В поисках Оюты (СИ) - Мария Лунёва Страница 15

Их голоса нервировали, вынуждая быть постоянно настороже. А после предупреждения соседа, мне стало совсем страшно, когда кто-то из них заявлялся сюда. Это было странное ощущение, ужас вперемежку с радостью, что скоро ты получишь хоть немного еды.

— Держи! — раздался тяжелый голос за спиной. Пожилой марионер протянул в решетку свою рубашку. — Пусть грязная, зато длинная, повяжи как юбку. У тебя ноги голые и белье видно. Быстро заприметят.

— Спасибо, — мгновенно покраснев, я схватила его вещь. Моя и без того недлинная юбка разорвалась так, что ничего не скрывала, а скорее привлекала ненужное внимание.

Приподнявшись, пошатнулась на некрепких ногах, но успела ухватиться за койку и дождалась, пока головокружение пройдет. После выпрямилась и спешно трясущимися руками повязала рубашку. Тележка приближалась.

Высокий, смуглый охранник непонятной мне расы водил фонариком из стороны в сторону, освещая койки. У меня сердце забилось как сумасшедшее. Белый свет скользнул в мою камеру. Мужчина с жуткой внешностью оскалился, демонстрируя ряд острых зубов. Я напряглась и вдруг громкий «вжик» и удар. Очень странный. С потолка над камерой посыпалась каменная крошка. Поджав ноги, я с ужасом наблюдала, как этот крысомордый надсмотрщик что-то изучает сверху.

— Хар, что там? — послышалось с другого конца коридора.

— Сам не понял, че за... — он смачно выругался. — По звуку как пуля.

— Пуля? — удивился невидимый мне охранник. — Ты еще стрелы с копьями вспомни, не в допотопной системе сидим. Кому тут огнестрелом в голову взбредет пользоваться. Или ты перепил, что ли? Кому тут стрелять?

— Я че вижу, то и говорю! — Он снова поводил над головой плоским зеркальным фонариком и задумчиво протянул: — Мля, да реально камень подрешетило под потолком.

— Да, ерунда, — снова этот бас по помещению. — Хотя, может, эти придурки с южной вышки резвятся. Они с собой два литра палёнки зацепили прилет отмечать.

— Вот сейчас я этих кроликов в клетках покормлю и, мля, схожу к ним. В задницу ствол засуну и научу меткости!

— Да ладно тебе, Хар, наверняка в товар на спор метились, а с косого глазу смазали.

— Да и товар, мля, нехрен портить, — по мне скользнул свет от фонаря. — Бабу нормальную нынче не достать, а у нас заказ на трех от вархов.

— Я смотрю, твоим землякам понравилось в наших телок макать, — хохотнули на другом конце помещения.

У меня в этот момент сердце в пятки ушло. Варх! Ну, конечно же, уродливее гуманоидов в нашей галактике не сыскать!

— А че, — эта жуткая крыса под два метра ростом оскалилась, — приятно же в такую красоту спускать. Да и дети ничего так получаются.

— Ага, я смотрю, ты, как полукровка, ваще красавчик, — по коридору эхом пронесся мужской хохот.

— Да, мля, смазливее рожей тебя буду. Да, чернявенькая? — Он подмигнул, отчего у меня во рту разлился горький привкус желчи. Меня затошнило. Яркий свет фонаря снова скользнул по моему съежившемуся на койке телу. — Жри, девка, — он схватил из корзины несколько пакетиков и швырнул их мне, — мы, вархи, любим баб сочнее и мясистее.

Хохотнув, он покатил телегу дальше.

Я же, кажется, не дышала.

Вархи! Я столько жути про них слышала. Женщина у них считалась тварью бесправной. Придатком к мужчине, или даже скорее к его постели. Потому как нужна она была только лишь, чтобы много рожать и желательно сыновей. Зажмурившись, я пыталась не плакать.

Мне нужно быть сильной. Я нужна дочери. Главное, вырваться отсюда.Но как, не понимала?

Мне чудилось, я увязла в черную дыру, выхода из которой не было.По полу моей камеры скользнул маленький красный огонек. Лазер. Моргнув, уставилась на него. Он прошелся вдоль койки так, чтобы быть максимально мне заметным, и поднялся выше на тюфяк, застыв перед самым моим лицом.Я моргнула, не соображая, откуда это. С той самой южной вышки, где нажрались пойла и палят в камеры пленников?

Страх сковал тело. Я смотрела на этот лазерный огонек, действительно, как затравленный кролик. Он качнулся и вдруг медленно начертил передо мной фигуру «сердца». Ту самую, что девочки часто красными мелками рисуют.Я приподнялась на локте, совсем ничего не соображая. Огонек снова застыл и повторил свой маневр. Это было четкое «сердечко».

