Холодная девушка - Ишида Рё

Ишида Рё

Холодная девушка

— Спасибо!

Официантка поставила перед Минори чашку ароматного кофе, кивнула и удалилась, небрежно засунув под мышку маленький круглый поднос. Кавамура Минори подумала, что если бы на ней была униформа горничной, то тогда эта девушка выглядела бы, пожалуй, даже интересно, а так… Кавамура тяжело вздохнула, и вернулась к своему ноутбуку. Когда тебе почти тридцать, а всё что у тебя есть это твоя работа, это грустно. Хотя, наверное, лучше, чем ничего. Кавамура снова вздохнула, стоило признать, она не ожидала, что в Саппоро будет так прохладно. Ведь уже почти лето! Но по дороге из аэропорта она даже видела кое-где ещё не до конца растаявший снег. Кавамура приехала сюда, чтобы отвлечься после развода, и чтобы, наконец, закончить свой роман. Это был совет от её редактора, которому она с дуру решила последовать. Но настоящей причиной был всё-таки развод. То, что муж оставил ей квартиру, стало для неё неожиданностью. Минори сама не знала зачем сказала это на суде. На вопрос судьи о причине развода она ответила:

— Мне никогда не было с ним хорошо в постели!

Это была правда, но ведь он в этом не был виноват, всё дело в ней. Она знала это с самого начала. Скорее всего секс таким как она просто не нужен. Честно говоря, она даже мастурбацией никогда не занималась. Была ли она разочарована первой близостью? Нет. Чего-то такого она и ожидала. Мужу было приятно и слава богу. Но тогда на суде, весь этот развод и то, что это он был инициатором, пробудили в ней чувство горькой незаслуженной обиды, и ей хотелось сделать ему больно. Но Минори сразу же пожалела о том, что сказала это. Муж побледнел, он нервно поправил очки и Минори заметила, что пальцы его дрожат. Когда судья обратился к нему с тем же вопросом, она ожидала от него чего угодно, но он только опять поправил очки и ответил:

— Мне нечего ответить господин судья.

Потом он отказался от прав на квартиру, которую они купили совместно и таким образом всё закончилось. Когда они вышли из здания суда, Минори виновато сказала:

— Прости.

Он кивнул неловко, не глядя на неё и повернувшись пошёл прочь. Больше они не виделись. Минори впала в глубокую депрессию. Сколько ни говорил ей редактор, что так как после яркого дебюта, второй её роман продавался значительно хуже, от третьей её работы много ожидают читатели. Минори отлично понимала, что дело не в читателях, а в издательстве и что, если третий её роман не продастся, на карьере писателя можно будет поставить крест. Вот тогда уже у неё не останется в жизни совершенно ничего. Останется только покончить с собой! Минори живо представила себе заголовки в интернете: молодая писательница Кавамура Минори покончила с собой! Он поёжилась и вернулась к своему манускрипту. Кавамура попыталась сосредоточиться, ей нравилось работать в кафе, разговоры посетителей, посторонний шум создавали для неё комфортную атмосферу, в которой слова сами выпрыгивали на экран. Дома в тишине писать у неё совсем не получалось. Но после развода это почти перестало работать. То, что можно было назвать вдохновением больше не возвращалось. Минори задумалась о том, что у неё всё-таки есть профессия — переводчик. Переводчик с китайского. Этим она сможет зарабатывать себе на жизнь. Приезд в Саппоро ничем ей не помог. Здесь было холодно, неуютно, ей здесь не нравилось.

На улице постепенно темнело, но в кафе народу не прибавлялось. Минори уже поняла, что по будням здесь почти никого не бывает. Именно поэтому она и выбрала это кафе в качестве своего временного «офиса». Ну и ещё потому, что оно было недалеко от гостиницы, в которой она остановилась. Сегодня за стойкой присутствовала сама хозяйка, миловидная стройная женщина, ещё не старая. Она сосредоточенно протирала стаканы, не обращая на Минори никакого внимания. Кавамура сидела здесь уже третий день, но работа совершенно не двигалась. Опять надрывно запел её смартфон. Даже не глядя на него, она знала, что это звонит редактор. Но разговаривать с ним ей сейчас не хотелось. Скучающая официантка лет двадцати лазила в своём телефоне, её тонкие пальцы быстро бегали по экрану, на лице время от времени появлялась загадочная улыбка. Кавамура с завистью глядела на неё. Она завидовала её молодости, её беспечности. Смогла бы она сама в свои почти тридцать работать официанткой? Ей это было даже страшно представить. Кавамура уже решилась возвращаться в гостиницу, когда издалека долетел до неё глухой звук мотоциклетного мотора. Чёрный байк подкатил на парковку, мотоциклист спрыгнул с него и сняв шлем пригладил растрепавшиеся чёрные волосы. Он был высокий и стройный, хорошо сложённый, чем-то похожий на типичного героя её женских романов. Кавамура невольно уставилась на него. В лице его было что-то наивно детское, когда он зашёл в кафе, то улыбнулся официантке, и лицо его словно осветилось. «Наверное студент!» — подумала Кавамура.

— Добрый вечер, тётя! — весело проговорил он, обращаясь к хозяйке кафе.

Хозяйка мрачно взглянула на него.

— Денег не дам и не проси! — резко отвечала она.

— Ну что Вы, моя милая тётушка! Даже не думал! Я просто соскучился по Вам, вот и решил заехать! — развязано отвечал молодой человек, взгромождаясь на высокий барный стул.

Хозяйка недовольно цыкнула, официантка захихикала, прикрывая ладошкой большой рот.

— Налейте мне пива, тётушка! — попросил байкер.

— Даже не мечтай! — отрезала хозяйка.

— Ну тогда сока, пожалуйста! — он опять улыбнулся.

Его улыбка показалась Кавамуре загадочной, она подумала, что он улыбается как будто каким-то мыслям внутри себя.

— Чего тебе надо? — грубо осведомилась хозяйка.

— Тётушка, мне очень нужно десять тысяч! — глядя на неё большими, умоляющими глазами взмолился племянник.

Хозяйка опять цыкнула, официантка, не сдерживаясь громко рассмеялась.

— Я отработаю! — быстро заверил молодой человек, — я буду работать на кухне неделю!

— А как же школа? — отвечала хозяйка, косясь на него, похоже она начала сдавать позиции.

— После школы я сразу к Вам! — он приложил руку к сердцу словно в подтверждение своих слов.

— Завтра у меня свидание с моей девушкой! И мне очень нужны деньги! — пояснил он, словно оправдываясь.

Хозяйка опять цыкнула, потом