Ключ от Королевства (СИ) - Росман Алиса

Глава 1

Какая же всё-таки у меня дерьмовая и скучная жизнь. Учеба, работа, дом.

Я осмотрела университетскую аудиторию. Стены, требующие ремонта, поцарапанные парты с нецензурными надписями. На стенах висят плакаты каких-то известных людей. Вот мужик в парике и платке-галстуке. У него жизнь была точно интереснее моей. Дуэли, балы и что там ещё было в 18 веке? А может он и не из 18 века, я не сильна в истории. Да я вообще ни в чем не сильна. Когда-то мне говорили, что я неплохо рисую. Хотя это глупо. Все дети неплохо рисуют.

Я взглянула на преподавателя. Тютюнник Вера Николаевна — кандидат экономических наук. Она очень гордится этим званием. А по-моему это до ужаса нудно.

Итак, давайте знакомится. Меня зовут Князева Ева Александровна. Я учусь на втором курсе университета. Я стану то ли бухгалтером, то ли экономистом. Разницы я не вижу. Знаю одно — я ненавижу эту специальность. Но у меня есть секрет, я пишу курсовые и рефераты за деньги. Хочу скопить и начать жизнь заново. Не хочу жить так, как придумали мои родители.

«Вот иди учиться на экономиста! — Говорил отец. — Экономист это второй человек на производстве».

Да, мой папа живет не в наших временах. Я вообще не понимаю, где он живет. По-моему в каком то своем мире.

Родители меня не хотят слышать, а я ненавижу свою жизнь.

Именно поэтому я курю и крашу волосы в синий цвет.

— Адам Смит был основоположником теории о… — вещает кандидат экономических наук, неприятным голосом.

Вот, я смотрю на неё, и тошно становится. Она умная женщина, и не дурна собой, но ней рубашка которой лет тридцать, кардиган весь в мелу и застарелых пятнах от ручки. Потертая юбка. Она кандидат экономических наук, она не берет взятки и не покупала новую одежду уже больше тридцати лет.

Я так не хочу. Мои родители хотят привить мне какие-то идеалы, но нельзя сказать ребёнку делай вот так и все получится, и ребёнок поверит и сделает. Только свой пример. Покажите мне на своем примере, как стать успешным и я пойду по вашим стопам.

Я не вижу успеха ни у мамы, ни у папы. Я не вижу его даже у Тютюнник.

Они все несчастны, тридцать лет не меняют одежду и не мечтают о том, что их жизнь может быть другой. Интересной, наполненной впечатлениями и путешествиями.

Звонок. Я медленно собираю тетради. Домой я не спешу. Там папа со своими надеждами на мое будущее и мама с неприязнью к своему прошлому.

— Пойдём скорее, — толкает меня в бок моя единственная подруга Алена.

— Куда? Домой я не хочу. Давай в курилку может сначала?

— Нет, я же к гадалке сегодня, там все строго по времени. У нее запись за месяц, — отвечает Алена, сгребая с парты гелевые ручки с блестками. И сколько же денег ей дают родители? Она постоянно покупает всякие глупости. — Идём со мной, — предлагает подруга.

— Ну давай, — без энтузиазма говорю я.

Я в такое не верю, но вообще я за любой кипишь. На самом деле я бы сходила. Я бы хотела чтобы гадалка сказала, что мне делать дальше к примеру играй на скрипке и ты станешь второй Ванессой Мэй или встретишь мужчину с именем Андрей и он перевернёт твою жизнь. Но у меня нет денег на гадалку, это знаю я, знает Алена, но мы все равно идём вместе.

Мы едем в трамвае к гадалке. Я кстати еду зайцем, с деньгами сейчас туго, все заработанное я отложила на новую жизнь. Только вот не знаю, что буду делать в этой новой жизни. Мне всегда родители говорили, что делать, какую одежду носить, что кушать на завтрак. И теперь я не знаю чего хочу. Я чувствую что это не моя жизнь, но не могу понять какая будет моей.

Сейчас мне плохо. Как будто постоянная легкая тошнота преследует меня. Каждое утро не имеет смысла. Я как робот. Проснулась, умылась, оделась, поучилась, поела и спать. Так каждый день.

Меня зовут Ева, я ненавижу свою жизнь. Мне 19 и я не знаю кем хочу стать.

— Выходим, — говорит Аленка и выбегает из трамвая.

