Звезда негодяя (СИ) - Петровичева Лариса

Звезда негодяя

Лариса Петровичева

Глава 1

Свадебное платье было… Эмма замялась, пытаясь подобрать слова. Как можно описать облако? Или цветущую яблоню? Любые фразы здесь будут бессмысленными и пошлыми – можно лишь замереть в восхищении и молчать.

Да и надо ли описывать? Нужно просто восторгаться чудом, которое вдруг возникло перед тобой, раскрываясь во всем своем невесомом очаровании.

– Идеальное, – выдохнула Эмма. – Просто идеальное, Тавиэль.

– Как и все платья в моем магазине, – улыбка Тавиэля стала просто обворожительной. Эльф задержал руку на талии Эммы на несколько мгновений дольше, чем в прошлый раз и почти на грани того, что позволял этикет, а затем скользнул среди манекенов, и Эмма услышала: – Взгляни-ка вот на это!

Эмма не знала, почему вообще позволяет ему прикасаться к себе. Возможно, потому, что покупательницы свадебных платьев хорошо платили за ее букеты, даже на рекламу не приходилось тратиться, а Тавиэль мог в любой момент отказаться от ее услуг, и это было бы как минимум печально.

Пришлось бы ехать в другой городок с магазином свадебных платьев или платить за рекламу в газетах – и то, и другое Эмме не нравилось. Когда пытаешься заработать на жизнь и устроиться в ней как можно удобней и достойней, то невольно будешь хвататься за любую возможность. И экономить тоже будешь – потому что еще не факт, отобьется ли реклама.

Поэтому приходилось терпеть. Эмма понимала, что легкие, на грани приличий знаки внимания Тавиэля – не самое плохое, что может случиться с девушкой в ее ситуации.

Свет сделался ярче, заиграл на позолоте высоких зеркал под потолок, и на мраморный подиум выплыло еще одно платье. Не чисто белое – в нем был едва уловимый розовый оттенок, похожий на стыдливый румянец. Отделка невесомым кружевом по вырезу, тонкий поясок под грудью, усеянный мелкими севрскими жемчужинами, и волны шелка, легко спадавшие к ногам.

Эмма вдруг обнаружила, что стоит с приоткрытым от удивления ртом. Платье ее заворожило. В нем было что-то по-настоящему сказочное.

– Как тебе? – вкрадчиво поинтересовался Тавиэль. Эмма лишь вздохнула и развела руками. Очарование момента растаяло – Эмма прекрасно знала, что никогда ей не придется надеть такого платья.

– Такие носят фейери, – зачарованно сказала она, и Тавиэль усмехнулся.

– Их служанки? Возможно. Его заказала Амели Готье, твои орхидеи прекрасно к нему подойдут.

Орхидеи… Только сейчас Эмма вспомнила, зачем вообще сюда пришла. Она обернулась на прозрачную коробку с букетом, которая стояла на стойке продавца, и сейчас цветы, которые она сделала из дорогого шелка, показались ей какими-то простецкими и чуть ли не грязными. Неудивительно: рядом с эльфийскими творениями все дела людских рук выглядят детскими поделками.

Тавиэль негромко засмеялся и, встав сзади вплотную, негромко шепнул на ухо:

– Все это могло бы однажды стать твоим. Но ты слишком капризна и переборчива.

Эмма почувствовала, как к лицу приливает кровь. Казалось бы, что может быть проще? Стать любовницей этого эльфа, жить припеваючи, позволить себе то, в чем Эмма так долго отказывала, экономя на каждой мелочи – модные платья, красивые туфельки, шляпки… Она сама не знала, что ей так мешает. То ли сказки и мечты о большой любви, то ли разбитое сердце, которое она едва смогла склеить и не хотела разбивать снова.

Все это было слишком больно, а Эмма не хотела боли.

– Что именно ты мне предлагаешь? – Эмма нашла в себе силы улыбнуться. – Платье служанки?

Она прекрасно знала, что ни один обитатель страны под холмами никогда не возьмет в жены человеческую женщину. Эльф рассмеялся. Скользнул острым кончиком языка по левому уху Эммы, очертил каждый завиток, и Эмма почувствовала, как немеют ноги. Платья, зеркала, коробка с букетом – все скользнуло куда-то в сторону, растеклось акварелью по палитре.

