Майкл Скотт - Династия Рейкхеллов

Майкл Уильям Скотт

Династия Рейкхеллов

Посвящается Марле и Лайлу Кеньону Энджелу

Ветер перед рассветом разгоняет темноту ночи,

Занавес Востока поднят, и неожиданно появляется свет.

КНИГА I

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Оно выглядело еще прекрасней, чем Джонатан Рейкхелл представлял себе, и он полюбил его с первого взгляда.

Тысячелетиями мужчины уходили в море, но у них были другие суда. Остановив свою лошадь на берегу, Джонатан зачарованно смотрел, как это необычное судно, длинное и узкое, оснащенное таким количеством парусов, которое ранее не использовалось ни на одном судне, свободно скользило по чистым зеленовато-голубым водам Чесапикского залива. Все слухи и рассказы, которые доходили до верфи компании «Рейкхелл: судостроение и морские перевозки» в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, оказались правдивыми, даже слишком правдивыми.

Компания «Кеннард и Уилльямсон» в Балтиморе, которая спроектировала и построила это судно для торговца Исаака Маккима, назвала его клипером главным образом потому, что оно скорее бежало по волнам, чем разрезало их. Наблюдая его под полными парусами, можно было поверить легендам, возникшим вокруг него. Молодой человек не мог оторвать глаз. Судно напоминало большое летящее облако, которое, казалось, летит над морем, а не бороздит его. Скорость судна была ошеломляющей, а своей изящной маневренностью оно превосходило даже барракуду.

Со времен Американской революции в Балтиморе строились бриги и шхуны, которые были исключительно длинными, невысокими и быстроходными. Многие из них занимались каперством[1]. Судно, которое он видел сейчас, было их потомком, но удивительно изящным. У судна была гладкая верхняя палуба с тремя основными мачтами, оснащенными прямыми парусами.

Сдерживая свое волнение, Джонатан откинулся в седле и изучал «Энн Макким» с холодным профессионализмом, который достигается только в пятом поколении Рейкхеллов. В первый раз он ушел в море девятилетним юнгой у своего дедушки. Через два года его отец вручил ему тесло, сделанное для маленького мальчика, и на летние каникулы отправил его на работу на судостроительную верфь. Пять лет назад он окончил Йельский университет, и сейчас, в возрасте двадцати пяти лет, он целиком отдал себя строительству парусных судов — традиционному занятию Рейкхеллов.

В прошлом, 1883 году он впервые услышал о принципиально новом судне и сейчас специально приехал на судоверфь Исаака Маккима посмотреть на него. Да, судно далеко превзошло все его ожидания. Самой необычной частью судна был его слишком заостренный, задранный нос, большая часть которого находилась над водой, и Джонатан сразу же понял, что клипер имел такую скорость благодаря тому, что корпус этого судна меньше соприкасался с водой в сравнении с обычными торговыми судами. Его карие глаза сузились, пока он изучал судно, он видел, что его бимс, или ширина судна, гораздо ближе к носу. Это — Джонатан понял мгновенно — придавало ему большую устойчивость и частично способствовало развитию такой скорости. Насколько он мог судить о его длине с этого расстояния, она была в пять раз больше ширины, при обычном соотношении три или четыре к одному. Не удивительно, что это судно было единственным в своем роде.

Что поразило Джонатана больше всего, это огромное количество прямых парусов, которыми судно было оснащено. У него было три основных мачты, и когда он посмотрел на вздымающиеся белые паруса на грот-мачте, установленной в средней части судна, автоматически стал считать паруса. Внизу, естественно, был нижний прямой парус с нижними и верхними топселями, потом брам-стеньга. Слегка вытянувшись, он посмотрел на бом-брам-стеньгу и с удивлением покачал головой. Господи! Над ними были еще паруса. Интересно, как они называются. Что касается косых парусов на кливере, натянутых от носа корабля, он насчитал четыре, нет, пять. И три спенкера на корме.

Конечно, он выглядел как облако, и с полными парусами корабль буквально летел через Чесапикский залив. Очевидно, судно достигнет места стоянки прежде, чем он туда попадет. Джонатан пришпорил коня и помчался.

Час спустя он добрался до верфи, и его проводили в контору невысокого коренастого Исаака Маккима. Мужчина среднего возраста быстро окинул его взглядом. Ростом более шести футов и худощавого телосложения, Джонатан был немного неуклюжим на земле, но балтиморский торговец знал этот тип людей и подозревал, что он сам добился признания на море.

— Итак, вы — сын Джеримайи Рейкхелла, — сказал он. — Добро пожаловать! Ваш отец писал, что, возможно, вы приедете, но я думаю, что он не очень-то одобряет вашу поездку сюда.

— Папа не одобряет новомодные изобретения, — ответил Джонатан и слегка усмехнулся, проведя рукой по темно-каштановым волосам. — Но если бы он увидел «Энн Макким» под парусами, как это удалось мне, я полагаю, что он изменил бы свою точку зрения.

— Итак, судно вам нравится.

— Я не сомневаюсь, мистер Макким, что клипер — корабль будущего. — Джонатан стал серьезным. — У меня голова пошла кругом, когда я подумал о создании целого флота клиперов.

Владелец «Энн Макким» удовлетворенно улыбнулся:

— Только уговор: команда сошла на берег и плавание откладывается до утра. На ужин Энн угостит вас своим пирогом с устрицами и крабами, а пока мы могли бы подняться на борт и посмотреть судно, если хотите.

Джонатан вскочил на ноги и направился к двери. Они пошли вместе через верфь к доку, где их ждала шлюпка, чтобы добраться до клипера.

— Мне кажется, что судно имеет водоизмещение около пятисот тонн. Я прав, сэр?

— Оно имеет общее водоизмещение девяносто три тонны, — ответил Макким. — Внешний вид обманчив. Понимаете, днище судна не плоское, а клинообразное, как нижний плавник у рыбы.

— Понимаю. В какой степени это уменьшает полезный объем его трюмов?

— Приблизительно наполовину.

Джонатан пожал плечами:

— Очевидно, это было сделано ради скорости, хотя я не удивлюсь, если подводную часть судна можно как-нибудь изменить.

— Вы можете экспериментировать по своему усмотрению, молодой человек.

— Я намерен заняться именно этим. Какова его скорость?

— В среднем пятнадцать узлов, — сказал Макким гордо.

Джонатан слегка присвистнул. Ни один корабль, построенный на верфи Рейкхеллов, никогда не достигал в среднем скорости выше десяти узлов в час.

Они пересекли площадку трапа и остановились на верхней палубе.