Сьюзен Стивенс - Апельсиновый рай

Сьюзен Стивенс

Апельсиновый рай

Глава первая

— Это частный пляж. — Низкий голос с испанским акцентом вынудил стройную молодую женщину подняться с песка. Пытаясь застегнуть верхнюю часть своего бикини, и щурясь от слепящего солнца, Анна-Лиза встала в полный рост и уперлась взглядом в обнаженный торс крепко сложенного мужчины.

— Извините, — произнесла она машинально. Интересно, где же табличка, предупреждающая о том, что эта песчаная полоска Менорки предназначается лишь для высокомерных испанских мужчин? — Я всего лишь…

— Я понял, что вы делали, — перебил он.

— Здесь нигде не написано, что это закрытая территория, — сказала Анна-Лиза.

На вид мужчине было где-то за тридцать. Черные плавки, еще мокрые от воды, плотно облегали мускулистые бедра, на бронзовом, загорелом теле блестели морские капли. Ее взгляд скользнул выше, к лицу, и у Анны-Лизы замерло сердце. На нее смотрели самые удивительные глаза на свете… Они поражали не столько своим цветом, формой, и даже не двумя полумесяцами густых черных ресниц, отбрасывающих тени на скулы, сколько невероятной выразительностью.

— А разве на заднем дворе вашего дома есть какие-нибудь знаки? — Он говорил со спокойной самоуверенностью человека, привыкшего к тому, чтобы его уважали.

— Нет, но вокруг моего сада стоит забор…

К ее удивлению, он слегка улыбнулся.

— С кем имею честь, мисс?..

— Уилсон. Анна-Лиза Уилсон, — представилась она ему, чувствуя сильное желание скрестить на груди руки.

— Приятно с вами познакомиться, Анна-Лиза. Какое красивое и необычное имя.

— Благодарю вас. Мой отец был испанцем.

— Да что вы говорите!..

Она не имела не малейшего понятия, почему это так заинтересовало его.

— Рамон де Крианца Перес, — сказал он, протягивая руку для приветствия, и Анна-Лиза, почувствовав, как сильные пальцы крепко обхватили ее ладонь, инстинктивно отдернула руку.

— Извините, если я вторглась в ваше владение, я, пожалуй, пойду…

— Пойдете? — резко оборвал ее он. — И каким же образом вы намерены это сделать?

— Я уплыву туда, откуда прибыла… за мыс, — сказала она, кивнув в сторону скал, разделявших два пляжа.

— Значит, за мыс, — хмыкнул он. — А вы представляете, насколько это опасно?

— Мне кажется, что я сама могу судить… — Она оборвала себя на полуслове. С чего это она вдруг должна оправдывать свои действия перед каким-то незнакомцем!

— Должно быть, вы считаете себя выдающейся спортсменкой.

— Я плавала на первенство школы…

— Полагаю, в бассейне?

— Ну, да. Но…

— Средиземное море — это вам не бассейн, Анна-Лиза. Здешние воды могут быть очень опасны, — читал он нотацию. — Течение около этих скал…

— Я довольно сильный пловец… — попыталась она возразить.

— Тем более, должны питать гораздо большее уважение к морю, — легко отпарировал Рамон.

— Я добралась сюда живой и невредимой, — пробормотала Анна-Лиза, но ее жалкие слова не возымели никакого действия.

Его задумчивый взгляд остановился на ее лице.

— Новичкам всегда везет, — сказал он и махнул рукой, давая понять, что спор окончен. — Пойдемте, я выведу вас из моего владения.

Ах, так это его владение! Значит, теперь мы будем соседями, подумала Анна-Лиза, тщательно стараясь сохранить равнодушное выражение лица, после того, как усвоила эту информацию.

Но как только он двинулся в ее сторону, она отступила на шаг.

— Мне нужно плыть обратно. У меня с собой нет никакой сухой одежды.

Рамон ненадолго замолчал, и под его оценивающим взглядом она почувствовала, как каждый дюйм ее тела обдало жаром.

— Я уверен, в доме что-нибудь найдется для вас.

Это наглое разглядывание ее фигуры и небрежное предположение, что она с радостью будет исполнять его приказания, привели Анну-Лизу в полнейшее негодование.

Она сделала еще один шаг назад, но он опередил ее и преградил путь.

— Мой шофер доставит вас, куда пожелаете.

— Послушайте, я уверена, что у вас добрые намерения…

Он сделал нетерпеливый жест рукой.

— Доброта здесь ни при чем, я просто пытаюсь помешать вам, совершить еще одну ошибку.

— Со мной все будет в порядке, — твердо настаивала она на своем, — я легко доплыву.

— У меня мало времени, — выпалил Рамон, не спуская с нее пристального взгляда. — И мое приглашение не было интимным предложением, — добавил он язвительно. После чего резко повернулся, чтобы указать ей на узкую тропу, которая, извиваясь, пересекала утес.

Настоящий деспот! Но с деспотом не остается другого выбора, кроме как подчиняться его приказам, по крайней мере, в данную минуту.

Сердито закусив губу, Анна-Лиза последовала за Рамоном.

Тропа круто поднималась вверх, и Анна-Лиза с каждым шагом все больше удалялась от спасительного моря, оставшегося позади, вступая на запретную территорию. Кустарник, песок и галька уступили место каменным ступенькам, как будто совсем недавно подметенным, а по бокам этой лестницы тянулись перила, выкрашенные масляной краской. Наконец они преодолели крутой подъем, и крепкий слуга, одетый в белую, чистую униформу, поспешил им навстречу.

Вероятно, он ждет здесь уже не один час, отметила Анна-Лиза, увидев желто-белые пляжные полотенца, аккуратно сложенные в стопку, в его вытянутой руке.

Рамон поздоровался со слугой вежливым кивком.

— Пожалуйста, проводи мисс Уилсон в комнату для гостей, Родригес. И проследи, чтобы ее накормили, перед тем, как она покинет нас. — Рамон повернулся и вновь окинул Анну-Лизу оценивающим взглядом. — Я уверен, Маргарита подберет вам что-нибудь из одежды, — произнес он. И, взяв из стопки полотенце, набросил ей на плечи.

— Спасибо. — Анна-Лиза с усилием подавила в себе порыв чувственности, возникший от легкого прикосновения его руки к ее обнаженной коже. Она туго обернулась полотенцем. Кто такая Маргарита? По тому, как смягчился его голос при упоминании этого имени, можно было понять, как много значит для него эта женщина… Ну, нет, это просто нелепо! Она знает его всего каких-нибудь пять минут и уже предается столь низменному чувству, как ревность!

Он коротко кивнул ей на прощание.

— Adios[1], Анна-Лиза.

Прикрыв глаза рукой от слепящего солнца, она смотрела, как он удаляется в сторону великолепного белого особняка. Судя по всему дом и быт Рамона де Крианца Переса, настолько сильно отличались от ее собственных, насколько это вообще возможно. Вежливое покашливание, раздавшееся позади, вернуло ее к реальности. Она обернулась к слуге и слегка улыбнулась. Не ответив на улыбку, Родригес быстрыми, широкими шагами двинулся по направлению к дому, всем своим видом давая понять, что у него есть гораздо более важные дела и что гостье, непонятно откуда появившейся, следует поторопиться.