Джейн Гуджер - Идеальная жена

Джейн Гуджер

Идеальная жена

Глава I

Генри Оуэн окинул взглядом переполненный гостями музыкальный салон и вдруг почувствовал нестерпимое желание исчезнуть из этой комнаты — убежать от Энн, от себя, от страшного ощущения того, что он — негодяй. Совершенно некстати вспомнились слова отца о том, что грех становится особенно тяжким, если осознаешь, что грешишь. Что ж, в таком случае Генри должен был бы прогуливаться по дому Фостеров под ручку с самим дьяволом.

Если не произойдет чуда, что, учитывая ситуацию, было совершенно невероятным, еще до нового года Энн станет его женой. Эта девушки была идеальным средством для достижения его цели. Но остальное! Фостер олицетворяла собой все то, что Генри так ненавидел в женщинах, — глупая застенчивая голубоглазая блондинка с непомерно пышными формами.

«Как она безобразно толста», — с отвращением думал Генри. Он предпочитал темноволосых, черноглазых красавиц с гибкими талиями и стройными хрупкими фигурами, — женщин, искрящихся остроумием и интеллектом. А беседы с мисс Фостер превращались для него в тягостную обязанность. Ко всему прочему она имела довольно раздражающую привычку глупо хихикать чуть ли не после каждого произнесенного им слова.

Но Генри подозревал, что она уже влюблена в него и предложение руки и сердца наверняка примет с радостью и благодарностью. Энн Фостер была действительно превосходна в своей глупости…

Генри Оуэн молил Бога только о том, чтобы она никогда не узнала подлинную причину, по которой он выбрал ее из всех женщин. Генри не был ни бесчувственным, ни жестоким, просто, как любой человек, одержимый какой-либо идеей, стремился к осуществлению своей цели, стараясь не думать ни о чем другом.

— Ну, так, когда же ты собираешься сделать предложение? — спросил Алекс Хенли, кивнув в сторону Энн.

Алекс и Генри дружили с детства, еще с той поры, когда оба носили короткие штанишки. В отличие от худощавого Алекса, внешне элегантного и постоянно озабоченного тем, чтоб хотя бы костюм соответствовал моде, раз уж манеры не всегда безукоризненны, Генри обладал крепким, массивным телосложением и какой-то опасной красотой. Что-то в его небрежной манере одеваться привлекало к нему женщин, возбуждало в них желание поправить узел его галстука или убрать невидимую пылинку с лацкана пиджака. Тот факт, что Генри осиротел ребенком, делал его еще более привлекательным в глазах представительниц слабого пола, пробуждая в них, кроме всего прочего, материнские инстинкты.

Взглянув на друга с откровенным раздражением, Генри ответил:

— Я решу этот вопрос после того, как поговорю со своим дедом. Все еще остается надежда, что он отдаст мне «Морской Утес» и я смогу избежать всех этих проблем. — Генри вновь почувствовал приступ тошноты при мысли о том, что ему действительно придется жениться на Энн.

— Ты же знаешь, он никогда этого не сделает, — сказал Алекс. — Почему бы тебе не оставить эту затею? Бог с ним, с этим «Морским Утесом»!

Генри сжал зубы. Алекс был, чуть ли не единственным человеком, кто знал, почему «Морской Утес» так важен для него. Генри с радостью отказался бы от остального наследства, если бы только дед отдал ему этот старый дом на острове Джеймстаун прямо сейчас. По завещанию он может полностью вступить в права наследования только по достижении тридцатилетнего возраста или после женитьбы. Если Генри не получит права на владение домом немедленно, то через три года, когда он отпразднует свой тридцатый день рождения, «Морской Утес», скорее всего, уже исчезнет с лица земли, пав очередной жертвой свирепых штормов, бушующих у побережья Новой Англии. Уже сейчас дом ежесекундно грозил обрушиться в море с крутого холма на островке рядом с Ньюпортом[1], где он был построен тридцать шесть лет назад, в 1857 году. И спасти его можно лишь при одном условии: Генри должен жениться.

Будучи человеком рациональным, он, тем не менее, никому не мог внятно объяснить, почему для него так важно спасти «Морской Утес». Попытайся он выразить это вслух, его слова показались бы странными и смешными: «Я хочу сохранить этот дом потому, что я был счастлив в нем». Но именно в этом и заключалась причина, но которой он хотел спасти старый загородный коттедж.

«Морской Утес» в памяти Генри остался раем, защитой от всего злого и темного в жизни. Он осознавал, что его воспоминания являются лишь отражением ощущений двенадцатилетнего мальчика. Для этого мальчишки часы, проведенные на крохотном островке, приютившемся между Ньюпортом и Род-Айлендом, слились в один великолепный летний день под лазурными небесами, наполненный теплым соленым ветром и нежным ощущением мягкого, теплого песка под босыми ногами. Он не мог думать об этом старом доме, не вспоминая об уютных послеобеденных часах, когда они с мамой сидели на веранде, и она читала ему вслух какую-нибудь волшебную сказку, или походов с отцом в лес на поиски какого-нибудь особенного дикорастущего цветка. В памяти Генри сохранился лишь один дождливый день, вихрем ворвавшийся в эту счастливую летнюю пору. И именно в тот день маленький Генри потерял все, что было в его жизни хорошего, включая и «Морской Утес». Хмурым дождливым утром его родители вышли в море на своей яхте «Блок Айленд Саунд» и попали в сильный шторм. Не удалось найти даже тела…

Годы забвения превратили «Морской Утес» в ветшающий памятник тем годам, когда Генри был юным и совершенно счастливым. Шло время, и он наблюдал, как дом агонизирует, медленно, но безжалостно разрушается, заброшенный дедом, категорически отказывавшимся сделать хоть что-нибудь для его спасения. Десять лет назад Генри заметил, что обрыв, на котором построен дом, постепенно размывается морской водой, и стал уговаривать деда спасти свой «маленький рай». Уговоры не помогли. Генри попытался настаивать, что привело к еще большему взаимному отчуждению. Генри понимал, что женитьба может стать решением проблемы, но никогда всерьез об этом не думал. Ему были известна участь его друзей, женившихся ради увеличения семейных капиталов, и он всегда заявлял, что уж если сам когда-нибудь свяжет себя узами брака, то только по любви, как его покойные родители. Размер приданого будущей супруги не имел большого значения. До этой минуты… А теперь ему нужно было срочно жениться на девушке, которая не будет задавать лишних вопросов и не сможет помешать ему оставить ее сразу же после свадьбы, обрекая тем самым на одиночество. Генри не собирался становиться одним из тех затурканных мужчин, которые зарабатывают деньги только для того, чтобы удовлетворить тщеславие своих жен. На самом деле, он вообще не собирался становиться чьим-либо мужем в полном смысле этого слова.