Карен Монинг - В огне

Карен Мари Монинг

В огне

11 месяцев назад, отель Кларин Хауз.

Дублин, Ирландия.

6 августа. ДПС[1].

Иерихон Бэрронс

- Кто там?

Два часа ночи. Люди спят. Из-за двери доносится ее сонный, мелодичный, с южным акцентом голос. Такой чертовски молодой. Такой невинный. В моем зоопарке МакКайла Лейн экзотический вид.

- Иерихон Бэрронс.

- И что тебе нужно? - Её сон как рукой сняло. Голос не мог звучать бодрее, найди она гремучую змею в своей постели.

Я смеюсь беззвучно, безрадостно. То, что мне нужно, ей не по силам.

- Мы можем обменяться информацией. Вы хотите знать, что это. А я хочу знать, что вам об этом известно.

- Только дошло? Мне вот ещё в магазине это было ясно.

Ей не удалось замаскировать сарказмом страх в голосе. Поэтому я тщательно подбираю следующие слова. Мне нужно, чтобы она открыла эту дверь по собственной воле и пригласила меня войти. И дело не просто в вежливости.

- Я не привык просить. И не привык вести дела с женщинами.

Молчание затягивается. Ей явно льстит, что ради неё, я готов сделать исключение. Это дает ей ощущение контроля над ситуацией, словно меня можно отнести к разряду «ситуаций». Да у неё за дверью хренова катастрофа. Слова. Почему они на них так падки? Почему так верят им?

- Так, давай сразу расставим точки над і, приятель, потому что я не выполняю приказов. И ничего не делаю даром.

Она назвала меня «приятель».

За одно это я могу убить её, так и не завершив свой допрос.

- Вы собираетесь открыть дверь, мисс Лейн, или намерены сделать нашу беседу достоянием общественности?

Соблюдая формальность, я кажусь старше, чем есть, и менее опасным. Я готов облечься в любую личину, чтобы попасть внутрь.

- Ты на самом деле готов обменяться информацией?

- Да.

- И начнешь первым?

- Начну.

Она чертовски наивна.

- Можем проделать это и через дверь.

Размечталась. У меня не настолько длинный член. Здесь у меня две цели. И я не уйду, пока не достигну обеих.

- Нет.

- Почему?

- Я скрытен, мисс Лейн. И хватит торговаться.

- Но я...

- Нет.

- Как ты нашел меня?

Скрипнул матрас. Кто-то натягивает джинсы.

- Вы вызывали транспортное средство из моего заведения.

- Там, откуда я родом, их принято называть такси. И книжные магазины.

Может она не такая уж и бесхребетная? И вовсе не пустышка?

- А там, откуда я родом, принято соблюдать хорошие манеры, мисс Лейн.

- Что-то не заметно, - ворчит она. - Ты сам виноват. Когда мне угрожают, проявляются мои худшие качества.

Она приоткрывает дверь. Выглядывает наружу. Нас разделяет жалкая цепочка. Я разорву её, и глазом не моргнув.

Полная херня. Вот это что. Херня на херне и херней погоняет. Как тут не охренеть, если я хочу эту... малолетнюю идиотку. Если я её заполучу, то ей уже ни хрена не поможет. А я ни хрена не уйду, пока не заполучу её. Я из магазина её еле отпустил. Надо было завалить таксиста. И взять ещё тогда ту, которую так захотел. Невинную. Мягкую. А этот запах... Светлые спутанные со сна волосы так и просятся, чтобы их намотали на кулак. Так и вижу, как они струятся по её спине, касаются округлой попки. Она сверху, спиной ко мне. Погружаюсь в неё. Что она будет делать? Что скажет? Какие звуки издает, кончая? Вкладывает ли она в секс, как и большинство женщин, свою душу? Готова ли она её отдать? Вот такая херня.

- Вы впустите меня?

Я не улыбаюсь. Моя улыбка нервирует людей.

- Я бы тебя и к двери не подпустила.

В её зеленых глазах - злость, а соски напряжены. Как же абсурдна похоть. Застает врасплох в самых странных местах в самое неподходящее время. А девушка, похоже, даже не осознает, что возбуждена. Возвела баррикаду из приличий и притворства между нами. Презираю таких, как она. Мне отвратительна её розовая невинность. Но у моего тела иное мнение. Ну почему она? С таким же успехом на её месте мог бы быть уличный фонарь - так много у нас общего. Она - шифон и атласные ленты. Я - сырое мясо и лезвия. Меня никогда не притягивали те, кто так сильно от меня отличается. Я вполне доволен собой.

- Ваши соски затвердели, - шепчу я, оставляя за ней выбор: ответить мне или сделать вид, что не услышала.

Она моргает, качая головой.

- Так как ты сюда попал?

Ах, людской слух так удивительно избирателен.

- Я назвался вашим братом.

- Ну конечно. Мы ведь так похожи.

Кружева ее ночнушки колеблются при каждом вдохе. Она дрожит, пытаясь это скрыть. Я смотрю поверх ее плеча на маленькую комнатку. Она немногим лучше, чем номер в почасовом мотеле. Не займет много времени, чтобы заполучить то, за чем я пришел. Но дело в первую очередь.

- Ну так что, мисс Лейн?

- Я думаю.

- Не перенапрягитесь.

- Не будь ослом.

- Я считаю до трех и ухожу. Два.

- Ох, ладно, входи, - выкрикивает она.

На этот раз я улыбаюсь, но лишь потому что она заперла дверь, чтобы снять цепочку, и не видит меня. Дверь открывается, и она отступает. Я заметил, что между открытой дверью и раздвинутыми женскими ножками всего один шаг. Словно они не могут отворить лишь один вход. Эта болезнь называется надеждой.

Она распахивает дверь настежь. Думает, что так для неё безопаснее. Я вхожу. Не закрываю за собой дверь. Пока. Она подпихивает коврик с лежащим на нем бюстгальтером под кровать. Я ещё и не такое увижу, прежде чем уйду.

- Ну так что же это? Нет, подожди, можешь произнести это слово по буквам?

Я обхожу её по кругу, но она разворачивается, не позволяя мне зайти ей за спину. Я все равно заполучу её. И не только сзади.

- С-и-н-с-а-р.

- Синсар?

- Ши-са. Ши-са-ду.

Я продолжаю кружить вокруг неё. Мне нравится, как она движется. И если она опустит глаза, то сможет увидеть, что мое расстегнутое пальто и костюм не в силах скрыть, как я возбужден. Но её взгляд прикован к моему лицу. Не многие на такое способны.

- О, это многое объясняет. И что насчёт "ду"?

Я останавливаюсь лицом к двери. Она тоже останавливается, но только спиной к ней. Расстояние между нами около метра. Я чувствую ее, ощущаю ее запах.

- Д-а-б-х.

- Дабх как "да"? Может мне теперь стоит пабы называть пабхами?

- У слова Дабх гаэльское происхождение, у паба - нет.

- Умираю со смеху.

- В Синсар Дабх нет ничего смешного.

- Хорошо, мне больше не смешно. Так что же это за мрачнейшая вещь?

Легкомысленная. Ей здесь нечего делать. Фио была права.