Барбара Картленд - Огни Парижа

Барбара Картленд

Огни Парижа

Глава первая

1869

Маркиз Дарльстон взял со стола наполненный бокал и пригубил из него. Море спокойное, можно было бы обойтись и без шампанского, подумал он. Он редко пил днем без крайней необходимости. Взгляд маркиза равнодушно скользнул по роскошной обстановке каюты первого класса, которую он занимал, и упал на папку с документами, полученными им в Дувре от премьер-министра перед самым отплытием парохода. Чтобы не тратить времени, решил ознакомиться с ними.

Неожиданно дверь каюты распахнулась, и на пороге, к величайшему удивлению маркиза, возникла женщина.

Маркиз хотел было уже сказать ей, что она ошиблась и попала в чужую каюту, но его остановило испуганное выражение лица незнакомки. Он понял также, что она очень-очень молода и на редкость хороша собой.

– Простите, – сказала она робко, с трудом переводя дыхание, – не могла бы я побыть здесь минутку?

С этими словами она оглянулась через плечо, словно желая убедиться, что дверь надежно закрыта, и извиняющимся тоном добавила:

– Там… там один человек… Он никак не оставляет меня в покое.

Маркиз встал.

– Проходите, пожалуйста, – сказал он. – А я позабочусь о том, чтобы этот человек, кто бы он ни был, не докучал вам.

Он решительно направился к двери.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо, – умоляюще произнесла девушка. – Я никому не хочу доставлять неприятности. Я сама виновата, мне не нужно было выходить на палубу. Но внизу все почему-то чувствуют себя дурно, хотя море спокойное.

– Ну что ж, тогда могу я предложить вам бокал шампанского? Вам сразу станет лучше, – сказал он и повторил: – Присядьте, прошу вас.

Девушка не стала возражать. Взяв бутылку из ведерка со льдом, второй бокал и наполнив его шампанским, маркиз повернулся к незнакомке. Первое впечатление его не обмануло: она была полна какой-то совершенно необъяснимой прелести, даже скромное дорожное платье придавало ей очарование.

– Вы, конечно, путешествуете не одна? – спросил маркиз, чтобы как-то продолжить разговор. – Вас сопровождают?

– Меня некому сопровождать, – проговорила она тихо.

– Мне кажется, нам пора познакомиться, – сказал мужчина, опускаясь в кресло напротив. – Я маркиз Дарльстон.

– Меня зовут Линетта Фалейз.

– Счастлив с вами познакомиться, mademoiselle Фалейз, – сказал маркиз с улыбкой, которую большинство женщин находили неотразимой.

Линетта слегка наклонила голову, и это движение показалось Дарльстону в высшей степени грациозным.

Ее темно-синие глаза напоминали маркизу море в непогоду, а длинные темные ресницы составляли разительный контраст со светлыми локонами.

«Удивительная девушка, – подумал он, – миниатюрная, изящно сложенная, в ее личике с огромными глазами и маленьким прямым носом и во всем облике есть что-то трогательно юное и чистое. Интересно, откуда она родом? На француженку не похожа, и все же, несмотря на ее белокурые волосы, в ней чувствуется что-то неанглийское».

Словно прочитав его мысли, Линетта сказала:

– Моя мать родом из Нормандии, поэтому у нее были светлые волосы в отличие от большинства француженок.

– Вы бывали раньше во Франции? – спросил маркиз, и слова его прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос.

Линетта отрицательно покачала головой.

– А сейчас вы направляетесь к родственникам в Нормандию?

– У меня нет родных. Я еду в Париж к… подруге.

– Значит, она встретит вас в Кале?

– Нет, – ответила девушка. – Мне придется добираться самой, но… я уверена, что все будет хорошо, как только я окажусь там. – В ее голосе прозвучало сомнение…

Маркиз почувствовал неуверенность в ее голосе, но тут же сказал себе, что его это нисколько не касается. Не хватало еще ему заниматься чужими делами, когда его самого в Париже ожидает сложное задание.

Однако маркиз не мог справиться с чувством некоторого любопытства, которое он испытывал в отношении Линетты Фалейз, и причиной этому была не только ее явная привлекательность; Дарльстону казалось, что в Линетте есть что-то, отличающее ее от всех девушек, которых он встречал в Лондоне и во время своих путешествий.

Его неожиданная гостья уже достаточно долго держала в руке бокал, но так ни разу и не отпила из него.

– Я никогда раньше не пила шампанского, – заметив вопросительный взгляд маркиза, объяснила она свое замешательство, – но мама мне о нем рассказывала.

Сделав маленький глоток, Линетта сказала:

– Мама была права. Она всегда говорила, что у шампанского необыкновенный вкус, непохожий на все другие вина.

– Вы говорите как знаток! – заметил с шутливой серьезностью маркиз.

Линетта смутилась.

– Я не хочу показаться самонадеянной, но просто дело в том, что мама знала толк в винах и научила меня разбираться в них, хотя… – она сделала паузу и грустно улыбнулась, – мы редко могли себе позволить что-нибудь кроме воды.

Какая нелепость, подумал маркиз, что такая девушка путешествует одна. Ей никогда не избавиться от домогательств мужчин, считающих одинокую женщину, и в особенности такую красивую, легкой добычей.

– Что побудило вас войти в мою каюту? – спросил он.

Линетта опустила глаза, и ее бледные щеки порозовели.

– Я видела, как вы поднимались на борт, милорд, – волнуясь, сказала девушка, – и я подумала, что… Вы выглядели так благородно… – Румянец у нее на лице сделался еще ярче. – Я почему-то почувствовала, что с вами я буду… в безопасности. – Она умолкла.

– В полной, – заверил ее маркиз. – Но все же я считаю большой неосторожностью с вашей стороны отправиться в Париж одной, без компаньонки.

– Я знаю, что так не полагается, – тихо ответила Линетта, – но у меня не было другого выхода.

Слушая слабый голос mademoiselle Антиньи, Линетта чувствовала, как у нее сжималось сердце.

– Я… я думала о тебе, Линетта. Тебе придется поехать в Париж к моей племяннице. Больше тебе деться некуда… некуда!

– Не говорите так, mademoiselle! Вы поправитесь… вы должны поправиться! – Но, произнося эти слова, девушка ни на что не надеялась.

Надежда на выздоровление mademoiselle оставила ее после первого же визита доктора к ней.

Как ни старался врач щадить чувства молодой девушки, Линетта поняла, что ее гувернантка, которую она знала и любила с самого раннего детства, умирает.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – проговорила mademoiselle Антиньи. Линетта видела, какого усилия ей это стоило.

– Я слушаю вас, – откликнулась девушка.

– Я давно хотела тебе кое-что сказать, – повторила mademoiselle, – но я все откладывала, думала, время еще есть, спешить некуда. Но теперь у меня его остается совсем мало.