Секс и ничего личного (СИ) - Ясная Яна

Секс и ничего личного

Глава 1

— Ты можешь расплатиться со мной за работу сексом. Деньги я не возьму.

Вивьен гросс Теккер, крепкий и плечистый, с по-хорошему грубоватыми чертами лица, уверенный в себе, в той мере когда это будит зависть и уже слегка подбешивает, но еще не вызывает желания поправить самооценку лопатой, смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Карими, с ресницами-опахалами, каким я, к слову, могла только позавидовать. Опешил мальчик. К таким предложениям жизнь его не готовила.

Мне, с одной стороны, было весело: приятно же посмотреть, как нахально-самоуверенный обаятельный самец из числа хозяев жизни теряется и не находит слов.

С другой же стороны, я испытывала злорадство пополам с моральным удовлетворением: ничего, мужчинам полезно, пусть почувствует на своей шкуре, каково это, когда нежная барышня, которой грязно домогаются — это ты!

И поверх всего этого металась паника-паника-паника: я что, все же решилась? Я что, это делаю?!

Моя проблема была в том, что Вивьен гросс Теккер был хорош. Он хорошо выглядел, хорошо двигался и хорошо пах. И меня подбивало проверить, где еще он хорош. И в чем.

Ладно, если обойтись без эвфемизмов — то мне просто хотелось мужика. Аж внутри все переворачивалось, настолько хотелось. Не какого попало, а вот такого: чтобы полностью в моем вкусе, рослый, тяжелый, с умными глазами и умопомрачительным запахом незнакомого парфюма. До беспокойных снов с его смутным участием и до еканья в животе просто от того, как он щурится при разговорах.

Удерживать ровное, светски-деловое выражение лица в свете всего этого было непросто.

Три дня назад он пришел ко мне и заказал исследовательскую работу. И тогда меня будто что-то (подозреваю, это был недотр… либидо) под руку толкнуло. Я не назвала ему цену, бросила прохладно-отстраненно: “Разберемся”.

Вивьен гросс Теккер, мальчик из состоятельной семьи, примерно знакомый с расценками заучек вроде меня, выполняющих студенческие задания для лоботрясов вроде него, ничего не заподозрил.

За что теперь и расплачивался, явившись за готовой работой.

Он молчал.

Я веселилась.

И испытывала злорадство.

И панику-панику-панику!

Сердце колотилось, пульс бился в кончиках пальцев, и вообще, для хладнокровной стервищи, репутацию которой я выпестовала себе к третьему курсу академии, я была позорно близка к тому, чтобы сдаться и пойти на попятный.

— Ты что, нормально найти себе кого-то не можешь?

Низкий голос с предательской хрипотцой прошил от макушки до… до того самого, где либидо.

Я пожала плечом:

— Наверное, могу. Но не хочу. У меня нет ни достаточных коммуникативных навыков, чтобы сделать это настолько быстро и эффективно, как я хочу, ни желания этим заниматься. К тому же, самцы предпочитают более броских самок. И начав искать традиционными методами, я получу вместо востребованного самца и хорошего секса потерю времени и того, кто находится примерно на одной со мной ступени иерархии. Словом, то, что останется. Я не хочу то, что останется

О, эта роскошь быть честной! Я даже позволила себе улыбнуться, глядя на ошарашенное лицо гросс Теккера. Исключительно снисходительно, свысока: ну, не могу я позволить ему почуять, насколько уязвимой и беззащитной я себя сейчас ощущаю!

Он молчал. Переваривал.

— Позволь поторопить тебя с принятием решения. Я предлагаю просто качественный добровольный секс ко взаимному удовольствию. Без принуждения и унижений. Без сопутствующих обязательств. Кстати, — я подтолкнула к нему папку со скрупулезно выполненным, оформленным по всем правилам исследованием. — Вот твоя работа. Если тебя не устраивает мое предложение, можешь просто забрать ее и уйти, не расплачиваясь.

Темная шатенистая бровь иронично выгнулась, уголок рта дрогнул:

— Но, как понимаю, больше к тебе не обращаться?

Да чтоб это драное либидо приподняло и прихлопнуло, это же ненормально, что от чужой мимики у меня мозги в белье стекают!

