Эффект ласточки 2 (СИ) - Веселова Янина Янина

Эффект ласточки. Книга вторая

Янина Веселова

ПРОЛОГ

   Торжественные звуки органа раздавались под древними сводами часовни, наполняя радостью и ликованием сердца собравшихся. И как не радоваться особенно в такой день как сегодня? Как не гордиться тем, что живешь в Инверари - самoм прекрасном замке Бригии?

   Крепки его стены, глубоки рвы, высоки башни, могуч гарнизон, непобедимы рыцари. Спокойна жизнь в тени его стен. Но не это наполняет гордостью и ликованием сердца людей, а его хозяйка - леди Элен Арклоу, герцогиня Балеарская. Добрый ангел, ласточка, посланная Всевышним во славу свою. Никто в округе иначе и не называл ее светлость. Даже шутка у местных появилась. Мол, кто сказал, что ласточка - птичка мелкая? Наша грознее ястреба будет. Крылья замок укрывают, от зоркого глаза никому не скрыться, наповал стазисом разит, промаха не знает.

   Ну а если серьезно, то при ее светлости совсем другая жизнь у людей началась. Сыто и спокойно стало в Инверари, а уж до чего интересно. На полях да в теплицах заморские редкости произрастают, а над ними пчелки жужжат. На птичнике агромадные пангейки прохаживаются. Благодать райская. И будто мало того, леди грозится на Новогодье всех накормить со своего стола мясом заморским да другими разносолами. А уж если она чего скажет, ни в жизнь не передумает.

   Вон как по осени насильника наказала, не поглядела ни на благородную кровь, ни на гонор рыцарский. Как есть великая женщина! И так во всем. Взять хоть деток ее - птенчиков малых. Ведь сразу двоих родила. Девочку, стало быть, да мальчика. Имена им сам король выбрал и в кафедральном соборе огласил, представил племянников Всевышнему. Мальцу огромную честь оказал - свое имя пожаловал, а сестричку его Рикардой нарек. Чтоб каждый в королевстве знал, что отроки сии помазанником божьим отмечены.

   Жаль, что герцога Балеарского при сем великом дне дома не случилось. Как увел он войско свое в Морию проклятую, так и не возвернулся пока. Бьется там во славу королевскую, проливает кровь на чужую землю. А сам небось домой рвется. К жене и деткам малым. Верные люди говорят, что письма да подарки он своей леди чуть не каждую седьмицу шлет. И это правильно. Такую жену нужно холить и лелеять, а то ведь и увести могут. Желающие косяком ходят. Нарезают круги вокруг герцогинюшки.

   - Менуэты танцуют (хороводы водят пo-нашему), - разделывая пангейку, всякий раз сетовала Айрис (повариха). - Медом им тут намазано.

   - С брассики душистый медок получился, – облизывались поварята, далекие от сердечных страстей и мук.

   - Балует вас ее светлость, – покачала головой повариха. – Жалеет пострелят.

   - Пусть едят, - по-доброму улыбнулась на это заглянувшая на кухню экономка. – Леди Элен разрешила. А знаешь, куда госпожа медку велела отправить?

   - В аббатство Святой Катарины? - невинно предположила Айрис. - Неужели леди Элен решила подсластить Нэвилше заточение?

   - Думай, что говоришь, – рассердилась миз Локхарт (фамилие экономки, если кто забыл). – Не станет ее светлость подставляться из желания отомстить сопернице. Неужели ты не понимаешь, что Нэвилша тут же нашим медком отравится мало не на смерть? Не упустит муха белобрысая возможности оклеветать Ласточку.

   - Значит, свекровушку уважить медком решила леди Элен? – подумав над словами экономки, выдала Айрис.

   - Обратно, нет, – поджала губы ее собеседница. – Пойми ты, простая душа, миледи никогда не даст этим людям оружие против себя. Передай она медок королеве-матери, та враз занедужит, а виноватой наша госпожа останется.

   - Угу-угу, – на это раз повариха задумалась всерьез. – Неужели мужа дорогого наша герцогинюшка порадовала?

   - Его самого, – подтвердила миз Локхарт. – Он ей, стало быть, сорок аршин лучшего даэронского кружева, а она ему горшочек медку целебного.

   - Ну и правильнo, – одобрила повариха. – За что боролся... – женщина многозначительно покачала ножом, – на то и напоролся.

   - То-то и оно, - горько усмехнулась экономка. - Ладно, заболтались мы с тобой, а работа сама себя не сделает.

