Кэти Линц - Убежденный холостяк

Кэти Линц

Убежденный холостяк

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кто-то снова пытается проникнуть в его жилище!

Джек Эллиот услышал, как дверная ручка вновь зашевелилась. Здесь, в северной части Чикаго, его уже однажды обворовали, и ему совсем не хотелось, чтобы это повторилось.

В здании, конечно, имелось подобие охраны, но привратник Эрни был медлительным, как улитка, и, как известно, не спас от воров.

Дверная ручка начала медленно поворачиваться. Да, времени вызывать полицию не было. Некогда было и раздумывать, оставалось лишь немедленно действовать.

Черт, еще эта сломанная нога! Лежишь как истукан. Джеку приходилось бывать в разных передрягах, но перелом у него впервые, и вынужденный отдых не доставлял никакой радости. Все утро он проклинал костыли, но сейчас они, кажется, придутся весьма кстати.

Джек замер у двери, опираясь одной рукой о шкаф, занеся над головой свое грозное оружие. Он оглушит любого, кто посмеет переступить порог.

Дверь чуть приоткрылась.

С воинственным криком Джек резко опустил костыль… и тут же понял, что злоумышленником оказалась женщина с ребенком. Их вопли были куда пронзительнее, чем его победный клич!

Каким-то чудом он не задел незваных гостей, успев развернуть костыль вправо, и тот торчал теперь в стене. Джек смачно выругался… Его прежние подозрения о весьма сомнительной толщине здешних стен подтвердились.

— Вы рехнулись? — визжала молодая женщина, прижимая к груди маленькую девочку. — Вы могли убить нас!

— Что? Воровка выходит на промысел с ребенком и еще имеет наглость называть меня сумасшедшим? — держась за шкаф, кричал возмущенный Джек. Костыль, глубоко застрявший в стене, и собственная физическая несостоятельность привели его в ярость.

— Видите, что вы натворили? Вы испугали и расстроили мою дочку. — Глаза женщины гневно засверкали.

— Расстроил? Расстроил? — Джек выглядел ошеломленным. — Думаю, вам лучше кое-что мне объяснить, и побыстрее, а то я вам покажу настоящее расстройство! Кто вы и какого черта вламываетесь в мой дом?

— Я не вламываюсь, у меня есть ключ, — возразила женщина, наконец-то успокоив ребенка, но все еще продолжая судорожно прижимать его к груди.

Слава Богу, душераздирающие вопли затихли, теперь можно разобраться, что и как.

Дьявол, она вовсе не похожа на воровку. Огромные голубые глаза и облако шелковистых медовых волос, мягко лежащих на плечах… Но не стоит забывать, что внешность подчас бывает ой какой обманчивой.

— Ну и откуда же у вас ключ?

— Мне дал его ваш дядя, Ральф Энтман.

Джек нахмурился, припоминая, что дядя вчера звонил и говорил о каком-то сюрпризе.

— Вы ведь Джек Эллиот, не так ли?

— Да. А вы кто?

— Кэйла Уайт.

— И я должен вас знать?

— Меня нанял ваш дядя.

— Какое счастье, — проворчал Джек, вспоминая «экзотическую танцовщицу», подарок дяди Ральфа на его последний день рождения. — Передайте дядюшке мою сердечную благодарность, но я ни в ком не нуждаюсь. Так что можете проваливать туда, откуда пришли.

— Простите, что-то я вас не понимаю.

— Вот дверь. Путь свободен.

— Вы, наверное, не поняли… — начала Кэйла, но он резко ее оборвал:

— Послушайте, милочка. Это, конечно, не мое дело, но мне кажется странным, что девки-профессионалки таскают ребенка с собой на работу. Но, черт возьми, это ваши проблемы.

— А при чем здесь моя дочь? И я вам не девка, а женщина, мистер Эллиот.

— Вижу, вижу. Ладно, извините, просто я сегодня не в настроении.

Кэйла нахмурилась.

— Не в настроении для чего?

— Для… — Вспомнив о присутствии ребенка, Джек изрек: — Для веселых игрищ.

Женщина насторожилась.

— Для чего я здесь, как вы думаете?

— Почему бы вам не сказать самой?

— Я уже говорила, что ваш дядя обратился в мою компанию…

— Так что, вы владеете компанией, занимающейся этим бизнесом?

Она владела компанией на пару с лучшей подругой Дианой, но, конечно, не собиралась вдаваться в подробности, поэтому ответила:

— Да, ну и что?

— Значит, у вас достаточно… опыта?

— Можно и так сказать.

— И много вы работаете?

— Каждый день.

Осмотрев Кэйлу с ног до головы, Джек засомневался, не зря ли он указал ей на дверь. Хотя ему обычно нравились более аппетитные дамочки, эта тоже вроде ничего. Клетчатая юбка выше колен не скрывала стройных ног, обтянутых черными колготками. Она походила на примерную ученицу, но, возможно, это было сейчас в моде у клиентов. Экзотическая танцовщица тогда нарядилась горничной… Но вот ребенок…

— Так или иначе, ваш дядя сказал, что вы временно нуждаетесь в помощи из-за перелома ноги. Он уверял меня, что сообщил вам обо мне.

— Он надул вас.

— Так вы не знали, что я приду?

— Он лишь упомянул о каком-то сюрпризе. — Джек подумал о помощи, предложенной Кэйлой. В чем она может ему помочь? Воображение мужчины рисовало множество вариантов «помощи», все сплошь эротические. Но что за система работы в этом агентстве, при чем здесь дитя? — Все же я не верю, что Ральф дал вам ключ.

— Ну, он не был уверен, что вы будете дома.

— Интересно, где мне еще быть со сломанной ногой?

— И привратник сказал мне, что вы вышли.

— Тогда все ясно, этот зануда-мастер по оказанию медвежьих услуг. Ну да ладно, так на чем вы конкретно специализируетесь? Вас разве не смущает присутствие ребенка во время работы?

— С какой стати?

— Ну… как бы вам объяснить, понимаете, настрой уже совсем не тот…

— Что-то я не улавливаю ход ваших мыслей, — недоуменно пробормотала женщина. — Что вы имеете против детей?

— Для всего есть свое время и место, а вот ребенку вовсе не обязательно наблюдать то, как… ее мать… то, чем вы занимаетесь. Эта экзотика не для младенцев.

— Экзотика?

— Ну как там называется ваша сфера услуг? Экзотические танцы вместо стриптиза?

Глаза Кэйлы в изумлении округлились, а рот сам открылся, прежде чем она смогла возмущенно заявить:

— Я не экзотическая танцовщица!

— Хорошо, и как же вы называете ваш бизнес?

— Выполнение поручений. Я владею компанией «Эррандз анлимитед». Вот так. И мы выполняем кучу всякой работы, мистер Эллиот, но вот стриптиз в перечне услуг не значится!

— Эй, успокойтесь, моя ошибка вполне оправданна. — Джек выставил вперед руку, не подумав, — и едва не грохнулся на пол.

Но Кэйлу, казалось, не тронула его беспомощность. Глаза женщины превратились в ледышки, а голос обжигал яростью.