Эрика О'Роурке - Избранная

Эрика О'Роурке

Избранная

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Переводчики:

Odergimaja, MURCISA, LorkaV, kleinesonne

Редакторы:

Наталья Гардер, Одержимая, Анастасия Графская

Глава 1

Я проснулась от запаха лизола прямо к концу света. В оправдание могу сказать: на тот момент я не знала, что это был конец света. Я не знала ничего, и так было гораздо лучше, как говорят: «Незнание спасло бы».

Комната выглядела как палата реанимации, которую я видела по телевизору, с единственным отличием, что я находилась там: светло-голубые шторы вместо стен, катающиеся шкафчики снабжения, которые были обозначены черным фломастером и лентой, комнатный потолок с пятнами от воды на звукоизолирующих дисках и мерцающее неоновое освещение.

Настенные часы показывали 00:38. Работа в отделении реанимации проходила в ночном режиме; шум и суета были слышны за занавесками, которые окружали меня с трех сторон.

Я постаралась приподняться с кровати и сесть, но это оказалось плохой идеей, и я снова опустилась, тяжело дыша. Боль была везде и разливалась волнами по всему телу, как озеро Мичигана при шторме, а комната по краям стала чернеть.

Я попыталась вздохнуть и не застонать, но не получилось.

Я должна найти Верити, несмотря на то, что не могу шевелиться, а дыхание причиняет боль. Если я здесь, она тоже, и дела у нее гораздо хуже, чем мои. Это, по крайней мере, я помнила.

Вибрирующая темнота надвигается как ворон, достаточно большой, чтобы закрыть свет уличного фонаря и неоновой вывески. Приближается глухой грохот, как поезд чикагского метро, гром вдалеке, который становится громче надвигаясь, пока он не оказывается в непосредственной близости так, что его чувствуешь в груди, и никто не может сбежать от этого. Верити с бледным лицом и горящими глазами отталкивает меня, и перекрикивает шум:

— Беги, Мо! Беги уже, проклятье! Затем крик, и когда я прихожу в себя, она лежит на земле, медный запах крови и страха наполняет воздух, мои руки до локтей красного цвета.

— Держись, Ви, не уходи, не уходи же, кто-нибудь, пожалуйста, Боже! Помоги нам, пожалуйста, не уходи…

— Никаких посещений, пока врач не разрешит, — сказала женщина в проходе и вернула меня назад в реанимацию. Две пары ног стояли перед моей комнатой, ступни и голени можно было рассмотреть под кромкой занавесок. Те что слева, в розовом костюме — медсестры и белых найках, а справа темно-синие брюки и стоптанные, крепкие черные ботинки. — Кроме того, она все еще без сознания.

Не задумываясь, я закрываю глаза. Занавес зашелестел, его открыли и снова закрыли. — Теперь довольны? — спросил розовый костюм медсестры. — Она скоро проснется. Я дам вам знать.

— Вы видели другую? — поинтересовались синие брюки с хриплым южным акцентом. Их голоса затихали, когда они удалялись.

Я открыла глаза и постаралась прислушаться. Розовый костюм медсестры молчал.

Он спросил снова. — Семнадцать лет. Семнадцать. Парень все еще свободно бегает вокруг. И вы хотите, чтобы я сидел здесь, пока он снова мучает кого-то? Другую юную девушку?

Верити. Она была здесь, и они оба знали, где. Не обращая внимание на боль в плече, я медленно, очень медленно села, и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. У меня на пальце находился пластмассовый зажим, и провода тянулись к мерцающему монитору.

Если я сниму зажим, они могут узнать, что я просыпалась, и синие брюки захотят со мной поговорить. Сначала я должна поговорить с Верити.

Воспоминания о ней подкатывали к горлу. В течение минуты я могла лишь пристально смотреть на свою руку, которая была перевязана несколькими слоями бинта. Выше на моей руке виднелись засохшие царапины красно-бурого цвета, которые оставляли следы на белой простыне. От их вида мне стало дурно, и краем простыни я терла их, пока они почти не исчезли.

Затем я свесила одну ногу с края кровати и хотела придвинуть к себе монитор, который находился на тележке с роликами, но голос поблизости медленно сказал:

— Лучше этого не делать.

Я повернула голову. Снова меня окутала непроглядная тьма, и я стала моргать до тех пор, пока она не исчезла. В углу комнаты стоял человек, одетый как врач, держа руки в карманах и облокотившись на тележку.

Бесшумно и ловко он подошел ближе к изголовью кровати и остановился в паре сантиметров от нее. И хотя мне было так больно, что болели даже коренные зубы, я смогла увидеть его вполне отчетливо — не считая до расплывчатости с моим зрением всё было в порядке.

Сам он выглядел слишком молодо, чтобы быть врачом, и даже его глаза, которые смотрели несколько по-старчески и… как-то гневно. Они были пленительного зеленого цвета, как это пишут в сказках. Но этот молодой человек не был принцем, вероятно, он был студентом-медиком. Но его внешность не играла никакой роли. Он мог бы иметь рога и трезубец — мне это было безразлично, пока только он знал, где находится Верити.

— Я должна найти свою подругу, — прошептала я. В коридоре я увидела, как ноги синих брюк ходят туда-сюда. — Вы можете мне помочь?

Что-то, возможно, сочувствие проскользнуло по его лицу. — Отклонись назад, — сказал он и нежно положил руки на мои вздрагивающие плечи. — Закрой глаза.

— Я, действительно, должна ее найти. — Я отклонилась назад, когда кончики его пальцев легко коснулись моего лба. Он что-то бормотал, но я не могла разобрать что, да это было и неважно.

— Ее зовут Верити Грей. Вы видели ее? — спросила я. Его руки перестали двигаться. Мою кожу там, где он прикасался к ней, охватила приятная теплота, боль уменьшалась. Я открыла глаза. Выражение его лица окаменело с перекошенным ртом и полузакрытыми глазами.

— Верити мертва, — сказал он коротко.

— Что? Нет! Нет! Нет! — мой голос становился все громче, превращаясь в рев, и он прижал руку к моему рту. Я защищалась от него, пытаясь объяснить ему, что он ошибается. Она не была мертва. Она была самым живым человеком, которого я знала — улыбающаяся, хитрая, очаровательная Верити, умная и мужественная, а ее отчаянности хватило бы на нас двоих.

Она не могла быть мертва, так как без нее мира бы не существовало. Я трясла головой, чтобы освободиться от давления руки на моих губах; слезы попали на его руку. Если бы я сказала достаточно раз нет, Верити была бы еще жива. Это все здесь было бы неправдой. Я не была бы одна.

Его глаза посмотрели в мои, и я вздрогнула перед яростью в них. — Все же. Послушай меня. Верити умерла.

Шум, ужасный крик раненного животного, наполнил комнату. Это была я, когда все поняла, но он просто говорил дальше. — Она была уже мертва до того, как ее привезли сюда, и если ты сейчас хочешь ей помочь, если хочешь быть ее подругой, тогда ты должна держать рот закрытым. Кивни, если понимаешь меня.