   - Это точно, одни приготовления к празднику чего стоят, – Айрис вернулась к осмотру пангейки.

   - Ух и погуляем, – поддержали начальство поварята.

   Кухарка хотела было одернуть пострелят да махнула рукой. Пусть их. Хорошие ведь мальчишки, проворные, работящие. Настоящей опорой станут новорожденному хозяину. Верными псами у ног его лягут. Всех порвут. Да и не только они. Каждый в замке за хозяйку и ее деток жизнь отдать готов.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

    Рождество Всевышнего Елена Павловна отмечала дома. Со своими людьми. ‘Негоже в такой день тащиться в аббатство,’ - рассудила она. К тому же не хотелось оставлять детей на попечение нянек, а везти малюток с собой... Подобными глупостями леди Ласточкина и в прошлой жизни не увлекалась, что уж говорить о нынешней. Ей ещё тогда претила манера юных и не очень яжемамочек тягать за собой крохотных деток на выставки, в кафе, кино. Особо бесили родительницы, которые отправлялись в путешествия с младенцами. Ничем кроме эгоизма, безответственности и безголовости подобное поведение Елена Павловна объяснить не могла.

   Ребенок должен находиться в безопасных, комфортных условиях. Рядом с любящей мамой, которая занимается им, а не мотается, вылупив глаза, стараясь не отстать от светской тусовки. Слава богу в Бригии с этим было строго. Родила - сиди дома и занимайся детьми. Никаких визитов, особенно в отсутствие мужа. Детей посторонним не показывали до полугода. Во избежание. Подарки роженицам тоже не полагались. Чествовались отцы-молодцы. Мамочкам следовало скромно стоять в сторонке. Желательно потупившись. Дабы всем свoим видом транслировать скромность и готовность к новым свершениям на ниве демографии.

   Елену Павловну такое положение вещей устраивало полностью. Меньше всего сейчас ей хотелось устраивать приемы и чаепития. Посторонние в замке ей нужны были как прошлогодний снег. Впрочем, кое для кого она сделала исключение и пригласила на праздник в замок. И это отнюдь не отец, мачеха и братья. Они вот уже несколько месяцев как переселились Инверари.

   Ну как переселились... Тетушка (которая мачеха), чья беременность в силу возраста протекала достаточно сложно, а также Гарри и Чарли жили в имении на постоянной основе, а граф Дроммор мотался то в родной Данмогал (замок лордов Арклоу), то в столицу, то в Инверари. Удивительно, но столь активный образ жизни пошел ему на пользу. Лорд Арклоу скинул лишний жирок, отрастил волосы, которые убирал в низкий хвост, вздел в ухо серьгу с сияющим бесцветным топазом и вообще выглядел прекрасно.

   - Ты помолодел, – всякий раз при виде мужа выговаривала графиня. – Выглядишь словно лихой пират, а не почтенный глава семейства.

   - Исключительно в рекламных целях, дорогая, - лорд смущенно теребил серьгу, виновато поглядывая на глубоко беременную супругу. – Торгую лицом на старости лет.

   - Да-да, Эсмонд, – соглашалась усталая графиня, у которой сил на беспокойство и ревность просто не оставалось. Все они уходили на бьющегося под сердцем ребенка.

   Бедной женщине почти все время было нехорошо. Отеки, боли в спине, странные вкусовые предпочтения... Малыш доставался тяжело.

   - Не стоило гнаться за молодежью, – ругала себя леди Лаура, оставаясь в одиночестве. – Чай не девочка уже, детей вынашивать.

   Впрочем, подобную слабость она позволяла себе нечасто. Обычно графиня бодрилась, как могла, не хотела расстраивать близких. К тому же постоянное присутствие сильного целителя, возможность пользоваться последними нарабoтками в области магии, поддержка мужа и сыновей давали силы. А ещё все время рядом была Элен. Кругленькая, румяная похожая на сдобную булочку племянница не давала хандре завладеть мачехой.

   Она тормошила графиню, лично следила за распорядком ее дня, заставляла гулять, угощала заморскими деликатесами. Поначалу вкус пангейских овощей и фруктов показался леди Лауре странным, если не сказать отталкивающим, но потом она пообвыклась. Распробовала салат с помидорами. Полюбила фаршированный перец и кабачковые оладушки. Приохотилась к горячему тягучему шоколаду со щепоткой жгучего перца. А уж ананасы... При воспоминании об этих колючих фруктах графиня мечтательно жмурилась и сглатывала набегающую слюну.