Хранительница Темного пламени (СИ) - Ингвар Лара

Ингвар Лара

Хранительница Темного пламени. Часть 1

Пролог.

Самая могущественная ведьма в Темных землях протянула руку вперед, словно из последних сил цепляясь за остатки своей жизни. Она больше не могла ни откуда черпать силы. Ее некогда роскошные как вороново крыло волосы были острижены, платье сорвано, а все амулеты истощены. Это был долгий бой, долгий и нечестный. Потому что велся он в замке Светлых. Там, где все состояло из Солнечного камня, из которого ведьмам, детям Луны было невозможно черпать силы.

— Ты умрешь, Марьяна. Твой пес в этот раз не придет на выручку. От тебя ничего не останется, — светлый, что стоял над ней и держал в руках окровавленный меч хотел выглядеть величественным, но злорадство в голосе было слышно ей слишком отчетливо. Этого мужчину она ненавидела, ненавидела его золотые волосы, глаза такого нежного голубого цвета, что в них невозможно было разглядеть всю его порочность. Она влюбилась в эти глаза и слишком поздно поняла свою ошибку. Власть для него значила все.

— О, нет, милый, ошибаешься. Останется, — ведьма подняла край разорванной рубашки. На безупречном некогда животе виднелся свежий шрам. Нет, нет, этого не может быть. Светлый дрогнул, а Марьяна выплевывала одно слово за другим, словно змея яд- Наша дочь придет и уничтожит тебя! Она разрушит твою империю, разорвёт на части твою семью, ради которой ты сделал это со мной, она, она…

— Где она?! — светлый уронил меч и опустился на колени рядом с поверженной любовницей. Ему вдруг все стало ясно. Стало ясно, почему ведьма нашла его в первый раз, почему не испугалась прийти в Светлые Земли, почему соблазнила его. Чтобы зачать ребенка ведьмам были нужны сильные мужчины, а кто может быть сильнее Хранителя Светлого пламени, наследника всех земель Империи. Но почему, почему девочка?! Если бы она родила сына, то светлое бы точно победило в нем. А так… беспросветная тьма в глазах Марьяны обязательно перейдет в глаза его дочери. Слав задал вопрос вовсе не потому, что в нем проснулись отцовские чувства, он хотел успеть найти своего единственного ребенка и убить его. Пусть даже его душа будет навечно проклята за детоубийство, но это единственный способ остановить Темных и положить конец войне раз и навсегда.

— Ты ее не найдешь. Она во внешнем мире. И, милый, моя дочь останется твоим единственным дитя. Я проклинаю тебя последним вздохом.

Последним звуком, что издала поверженная предводительница Темных был смех. Злой, дразнящий. Смех женщины, уверенной в своей победе, ведь в мире людей осталась она, ее плоть и кровь, следующая Хранительница Темного пламени.

Глава 1. Мел.

Этого не может быть. Нет, это не может быть ее дочь.

Асмодеус смотрел на молодую девицу, облаченную в легкую розовую кофту и голубые джинсы в облипку. Она бежала, зажав подмышкой стопку книг, и словно драгоценность сжимая в руке тошнотворный напиток под названием Латте Макиато. Он, ведомый долгом перед погибшей ведьмой и зовом крови шел следом за девицей, пристально рассматривая, выискивая в каждом ее жесте отражение погибшей, властной и сильной словно скала Марьяны.

Ничего. Он не видел в ней ничего хоть отдаленно напоминающее Темную Хранительницу. Девица остановилась перед банковским автоматом, расположив свои вещи прямо на нем и сняла с карточки небольшую сумму денег, обнажив хрупкое запястье. Он встал следом за ней, пытаясь учуять ее запах. Магию дикие псы, к коим и относился Асмодеус, умели чувствовать носом. Пахло от нее, конечно, не человеком, но и не тьмой. Больше всего запах дочери погибшей ведьмы напоминал фруктовые оттенки, которыми пахли светлые. Возможно, что он ошибся? Но вдруг девица резко развернулась, пытаясь отбросить назад огромную копну пшенично светлых волос и Асмодеус увидел ее глаза. Это не были глаза светлых, василькового или солнечного оттенка. Ее глаза были карими, насыщенного глубокого цвета в обрамлении полночно-черных ресниц. Такого, который при правильном обучении может стать цветом тьмы. Длинная шея, высокая грудь, узенькие плечи, и тонкая и длинная, словно у лани шея, которая требовала поцелуев. Тело Асмодеуса отреагировало на ее присутствие ожидаемым образом, учитывая ритуал, которым они связаны. Девушка была хороша.