Он чуть шагнул вперед, даже не шагнул, нет, только качнулся, обозначил движение телом — и по моему собственному телу прошла волна жара, а во рту пересохло. Но ответила я ему с легкой снисходительной улыбкой:

— А зачем мне это? Мы оба взрослые люди, и понимаем, что я не занимаюсь благотворительностью. Я блюду свою выгоду.

Еще один крошечный, микроскопический шажок ко мне.

Он что, подкрадывается?!

— Значит, качественный секс. — Снова едва ощутимое движение навстречу.

Точно, крадется! Губы пересохли. Грудь потяжелела, внизу живота стало горячо.

Он уточнил:

— Без извращений. — Голос у Вивьена стал ниже, чем обычно, а хрипотца ощутимее.

Он стоит почти вплотную, и пахнет, боги, как же от него пахнет, у меня ноги подгибаются, и я бы отшагнула назад, но можно только отклониться, едва-едва, хотя хочется сбежать от чужой грубой, подавляющей физической силы, от примитивной мощи. Либо сбежать, либо упасть на спину и отдаться, но нельзя, никак нельзя, мы еще не договорились.

— А ты хочешь что-то предложить? — Это что, мой голос? Воронье карканье пересохшим горлом. — Я никогда ничего такого не пробовала...

Не орать “Я согласна!”, Кэсс, держать позиции! Это ты здесь грязно домогаешься нежной барышни!

— В принципе, у меня только одно условие. Не делать мне больно. В остальном… мне интересно.

Вместо ответа он наклонился и коснулся моих губ губами. Сперва прикосновение было легким. Невесомым. Потом стало полнее и плотнее. Углубилось.

Когда гросс Теккер на полпути разорвал поцелуй, я подумала, что грохнусь в обморок, если мне придется сейчас что-то решать, защищаться, если это была просто шутка. Но он рвано выдохнул мне в рот, поймал мой взгляд хмельным взглядом, в чем-то удостоверяясь, и поцеловал уже всерьез.

Крупные кисти с рельефными венами по-хозяйски легли мне на спину, плотно проскользили по ткани одежды вниз, опустились на поясницу, еще ниже — ах, как приятно-уверенно! — стиснули ягодицы.

Вивьен приподнял меня под попу, прижал к себе, и, стоя на цыпочках и притискиваясь к нему всем телом в ответ, я поняла, что на роль нежной барышни гросс Теккер точно не годится: кое-что, так удачно упирающееся в меня, из образа выбивается.

Кажется, кого-то здесь вся эта ситуация здорово заводит.

Его рваное дыхание подтверждало: да, заводит, еще как заводит! Чужое сердце бухало прямо в мою ладонь, и я легонько царапнулась ногтями ему навстречу. Глухой стон, и Вивьен на мгновение сильнее сжал мои ягодицы, вдавил меня в себя и тут же отпустил — чтобы застонала уже я, и потянулась навстречу, и прижалась…

Меня вело, как никогда раньше. Прерваться было практически невозможно. Но когда он задрал мою юбку и потянул вниз трусики (не верить-то в успех своего безумного предприятия я не верила, но приличное белье — надела), я остановила его, перехватив за запястья. Перехватила — и залипла, любуясь ими. Такие широкие, крепкие, смуглые на фоне моей кожи. Перевитые жилами, фантастически красивые запястья. Гросс Теккер послушно замер, только дышал надсадно. Оторвавшись от любования, я подняла на него глаза — и столкнулась с пьяным, расфокусированным взглядом. Облизнула пересохшие губы, и чуть не заскулила, когда он повторил это движение.

— У меня есть условия.

Вивьен с трудом перевел взгляд с моих губ выше:

— Защита? У меня есть. Там, в бумажнике…

— Нет. То есть, да. Но.

— Но нет?

— Да. То есть…

Он, не высвобождаясь из захвата моих рук, потянулся к моим ягодицам, снова стиснув их, в этот раз без преграды из грубой ткани юбки. Сквозь ажурное кружево трусиков это было — почти как кожа к коже. Я выгнулась, дыхание сбилось. Но я все-таки собралась с силами, чтобы сказать:

— Прелюдия. Долгая. Я хочу долгую. И если мне что-то не нравится — я тебя поправляю.

Вивьен зажмурился. И уткнулся мне в макушку. И застонал мне в волосы.