаженные плечи девушки.

Ее лицо поражало классической красотой — точеный носик, чувственный рот и миндалевидные глаза. На шее Лори сверкали превосходные изумруды, сияние которых опровергало любую мысль о подделке. Шелковое платье телесного цвета с глубоким вырезом на спине плотно облегало Лори. Оно нежно переливалось и так туго обтягивало ее грудь, что с первого взгляда было довольно трудно определить, есть ли оно вообще.

Бюст у девушки был высокий, и она, очевидно, не носила лифчик. Соски волнующе проступали сквозь легкий шелк, и когда Лори с достоинством шествовала вдоль зала, колыхание столь великолепной груди мгновенно вызывало вполне достойную реакцию публики: все разговоры стихали как по мановению волшебной палочки, и взгляды тут же устремлялись в сторону Лори. Даже самые верные мужья, тайком от своих благоверных, с вожделением косились на роскошную девицу.

Джини так и не смог потом объяснить, что же заставило его действовать, но когда Лори остановилась совсем рядом, свысока оглядывая окружающих, он вдруг решительно шагнул вперед и протянул девушке руку. А ведь этот поступок оказался делом нелегким, ибо Джини к тому времени успел одолеть три водочных коктейля и, откровенно говоря, находился уже далеко не в лучшей форме.

Девушка взглянула на него. Ее ярко-зеленые кошачьи глаза словно впились в Джини, пригвоздив его к полу.

— А я вас что-то не знаю, — промямлил Джини и жалко улыбнулся.

Девушка молча уставилась на него. Роста они были примерно одинакового, и Джини внезапно уловил сладковатый аромат каких-то крепких духов, которые подобно дымке заполняли все пространство вокруг нее.

— Ия вас тоже не знаю, — томно отозвалась Лори. В ее произношении отчетливо слышался европейский акцент.

— Ну что ж, — обрадовался Джини. — Прекрасный повод познакомиться!

— Возможно. — Девушка не сводила с него глаз.

— Возможно? — опешил Кейлер.

Девушка кивнула:

— Может быть, лучше оставить все, как есть? Да- вайте-ка продолжать наше многообещающее незнакомство.

Джини засмеялся — тихонько, как и полагается настоящему дипломату, сумевшему по достоинству оценить ее чувство юмора.

— Кажется, я понял, что вы хотели сказать. Но ведь мы в Вашингтоне! А здесь все должны знать друг друга.

Девушка продолжала беззастенчиво разглядывать его. и чем дольше она смотрела, тем неуютнее становилось Кейлеру. Он вдруг ясно осознал, что потерпел полное фиаско, и, сконфузившись, начал переминаться с ноги на ногу, разглядывая узоры на ковре. Никогда, еще аж со времен окончания школы, он не чувствовал себя таким болваном. И это он стоит сейчас перед какой-то бабенкой — жалкий и беспомощный. Он, Джини Кей- лер — с восхитительным флоридским загаром, ослепительной белозубой улыбкой — кудрявый баловень судьбы, любимчик демократов. Да он не пропустил, наверное, ни одной кошечки, снующей здесь, в горниле политической кузницы. Кроме того, многие верные жены млели