— Мелания, ты так мне и не перезвонила!

Невысокий, но изрядно компенсирующий этот недостаток в спортзале, парень подошел к девушке и попытался ее поцеловать, но она отстранилась, немного нервно, словно боясь прикосновения. Темные Хранительницы прикосновений не боятся.

— Извини, завал по учебе. В этом году диплом, а ты же знаешь.

Она держалась скованно, словно чувствуя себя виноватой перед ним, отводила взгляд. Марьяна бы никогда не позволила себе заискивать ни перед одним мужчиной. Асмодеус снова вздохнул. Неужели темная ведьма ошиблась, выбрав Слава в отцы Мелании.

— Мел, Мел — диплом никуда не денется, а вот я… Мне тут Соня звонила, просила помочь ей с социологией… — Он натужно выпятил грудь, демонстрируя свои приобретенные в спортзале достоинства. Смертные такие смешные. Было очевидно, что он очень хочет эту девушку. И это при том, что в ней еще не проснулась Сила. Мелании сейчас 20, скоро ее совершеннолетие по календарю Темных Ведьм. Когда сила проснется, она станет самой желанной женщиной темных земель.

Она смерила его высокомерным взглядом, от ботинок, до кончиков ушей. И заговорила:

— Иногда думаю, плюнуть на все эти гендерные исследования и стать мамочкой, женой, мастером по наращиванию ресничек и просто девочкой-конфеточкой, — рассмеялась она, в этом смехе отчетливо звучала хрипотца Марьяны, — Но потом вспоминаю, что совершенно не умею наращивать ресницы, и мне становится легче. Так что, знаешь, можешь деваться куда хочешь. Желаю вам с Сонечкой удачи.

При этих словах глаза Мелании сверкнули той самой первобытной тьмой, которой полагалось быть в глазах настоящей ведьмы, а метка на руке Асмодеуса нагрелась. Это точно она, сомнений быть не может. Та, которой в буквальном смысле принадлежит его жизнь.

Он не был дураком, иначе бы он не мог бы защищать последние территории Темных на протяжении двадцати лет после смерти Марьяны, когда Слав, в попытках отыскать Меланию жег светом все, до чего мог дотянуться. А то, что Асмодеус, будучи мужчиной был допущен к власти, где исконно царил матриархат, пусть даже на правах регента укрытой в мире смертных наследницы, доказывало его ум и способности как к магии, так и к дипломатии. Именно поэтому он следил за молодой Хранительницей вместо того, чтобы сразу выйти с ней на контакт. Конечно, он должен будет привести ее домой, но в начале он должен подготовить ее к переходу так, чтобы она не повредилась разумом, когда ей откроется вся правда. Потому что Мелания является последней надеждой темных на то, что их утраченные земли и магия будут когда-нибудь возвращены. В то, что кто-то другой способен занять ее место, Асмодеус не верил.

Спустя три часа следования за Меланией в ее привычной среде обитания, Асмодеус все еще не мог понять, почему девушка настойчиво подавляет вспышки тьмы и старается соответствовать поведению женщин светлых. Она покорно следовала на одно за другим занятие, изучая какую-то чушь под названием «Гендерная история», в перерывах вежливо общалась с девушками и старалась игнорировать докучливое внимание парней. Один из них, высокий и с довольно правильными чертами лица, по которому, судя по всему, в университете сохли все девушки шепнул ей на ухо.

— Детка, у тебя везде такие светлые волосы, или ты их красишь?

Марьяна бы не оставила от наглеца мокрого места. Мелания же лишь сжала зубы и глубоко вдохнула, считая до десяти, и никак не отреагировала. Асмодеус, пользуясь чарами невидимости, столкнул мальчишку с лестницы. Потому что никому нельзя оскорблять дочь Марьяны. Под конец дня дикий пес был утомлен и разочарован.

Вкусы у Мелании были абсолютно светлыми. Поведение тоже походило на поведение светлых женщин. Он думал застать бунтарку верхом на железном коне, окруженную тьмой любовников. А видел перед собой девственницу с нездоровой любовью к розовому цвету и желанием создать мир во всем мире и желательно усеять его ромашками. Дикий пес сплюнул. До обратного перехода да еще и с ней нужно было накопить сил, он думал договориться с Меланией о жаркой ночке вместе, чтобы быстрее восстановиться, тем более, что благодаря ритуалу связи являлся ей едва ли не мужем. Но теперь очевидно, что если он предложит ей нечто подобное, девица в обморок упадет. Девственница, как могло выйти, что в свои двадцать она все еще девственница?