Ханна Хауэлл - Любовный компромисс Страница 64

— Кто-то должен был ее остановить, — хрипло проговорила она.

— Я понимаю, Рыжик. Мне очень жаль, что это выпало именно на твою долю. — Харпер медленно обвел глазами комнату, и ужасная картина, которую он только сейчас смог увидеть всю целиком, заставила сжаться его сердце.

— Пока вы, мужики, сообразили бы, что нужно делать, она бы нас всех поубивала. Поскорее унеси ее отсюда — и слышу на лестнице какой-то шум. — Повернувшись, Джиорсал бросилась к обезумевшему от горя Клауду, который сжимал в объятиях бездыханное тело Эмили.

— Я не могу остановить кровь! — Голос Клауда дрожал, он безуспешно пытался перевязать рану Эмили лоскутами материи, которые оторвал от нижних юбок Скай.

— Кто-нибудь, быстрее бегите за врачом! — приказала Джиорсал.

Вулф тут же устремился к двери, но не успел он сделать нескольких шагов, как в комнату ворвались шериф и его помощник, а за ними еще несколько мужчин. Переступив порог, все они на какое-то мгновение застыли на месте. Воцарилось напряженное молчание.

— Что, черт побери, здесь произошло? — обрел наконец голос шериф.

— Боюсь, во всем виновата моя жена. Она повредилась в уме и от этого начала стрелять в люден, — безжизненным голосом произнес Харпер. — Если бы мы попытались скрыть ее вину, это, быть может, и сохранило бы ее доброе имя, но тогда вместо нее пострадал бы кто-то другой.

Клауд не замечал происходящего вокруг. Он так боялся, что Эмили может умереть, что ему казалось — сердце его вот-вот остановится.

Вулф привел врача, и Клауд, словно во сне, принялся послушно выполнять его распоряжения, Он перенес Эмили в главную спальню и уложил там на кровать. Однако когда его попросили уйти, он пришел в себя и заявил, что никто не выгонит его из комнаты даже силой.

Когда доктор, сделав нес от него зависящее, направился к двери, Клауд поглядел на него с таким отчаянием, что тот невольно замедлил шаги.

— Как она?

— Думаю, надежда есть, поскольку жизненно важные органы не были залеты и кровотечение удалось остановить.

— Значит, она будет жить?

— Все в руках Божьих.

— Советую вам дать более определенный ответ, и поскорее! — Клауд чувствовал, что нервы его на пределе.

— Более определенного ответа у меня нет — она потеряла слишком много крови; кроме того, не исключена опасность инфекции. К счастью, несмотря на то что жена ваша хрупкого сложения, здоровье у нее отличное. Я сделал все, что мог. Если возникнут какие-то осложнения, тотчас же дайте мне знать, а сейчас я должен вас оставить: меня ждут. — Доктор повернулся и быстро вышел из комнаты.

Усевшись у кровати Эмили, Клауд взял ее за руку. Его жена выглядела такой маленькой и измученной, что все слова утешения тотчас вылетели у него из головы, уступив место гнетущему страху. Он чувствовал, что, если Эмили умрет, с ней вместе умрет и часть его души. Клауд был так поглощен своими мыслями, что даже не слышал, как к нему подошел Тан дер. Когда брат положил ему на плечо руку, он непроизвольно вздрогнул.

— Тебе придется ненадолго покинуть ее — шериф хочет с тобой поговорить. Я пока останусь здесь. Если ты не сойдешь вниз, шериф сам притащится сюда.

— Ты сам разве не мог рассказать ему, что здесь случилось?

— Он хочет услышать кое-что лично от тебя: ты ведь тоже присутствовал при этой бойне, и твоя жена пострадала. — Тандер пожал плечами. — Может, он просто должен убедиться, что наши показания совпадают.

Нехотя поднявшись, Клауд отправился вниз. Когда допрос был окончен, он поинтересовался каким-то безжизненным тоном:

— Чилтон жив?

— Мертв, Пуля пробила ему голову насквозь. А женщина может выжить.

— Какая женщина? Дороти?

— Нет. Миссис Брокингер тоже мертва. Харпер повез ее к гробовщику. Я имею в виду мисс Катрину. Похоже, миссис Брокингер успела сделать еще один выстрел. Пулей мисс Катрин оторвало ухо и сильно изуродовало лицо; не знаю, как она это пережинает, когда придет в себя.

— Вы собираетесь предъявить обвинение Джиорсал Макгрегор?

— Нет. Она действовала в целях самозащиты. Похоже, те, кто виновен, уже понесли наказание, если, конечно, вы не собираетесь предъявить мисс Катрине собственное обвинение.

— Нет, мстить я никому не буду, как бы мне этого ни хотелось.

— Тогда у меня все. Надеюсь, ваша жена скоро поправится, — проговорил шериф, Клауд кивнул в ответ, и вслед за этим блюститель порядка покинул дом.

Клауд поспешил обратно к Эмили. У ее кровати он застал одного лишь Тандера.

— А где все остальные?

— Вулф повез женщин обратно на ранчо. Скай решила остаться с детьми, а Джиорсал хочет взять кое-что из вещей, чтобы потом снова вернуться сюда.

— О Господи! Дети… — Клауд в отчаянии закрыл лицо руками.

— Близнецы слишком малы, чтобы что-то понимать.

— Но есть еще Торнтон. Он уже терял родителей, и страх этой утраты до сих пор остался в нем. Этот страх заставлял его иногда среди ночи забираться к нам с Эмили в постель. Если… — Клауд замолчал. Он не в силах был произнести роковые слова.

Положив руку брату на плечо, Тандер тихо заметил:

— Вулф как-то сказал, что под нежной кожей Эмили скрывается стальная броня. Она не умрет.

— Она не должна, — прошептал Клауд, склоняясь над женой и целуя ее. — Не должна.

Когда несколько часов спустя приехал Вулф, Клауд все еще сидел у постели Эмили. Он повернулся, чтобы поздороваться с братом, и тут к нему бросился Торнтон.

— Это не место для мальчугана. — Клауд попытался удержать малыша, но тот, вырвавшись, бросился к Эмили.

— Я терпеть не могу злых ангелов! Я их ненавижу! — Торнтон обернулся и взглянул Клауду в глаза. — Они ее не заберут. Мы им не дадим, правда, папа?

— Правда. Мы будем стараться изо всех сил.

Часы сплетались в дни, однако состояние Эмили не улучшалось. Клауд чувствовал себя беспомощным, словно младенец. В довершение всего у Эмили начался жар. Она то впадала в забытье, то засыпала, и сон этот был настолько глубоким, что Клауду временами казалось: она уже никогда не проснется. Иногда Эмили приходила в сознание, и тогда Джиорсал насильно вливала ей в рот немного Пунша или давала лекарство, однако Клауд понимал, что этого слишком мало для того, чтобы восстановить силы, уходившие с каждой минутой.

Он почти перестал спать, лишь время от времени впадал в чуткую дрему. Ел он также очень мало и большую чаги, времени сидел, держа Эмили за руку и молясь о том, чтобы Бог сохранил ей жизнь. Так неистово и искренне ему еще никогда не доводилось обращаться к Всевышнему.

На третий день Джиорсал поставила перед Клаудом поднос с едой и строго приказала:

— Ешь.

— Хорошо, сейчас.

— Конечно, ты поешь, ведь я буду стоять рядом с тобой и смотреть, как ты это делаешь. А если ты не станешь есть, я позову твоих родных, чтобы они подежурили около Эмили, пока я буду кормить тебя с ложечки.