Джулия Кеннер - Испорченная

Джулия Кеннер

Испорченная

Хроники Мстительницы Лили — 1

Оригинальное название: Julie Kenner «Tainted»

Перевод: svechka, Alina_B, Надюжда, Amie, the_bird_in_flames, DaMpiRka

Бета-ридер: Jesaja, Slippers, allacrimo, майский_менестрель, Liya, Shottik, Sol

Специально для сайта: http://darkromance.ru/

Внимание! Перевод является любительским.

Любое копирование без ссылки на переводчиков запрещено.

Уважайте чужой труд!

Пролог

… И то, что ее рукой было открыто, может быть и закрыто…

Предсказание Сферы

Могу я просто сказать, что смерть это полный отстой?

Все это бред собачий о ярком свете в конце туннеля и обретении внутреннего мира в конце, бла, бла, бла. Это чушь.

Смерть тяжела и ужасна. И это чертовски больно.

Я должна бы уже знать. В конце концов, это я была в том подвале в луже собственной крови и желчи. И не было никакого мира, никакого света, не было ничего. Ничего, кроме леденящего осознания, что грехов, из-за которых я мучилась приблизительно последние двенадцать часов, оказалось более чем достаточно, чтобы привести меня к воротам ада.

Забудьте обо всем, что я сделала за свои двадцать шесть лет на этой земле, и о хорошем и о плохом. Ты планируешь убить человека – даже человека столь мерзкого как Лукас Джонсон – и твоя судьба в значительной степени становится непонятна.

С практической точки зрения, момент смерти немного запаздывал, чтобы все становилось основательным и обдуманным. Как говорят, что сделано, то сделано. Но это не имеет значения, потому что даже если ты наименее интроспективный человек на всей планете, ты должен будешь пройти весь, сто один психиатрический вздор. Ты говоришь себе, что, возможно, должна была время от времени молиться перед сном. Ты задаешься вопросом, а не были ли все те, просмотренные тобой извращенные порно-ужасы, пока твой парень ловил кайф, отражением того, что творится в аду.

Другими словами, ты начинаешь бояться.

Когда ты живешь, ты можешь послать Бога куда подальше, за то, что уложил твою мать на 6 футов в землю, когда тебе было всего лишь 14 лет. За то, что оставил тебя с отчимом, который решил сойтись с Джеком Даниэлем, только потому, что у него не было любящей жены в постели. За то, что повесил на тебе ответственность за маленькую сводную сестру, которая думала, что ты можешь достать до луны.

И за то, что сделал тебя достаточно высокомерной, чтобы ты поклялась защищать этого ребенка независимо от того, что это обещание ты сдержать не сможешь. Не тогда, когда такие монстры, как Лукас Джонсон, бродят по земле. Монстры, которые высасывают жизнь из маленьких девочек.

По всем этим причинам ты могла бы повернуться спиной к Богу, и думать, что ты ох-какая-справедливая, из-за того, что сделала это. Но ты была бы неправа.

Поверь мне. Я знаю.

Я знаю, потому что как раз в тот момент, когда моя жизнь увядала, огни ада хватали меня за пятки.

В общем, мне повезло. Но с другой стороны, удача – вопрос перспективы, не так ли?

ГЛАВА 1

Я очнулась в полной темноте, и, судя по ощущениям, явно была одета не в свои голубые джинсы. А вместе с тем фактом, что моя голова разрывалась от тысячи стучащих молотков боли, я не слишком хорошо проводила время. Я попыталась перевернуться или сдвинуться с места, но даже самое крошечное движение усиливало стук в голове раза в три, так что я сразу оставила эти попытки.

— Вот хрень, — сказала я, и сразу об этом пожалела. Я не против поругаться, но обычно говорить не так больно. В отличие от сегодняшнего дня.

Сегодняшнего? Как будто бы я знала, какой сейчас день. Или же где была я сама. И самый главный вопрос, почему.

Я умерла, в конце концов.

Не так ли?

Я дернулась было вверх, но что-то помешало мне сдвинуться с места.

Я попробовала еще раз и поняла, что мои запястья и лодыжки были крепко связаны. Что за…?

Мое сердце билось о ребра, но я твердила себе, что вовсе не была напугана. Огромная, страшная ложь, но попытаться стоило. Получается, я лгала себе самой все это время, да? Иногда я верила даже собственному дерьму.

Не в этот раз. Я хоть и закончила старшую школу сравнительно недавно, но я знаю, когда стоит бояться, и сейчас, когда я лежу, связанная, в полной темноте, самое подходящее для этого время. Не было нормального, подходящего объяснения моему напряжению. Вместо этого мои мысли наполнились жестокими изображениями длинного, тонкого лезвия и извращенного выражения жестокого восхищения, окрашивающего лицо, которое я слишком хорошо знала. Лукас Джонсон.

Потому что это была месть. Окупаемость того, что я попыталась совершить. И теперь я умру от рук человека, которого я собиралась убить.

Нет, нет, нет.

Я не собиралась умирать. Не сейчас. Не после того, как долго я выживала.

У меня не было подсказки, почему я была еще жива – я помнила нож; я помнила кровь. Но вот она была я, живая и дышащая, и, да, я была немного неподвижна сейчас, но я была жива. И я была намерена такой и оставаться.

Я не могла бросить свою младшую сестру на милость этого сукина сына, который изнасилует ее и доведет до дикости. Того, кто посылал ей черные розы и отправлял эротические открытки по почте. Все анонимные. Все адски жуткие. Она замечала его, когда он ее преследовал, а к тому времени, когда она начинала звать на помощь, он скрывался.

Полицейские арестовали его жалкую задницу, но после того, как суд его оправдал, узнав какие-то формальные подробности, я видела, как Роза начинала сходить с ума. Я не могла выдержать и мысли, что суд выпустил на свободу этого монстра, когда он должен сидеть в тюрьме, замурованный настолько, чтобы он больше не смог навредить маленьким девочкам. Настолько, чтобы он не смог навредить Розе.

Я украла оружие. Я разыскала его. И помоги мне Боже, я выстрелила.

Тогда я подумала, что попала ему прямо в грудь. Но я, видимо, промазала, потому что Джонсон на меня набросился. После этого, все стало еще более расплывчатым. Я помнила ужас от осознания, что я умирала, и я помнила теплый прилив надежды. Но у меня не было ни одной подсказки, что происходило в промежутке между ощущением теплой, туманной надежды и холодных, жестких каменных плит, которые составляли мою действительность.

Я снова всматривалась в темноту, и на сей раз, бархатный занавес, словно приподнялся. Комната, как я поняла, не была непроглядно-черной. Нет, здесь была единственная свеча у дальней стены, и ее слабое пламя сражалось с темнотой.