Марианн Уилманн - Город грез

Марианн Уилманн

Город грез

Моим любимым сочинительницам волшебных снов

Норе, Джилл и Рут, Кореи Кац и Дэну.

Пусть сбудутся все ваши самые прекрасные сны

Пролог

Венеция, Италия

Тени наполнили большой зал с декоративными гипсовыми и рисованными медальонами. Девушка нервно оглянулась вокруг, потом поспешила внутрь. Кромка ее золотистого бархатного платья, мягкая кожа зеленых вышитых комнатных туфель тихо шелестели по бело-розовым мраморным плиткам пола. Неподалеку капала вода.

Высокие ставни в дальнем конце зала были закрыты, но полосы угасающего света говорили о том, что сумерки стремительно приближаются. Ощущение срочности подгоняло ее. Она опаздывала.

О Боже милый, только бы не было слишком поздно!

Она задержалась у лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, который выходил к каналу. По воде она добралась бы быстрее, но не посмела рискнуть быть замеченной. Девушка вздохнула и неохотно отвернулась. Проходя через небольшой вестибюль, оттянула тяжелый занавес, закрывавший дверь, ведущую в заброшенный двор.

Подняв свои бархатные юбки, чтоб не запачкаться, она беззвучно двигалась по саду, освещенному светом первых звезд. Краешек венецианского кружева зацепился за шершавые кирпичи древнего каменного колодца, и она рывком освободила его.

Достав накидку цвета красного вина из тайника в алькове позади статуи, надежно завязала шнурки своей маски. Она поклялась своей жизнью во что бы то ни стало встретиться с ним. Он уже будет на месте, ожидая ее.

Калитка в дальней стене, которая вела на calle, была заперта, но у нее в кармане лежал ключ. Она посмотрела через замысловатый узор из кованого чугуна, вделанный в толстое дерево, потом проскользнула в узкий проход между домами. Заскрипели петли, и дверь, щелкнув, закрылась позади нее. Теперь путь назад отрезан. На наружной стороне ручки не было, и калитку можно было открыть только из сада.

С обеих сторон возвышались глухие стены зданий из четырех и пяти этажей. По мере того как темнота сгущалась, их нежные персиковые и розовые тона угасали, уступая место тусклым красновато-коричневым и бледно-лиловым оттенкам. Скоро они совсем лишатся цвета и сольются с ночными тенями.

Она прислушалась, чтобы убедиться, что никто не идет за ней. При дневном свете она чувствовала себя здесь в безопасности, представляя, что идет по тайному проходу, ведущему к приключению. В этот же вечер, когда ее дорогу освещали только сгущающиеся сумерки, она трепетала. Путь к свободе мог так легко стать ловушкой.

Никаких шагов. Никаких звуков, кроме ее собственного неровного дыхания. Через мгновение она пойдет дальше.

Calle сузилась, потом разветвилась в лабиринт других таких же улочек. Она никак не могла заблудиться. Ей только нужно ориентироваться на высокую остроконечную крышу Кампаниле Сан-Марко, возвышающуюся над черепичными крышами соседних домов и указывающую ей путь.

Вдруг ветер принес заунывный зов гондольера, и где-то вдали отозвался, словно эхо, еще один. Звук был такой одинокий, такой мучительный, что ей казалось, что у нее может разорваться сердце.

Для храбрости она прикоснулась к ожерелью на шее. Это была единственная вещь, которую она взяла с собой, убегая из дома. Его подарок. Кончики пальцев скользили по гладким бусинам, на которых висел рубиновый кулон в форме сердца, словно она перебирала четки. От света звезд кольцо на ее пальце мерцало таинственным светом. Раньше она никогда не осмеливалась надевать его.

Мысли о любимом, об их совместном будущем придавали ей смелости. Он будет ждать ее на мосту. Но чем ближе подходила она к месту свидания, тем сильнее колотилось сердце под кружевным корсажем.

Она скрылась в тени. Доменико там не было. Ей вдруг стало страшно.

Очень страшно…

У меня были свои сны о Венеции.Но ничто из того, что мне снилось,не было столь невозможным,как то, что я обнаружил.

Артур Саймонс «Города»

Глава 1

Клэр вдруг дернулась и проснулась, совершенно сбитая с толку. Испуганная девушка в длинном бархатном платье и вышитых домашних туфлях постепенно растаяла, и воцарилась реальность: удобное кожаное кресло, элегантный интерьер каюты, приглушенный рев частной яхты, скользящей сквозь туман и дождь.

Оглушена, словно мешком по голове, этим перелетом через несколько часовых поясов, черт возьми! И еще этот сон. Опять.

Она всегда просыпалась до того, как девушка добиралась до моста, до того, как сон превращался в кошмар.

Клэр потрясла головой, чтобы прояснить мысли, потом глянула в иллюминатор. Переливчатый туман поднимался от поверхности лагуны навстречу мелкому серебристому дождю, почти полностью затемняя вид. Где-то там Венеция, самый романтичный и интригующий город на свете.

Время от времени туман перемещался, создавая странный, фантастический эффект. Кусочки Венеции парили в воздухе, как привидения: шпиль церкви, квадратная колокольня, готический фасад палаццо обретали форму только для того, чтобы снова раствориться в перламутровом рассеянном свете.

Клэр казалось, будто она мягко плывет назад во времени, в мир, наполненный декадентским шармом и загадочной красотой.

В богато обставленной каюте было тепло и уютно. Граф Людовичи настоял, чтобы отправить за ней личную яхту. Откинувшись в роскошном кожаном кресле, Клэр улыбнулась. Эта поездка в Венецию, чтобы оценить некоторые из принадлежащих графу картин, стала кульминацией ее карьеры.

Фирма «Стерлинг Гэллериз» из Сан-Франциско, где она работала экспертом по произведениям искусства эпохи Возрождения, считала большим успехом, когда граф Людовичи уполномочил их выставить на частный аукцион несколько рисунков из своей обширной семейной коллекции. Теперь он планировал сделать то же самое с некоторыми удивительными полотнами.

Но настоящей сенсацией стал таинственный телефонный звонок от самого Людовичи, в котором он намекнул Клэр, что у него есть неизвестное полотно Тициана. Почему он хотел продать его, оставалось загадкой, но если это было правдой, то «Стерлинг Гэллериз» и Клэр были наготове!

Еще не было точно известно, что в частном аукционе примет участие именно «Стерлинг Гэллериз». Клэр должна убедить графа, что они лучше других подходят для такой миссии. Что они готовы уладить все дела с итальянскими властями, найдут нужных покупателей — благоразумных ценителей искусства, которые будут рады заплатить огромные суммы за несравненные работы и избежать при этом дурной славы, которая всегда сопровождает публичные аукционы. Большинство картин будет подарено филантропами и покровителями искусств местному музею. Ситуация, при которой все выигрывают. Каждый получает свое.