– Для начала простую прогулку, – в голосе Тавиэля мягко зашелестели бархатные нотки. Эмма знала, что все девушки, с которыми он так говорил, сразу же соглашались на все его предложения. Устоять было почти невозможно.

Эмма отказывалась, и это его раззадоривало. Она прекрасно понимала: стоит согласиться – и Тавиэль забудет о ней на следующий день. Поставит очередной крестик в записной книжке, на этом дело и кончится. И их сотрудничество в свадебной флористике – тоже.

Все мужчины таковы, хоть человеческие, хоть эльфийские. Эмма успела убедиться в этом на собственном опыте. Хорошо хоть Тавиэль не пробовал взять ее силой: пока он был вкрадчивым и мягким, и это вполне устраивало Эмму.

– Да хоть и на Йолле, – продолжал Тавиэль. – Люблю смотреть, как мои родственники выезжают из холмов во всем великолепии…

– Они ведь тебя изгнали, не так ли? – Эмма не удержалась от маленькой шпильки, и Тавиэль вздохнул.

– Да, я изгнанник, – ответил он и мягко опустил руки на талию Эммы. – Фейери решили, что я не подхожу для общества великих владык мира, и закрыли за мной двери холмов. Так и ты, честно говоря, не королевских кровей. Просто приживалка, которая обретается в Дартмуне, пока не приехал хозяин поместья…

Эмма отшатнулась, чужие руки соскользнули с ее тела. Да, она приживалка. Она никто. Ее мать была подругой сестры старого хозяина Дартмуна, так они и жили там, в тоскливом одиночестве серых северных краев, пока бедные старушки не умерли, и старик хозяин тоже. Его сын служил в столице, и поместье было для него просто источником дохода с хорошим управляющим; Эмме позволили остаться, и она тихонько жила в Дартмуне, надеясь, что молодому владельцу поместья хорошо в столице, и он не приедет. Что ему делать в этих тоскливых краях морошки, озер и скал?

Но она использовала каждую возможность заработать денег и отложить их на покупку собственного жилья. Цветы из шелка, которые делала Эмма, выглядели, словно живые – невесты обожали их, с удовольствием покупали букеты и заколки, и за несколько лет Эмма смогла создать себе репутацию замечательной флористки. Она стала модной, и денег на счете в банке было уже достаточно.

Еще немного – и она наконец-то приобретет свой уголок.

– Ты наглец, – со спокойной усталостью сказала Эмма. Тавиэль одарил ее очередной сладкой улыбкой и заявил:

– Когда там возвращается хозяин? Что говорят о Конноре Осборне?

Эмма и без того знала, что говорят о молодом владельце Дартмуна: пресыщенный сластолюбец, негодяй и циник. Дрянь, которая не пропустила ни одной юбки. Подлец самой высшей пробы, который не стесняется брать то, что хочет.

Теперь, к тому же, и убийца, если верить сплетням горожанок.

При мысли о том, что Коннор Осборн возвращается домой, ей становилось дурно. Конечно, Эмма не собиралась жить с ним под одной крышей, но до великого и страшного дня Йолле оставалось совсем немного, и она не успевала купить крошечную квартирку, чтобы найти приют. Новость о возвращении Осборна пришла слишком поздно.

И это было страшно. Невыносимо.

Конечно, она может упросить его: пусть позволит задержаться на несколько дней, после Йолле Эмма сразу съедет. Но она прекрасно понимала, чем Коннор Осборн потребует расплатиться за свою доброту. Деньги его не интересуют, а вот очередной экземпляр в коллекцию – да, это как раз то, что ему нужно.

– Я гораздо лучше, – совершенно серьезно произнес Тавиэль. – Я дам тебе кров, и великие владыки земли не убьют бесприютную деву во время Дикой Охоты. Мы посмотрим их праздничный выезд, а там…

Старая госпожа Осборн обязательно сказала бы: «Что ты ломаешься? Это же не руку или ногу отдать». Эмма попробовала посмотреть на эльфа другим взглядом. Стройный, гибкий, похожий на танцора или фехтовальщика, Тавиэль не мог не нравиться. Не гора мышц, а изящное, но в то же время проработанное тело: эльф не только возился со свадебными платьями и драгоценностями, но и махал мечом, и стрелял из лука, и не чурался езды на лошади. Пусть на тренировках, но все же.