Сглотнув, я подняла голову и уставилась в маленькое оконце над потолком в соседней камере.

В голове была лишь одна мысль: там на вышке пьют вархи и наверняка решают, кому из них я буду рожать мышат.

Глава 9

Глава 9

И снова этот мрак. Теперь я отмеряла дни по кормёжкам. В голове постоянно крутились мысли об Оюте. Где моя девочка? Кормят ли ее? Не бьют ли? Теперь я точно была уверена — не просто так она потерялась. Прав был Шу, когда требовал ждать его. Наверное, он о чем-то подозревал. Все-таки начальник безопасности целого жилого сектора. Кого попало на такие должности не ставят.

Уткнувшись лицом в вонючий матрас, старалась не плакать. Я до сих пор не понимала, что делать. Что со мной будет?

Растерянность... Да что там. Я словно себя потеряла. Уверенность в своих силах. Просто раз и сломалась.

Неопределенность разъедала душу, разрывая ее в клочья.

Снаружи раздались громкие голоса, но я на них уже не реагировала. Охранники. Опять пьют. Я легко различала хохот, короткие стычки.

Свистящий звук над головой. «Вжух» и на раковину посыпалась каменная крошка. Я привстала и задрала голову.

— А прав варх был, — тихо пробормотал за моей спиной марионер. — Действительно, допотопная пуля. Кто у нас таким балуется?

— В основном пираты за пределами Нептуна, еще говорят в отсталых системах есть, ну и миранцы иногда, — паренек слева тоже поднялся и разглядывал появившуюся в стене выбоину. — А не мелкий калибр. Мощно бьет.

— Самопал, — кивнул миранец, — готов спорить — бластер, переделанный под обоймы.

Снова свистящий вжух и громкий звук отскакивающих от железной раковины небольших камней.

— Хорошо бьет, ровно. Без рикошетов, — в голосе марионера послышался интерес.

— Зачем стрелять сюда? — от страха у меня закололо сердце. — Почему в эту камеру?

Марсианин замер, прищурился и хмыкнул, так мне ничего не сказав.Зато высказался мой земляк:

— А кто знает? Может, ты, дамочка, кому-то много денег должна, вот и прилетели выбивать. Вариант!

Похоже, так он попытался пошутить, за что я одарила его весьма скептическим взглядом.

И снова выстрел. Все в ту же точку... Вжав голову в плечи, дернулась ближе к решетке, за которой сидел марсианин. Он вытянулся и пытался рассмотреть оконце на противоположной стороне.

— Это как отсчет: один, два, три... — стоило марионеру договорить, как пол под нами сотрясся.

Грохот, пыль. Трещина по стене. И снова мощный взрыв. Не удержавшись на койке, я скатилась на пол. И еще хлопок. Паника. Ор и снаружи барака, и внутри. Открыв глаза, я закашлялась и сообразила, что смотрю в полумрак улицы. Стены просто не стало. Только куски крупного камня. Меня покрыл слой пыли, она была повсюду как туманное облако.

Снова закашлявшись, приподнялась на руки и тут же упала, больно уткнувшись в пол носом.

Еще одна взрывная волна сотрясла станцию. Сверху что-то угрожающе затрещало. Впереди взвыла сирена и тут же смолкла.И снова взрыв. Взвизгнув, я обхватила голову руками.

Ужас сковал тело и мешал думать.

— Что там? Кто что видит? — заорал кто-то в дальнем конце коридора.

— Южная вышка рванула! — ответили ему.

— Северная тоже в труху.

— Западная...

— Восточная...

— Здание еще какое-то прямо по курсу. Догорает вон, — проорал кто-то совсем рядом.

Я обернулась на марионера и затрясла головой, пытаясь унять звон в ушах.

— Кажется, упились, уроды! — счастливо прорычал сосед слева и вытер лицо рукавом. Он, как и я, весь покрылся каменной пылью.

— Да не скажи, энцеладец, — хмыкнул коренной марсианин. — Говорил же — это отчет.

Замерев, я старалась даже не дышать. Затаились и остальные пленники. Все молчали. Словно готовясь к чему-то.

По коридору толпой пробежали вооруженные охранники.

— Вставай, женщина, — тихо скомандовал за спиной марионер.

Я подскочила и уставилась на него. Над нами на несколько мгновений загорелся и погас сигнал тревоги.

— Слушай меня, если все побегут — держись ближе к стенам. — Марсианин подошел к решетке и обернулся. Сейчас часть наших камер освещал наружный прожектор и мне хорошо было видно его лицо. Марионер и правда был уже не молод, но и не так стар, как