Алекс Вуд - Ягодка

Алекс Вуд

Ягодка

1

Сегодня в ресторане «Джеффро» был особенный день, и те, кто около двенадцати заглянули сюда за французским луковым супом или устрицами, в полной мере это оценили. Спайк Дентон, известный ньюайлендский тележурналист, снимал сегодня в «Джеффро» очередной сюжет для своего авторского цикла «Будни нашего города».

Несмотря на скучноватое название, «Будни» были программой увлекательной, яркой, с щепоткой скандала. Они пользовались бешеной популярностью у зрителей не в последнюю очередь благодаря Спайку, его едкой манере подмечать мелочи, выставлять их в смешном и неприглядном виде. Спайк Дентон был знаменитостью, его внимания жаждали и страшились в равной степени. Стать героем его «Будней» было престижно и одновременно опасно. Предугадать, что именно он раскопает и как преподнесет это в своей программе, было невозможно. Спайк не делал исключений и никого не щадил. В памяти ньюайлендцев были свежи воспоминания о том, как маленький сюжет о бензозаправке на окраине города запустил коррупционный скандал в мэрии, а откровенное интервью Спайка с писательницей Джозефиной Мертон выявило, что на самом деле шедевры Джозефины написаны ее глухонемой сестрой Анабелл.

Однако хозяйка «Джеффро» Элисон Эпплберри, больше известная как Ягодка, ничем своего волнения не выдавала. В белоснежном халате, в высоком поварском колпаке она стояла за разделочным столом на кухне «Джеффро» и виртуозно резала грибы для супа. Руки Ягодки, смуглые, с длинным изящными пальцами и тонкими запястьями, так ловко управлялись с громадным блестящим ножом, что любо-дорого было поглядеть.

При этом Ягодка не забывала посматривать по сторонам и раздавать поварам краткие сухие указания. Она все видела: и что юный помощник забыл положить коренья в суп, а гриль-мастер чуть не дожарил мясо. Однако настоящих нареканий было немного. Повара на кухне «Джеффро» работали слаженно как один механизм, и Ягодка могла не волноваться. Они не меньше ее хотели, чтобы Спайк Дентон снял хороший сюжет и тепло отозвался о ресторане.

Съемочная группа присутствовала тут же. Оператор готовил камеру, его помощники выставляли свет, гример, симпатичная мулатка в мини-юбке, раскладывала кисточки и выразительно поглядывала на Спайка, который привалился к стене и не сводил глаз с проворных рук Ягодки.

Там было чем полюбоваться и помимо рук. От матери-индианки Ягодка унаследовала огромные выразительные глаза с густыми, будто накрашенными ресницами, маленький изящный носик, нежную смуглую кожу, которая очень легко покрывалась восхитительным румянцем, и роскошную фигуру с тонкой талией, пышной грудью и бедрами — фигуру совершенно не модную, но умопомрачительно соблазнительную. От отца — впрочем, об отце Ягодке точно было известно лишь то, что он белый, — ей достался удивительный светло-зеленый цвет глаз.

Смешение крови юной индийской красавицы и американского шалопая дало на редкость чудесный результат. Элисон полностью оправдывала свое ласковое прозвище. Многие мужчины горели желанием попробовать эту «ягодку» на вкус, но дочь бедной иммигрантки не была настроена на романы. У нее были более серьезные цели в жизни.

Ягодка мечтала добиться чего-то в жизни, преуспеть, и не за счет красивых глаз и жаркого румянца. Они с матерью всегда жили скромно. Работу красавица Ашвария находила с трудом. У нее не было образования, а из-за цвета кожи многие поглядывали на нее с неудовольствием.

Когда родилась Ягодка, стало и легче, и тяжелее. Отец девочки оставил Ашварии некоторую сумму денег, прежде чем исчезнуть. Часть она положила на имя дочери, а часть позволила им прожить несколько месяцев, пока Ашвария приходила в себя после родов. Зато потом из-за маленького ребенка находить работу стало еще труднее. Но Ашвария никогда не жаловалась. Ягодка помнила, что мать всегда улыбалась и напевала, как бы плохо ни шли дела.

В день совершеннолетия Ягодки мать отвела ее в банк, где на деньги отца за годы набежали хорошие проценты. Денег было достаточно, чтобы Ягодка смогла осуществить заветную мечту — открыть ресторан. Она с головой ушла в работу. Времени на раскачку у нее не было. Она должна была либо сразу превратить «Джеффро» в доходное предприятие, либо прогореть раз и навсегда. Средств, которыми располагала Ягодка, хватило только на первый взнос за помещение для ресторана и самое необходимое оборудование. Первое время на кухне работала одна Ягодка, а посетителей без всякой зарплаты обслуживали ее давние друзья Клер и Стэнли. Несколько раз Ягодка оказывалась на грани провала, но упорство, феноменальная работоспособность и везение помогли ей справиться со всеми бедами.

Через пять лет после открытия «Джеффро» входил в тройку популярнейших ресторанов Ньюайленда, и сам Спайк Дентон захотел рассказать о них в своей программе.

Ягодка резала грибы, не обращая внимания на черный локон, выбившийся из-под колпака. Она рассчитывала, что Спайк хорошо отзовется о «Джеффро», но с ним ничего нельзя было знать наверняка. Ягодка нарочно на него не смотрела. Пусть не думает, что она молит о снисхождении. Ее ресторан способен выдержать любую критику, и нет никакой необходимости напоминать Спайку, что они как-никак друзья.

— Мисс Эпплберри, надо привести вас в порядок. — К Ягодке подошла гример и стала запихивать непослушный локон обратно под колпак.

— Оставь ее в покое, Николь, — Спайк оторвался от стены. — Сделать Ягодку лучше не удастся даже тебе.

Ягодка вспыхнула от негодования. И неважно, что ее прозвище известно всему Ньюайленду, а по имени ее не называет никто, кроме матери и подчиненных. Совсем необязательно говорить о ней так в присутствии незнакомого человека.

— Начинаем через пять минут, — скомандовал Спайк.

Сердце Ягодки ушло в пятки. Какая разница, как он назвал лично ее. Главное, что он через пять минут скажет о ее детище.

— Не дрейфь, Ягодка, — шепнул Спайк, проходя мимо. — Я ничего не знаю о крысах в твоем подвале.

Ягодка уронила нож.

— У меня нет крыс в подвале!

Все, кто был на кухне, с удивлением обернулись, а Спайк насмешливо подмигнул.

Ягодка подняла нож и вернулась к грибам. Можно было только надеяться, что он не вставит эту дурацкую реплику в программу.

Съемки начались. Спайк попросил всех работать как ни в чем не бывало и не обращать на них внимания. Ему был нужен живой «Джеффро», а не постановочный театр, и он клялся, что проведет в ресторане месяц, чтобы все привыкли к камере и не деревенели, когда он заходит в помещение.