Мы в незнакомом мне районе. Трамвай, поскрипывая колёсами по шпалам, уезжает, звякнув на прощанье мерзким звуком, и мы идём по тропинке между мусорной кучей и дряхлым забором который кажется сейчас рухнет на меня. Пару проулков, один поворот, потом второй. Мы у старого покосившегося домишки.

— Это тут! — Говорит Аленка, будто она нашла Святой Грааль. — Ты пойдёшь?

— Нет, я пока тут покурю, — отвечаю я, с сомнением. Странное место. Больше похоже на притон для наркоманов.

Аленка зашла в калитку с облупленной голубой краской и скрылась за домом. Я закурила и посмотрела в окошко. Ставни с резным узором, который покрыт слоем краски, старые стекла, грязные и мутные. Дрогнула штора. Видимо бабка — гадалка.

Я докурила и села на бордюр у забора. Наплевать на выпачканные джинсы. Мысли в голове крутятся, роятся и не отпускают. А что если прийти и сказать родителям не хочу тут учиться? Но нет, опять же начнут: у тебя бюджетное место, таким не разбрасываются, осталось всего ничего и все такое. Ненавижу свою жизнь.

Я достаю еще сигарету, хотя это не вкладывается в мой бюджет. Я курю только пять сигарет в день, но сегодня все равно. Никогда не умела копить.

Выбегает Аленка и начинает тараторить:

— Ева, это нечто! Ну она прям все рассказала! Я только зашла, а она сразу — есть два парня и ты не можешь сделать выбор. Один темноволосый, а второй светлый. Один рыцарь… ну короче. Все же именно так и есть!

— В 19 у всех так, — успокаиваю ее я, — то выбрать среди парней не можем, то выбирать не из кого.

— Ага, конечно! — возмутилась подруга, — а потом она сказала, что подруга твоя близкая со светллыми волосами несчастна в жизни! Как тебе такое? Ну это же про тебя?

— В окно она меня видела. А по моему лицу и кот соседский поймёт что я несчастна. — Я снова полезла в сумку за сигаретой. Волосы и руки так провонялись, что кажется этот запах уже не смыть. И как родители до сих пор не заметили, что я курю.

— Вот ты мой скептик. Вот только волосы у тебя крашенные в синий, откуда она знала, что ты светловолосая? — Не унимается Аленка. — Короче иди к ней. Я заплатила уже!

— Аленка, ну не надо было. — Хочу отказаться, а с другой стороны любопытство берет верх.

— Иди, иди же скорее. — подталкивает меня подруга в калитку.

Аленка так часто делала. Она оплачивала мне лак, который я хотела, но не могла себе позволить. Делилась косметикой и делала подарки. Я чувствовала себя неловко, но была благодарна. Я мечтала, что когда-нибудь я смогу заработать много денег и сделаю ей какой-нибудь классный подарок.

Я зашла в дом. Пахло сыростью, кофе и дрожжевым тестом.

Гадалка оказалась не бабкой, а женщиной лет сорока.

— Так это ты подруга, которая места не находит в этой жизни? Ну садись сейчас посмотрим.

Я потопталась у входа, раздумывая разуваться или нет, но потом посмотрела на слой грязи на полу и прошла в обуви. Села за стол, покрытый клеенкой, времен моего детства.

Женщина стояла спиной ко мне, у плиты. Она что-то помешивала в кастрюле. Кофе. Это была пятилитровая кастрюля кофе. Женщина мешала ее половником. Потом зачерпнула и налила в малюсенькую чашку и подала мне.

— Пей.

Я сделала глоток. Горячий и невкусный напиток обжог мне рот.

Я огляделась. Старая, грязная кухня, в мойке таких же чашек уже штук двадцать. Это же сколько людей у нее было за этот день? И каждый со своими мечтами и надеждами. Ищет ответы на вопросы. Каждая из этих чашек, что-то рассказала тому кто из нее пил. В этих грязных чашках больше смысла чем в моей жизни.

Я выпила кофе, оставив на дне кофейный след и протянула чашку гадалке.

— Уууу, милочка, — начала тетка, — да тут у тебя новая жизнь на горизонте. Видишь врата?

Я хотела цокнуть и закатить глаза, но заглянула в кружку. Там и правда был рисунок похожий на врата, одна дверца которых приоткрыта.

— Это хороший знак. Тебе открыт путь.

— Куда открыт?

— В твое будущее! Ты можешь много достичь. Будешь очень успешной! — продолжала гадалка говорить заученными фразами.