Попаданка для ледяного адмирала - Князева Алиса Страница 20

Как выяснилось, Минти обожала паруса. Всякий раз, когда мы выходили из каюты, она таращилась на них огромными полными восторга глазками. Летать пока не решалась, но было очевидно, кото-феечкам самое место на корабле. Уверена, когда подрастёт, будет скакать по ним только так.

Сейчас я отпустила её баловаться в разложенных зачем-то снастях. За борт не вылетит, но может спать спокойней будет?

– Хочу тебе кое-что показать, – Эрвин подвёл меня к бортику. – Не знаю, вдруг у вас тоже такое есть. Раскрой ладонь.

Я послушалась, заинтригованная. Эрвин встал за спиной и завёл руку под мою, поддерживая. И в этот мне на ладонь прыгнули несколько капель. Будто дрессированные котята.

– А теперь, самое интересное.

Вода засветилась красивым насыщенно-розовым. Теперь над моей ладонью кружили искрящиеся пузырьки, будто мы в космосе и силы притяжения нет. Блики света скользили по лицу, попадая в глаза, но я не могла отвести взгляда.

– Это называется сердце русалки, – объяснил Эрвин. – Мерцать будет, когда рядом ладони женщины и мужчины. А ещё, – он усмехнулся. – Говорят, что если они влюблены, то можно различить пение.

Самовнушение или нет, но после этих слов я напрягла слух и будто бы услышала в ветре неразборчивое напевание. Не уверена, что оно правда есть, но мне очень уж хотелось услышать.

– Нет… Такого у нас совершенно точно нет. Это потрясающе, Эрвин.

И снова мысли потекли куда-то, где мираж пения будет очевиден. Но… мне, вроде как, нельзя. Да?

– «Говорят», – повторила я. – Ты сам не слышишь? Ой… Вернее, не слышал?

Глава 21

Эрвин повёл плечом и задумался. Он явно прислушивается, может тоже слышит ту же призрачную мелодию, что и я? Мне бы хотелось, чтобы это было правдой.

– Любовь должна быть в паре и взаимной. Если есть чувства только у одного, пения не услышать, – ответил и одновременно не ответил он, после усмехнулся. – С другой стороны, это может быть просто красивая морская легенда.

Адмирал опустил руку и капли разбились о мою ладонь. Стало темно и немного грустно. Впрочем, Эрвин почти сразу сгладил ощущение.

– У вас наверняка есть подобные байки. Мы много говорили о самом мире, но не о твоей жизни там. Расскажешь?

– Ну, это не так интересно, как красота магии, хотя некоторые вещи сопоставимы. Пока я училась в школе, часто путешествовала. У родителей работа разъездная, так что мы жили то в одной стране, то в другой. Было здорово. Немного грустно оттого, что друзей мало, но этот недостаток компенсировали удивительные места. Сложно выделить что-то одно, но каждое новое было… другим. Постоянно удивляешься, любуешься, знакомишься. Я хотела выбрать похожую работу, чтоб не сидеть всю жизнь в одном городе, но потом вот, замуж вышла. Муж за тихий досуг, – я грустно усмехнулась. – Первый раз вывезла его в отпуск куда-то дальше шашлыков на даче и вот как обернулось. Боюсь, если смогу вернуться, он заставит до старости дома сидеть.

– Забавно, – Эрвин навалился на бортик. – А я уже и не припомню, когда спал дома. Да и после волн спать на суше – задача не из лёгких. Когда привык к постоянному покачиванию, уже не можешь уснуть без него, – он посмотрел мне в глаза. – А как вы познакомились? Предполагаю что-то невероятно романтичное?

– Не сказала бы. Он заблудился в аэропорту, а я помогла сориентироваться. Потом оказалось, что лететь в одном самолёте, почти на соседних креслах. Это такие… железные птицы. Людей, грузы. Как корабли, только летают. Ну а потом как-то… завертелось, – я грустно усмехнулась и посмотрела на него, показав правую руку с обручальным кольцом. – Видишь, у помощи людям есть последствия.

– Говоришь так, будто это плохо. Вы полюбили друг друга, вступили в союз, счастливы вместе. Твоя помощь получила не последствия, а награду. Когда вернёшься, у вас ещё и наследник появится. Может не один. Или не одна, – Эрвин посмотрел на море. – Я бы хотел дочь, странно, наверное, для мужчины.

Я улыбнулась, но решила не смущать его тем, что уже знаю. Не буду напоминать о времени, когда он был болен.

– Уверена, у тебя будут прекрасные наследники, – коснулась его предплечья. – Что до меня, то скорее всего нет.

В горле свернулся липкий комок обиды. А ещё немножко злость на Олега.

Вот почему совершенно посторонние мужчины, которым не должно быть до меня дела, внимательнее, чем Олег? Я не говорю про реакцию на новый маникюр или что-то такое, Эрвин замечает, как меняется моё настроение. Даже сейчас он вопросительно поднял бровь, всем своим видом выражая непонимание и дожидаясь объяснений.

– Олег не хочет детей, – выдавила я, а на следующей фразе голос подвёл и вышло только прошептать. – Не стать мне матерью.

– Почему? Вы ведь поженились.

Я шевельнула плечом. Не хотелось сваливаться в бессмысленные жалобы на свою нелёгкую судьбу.

– Хочет побыть свободным и ничем не обременённым, наверно. Я с той яхты упала как раз во время ссоры по этому поводу. Раньше пыталась осторожно намекать, а теперь… – мда, Марина, не сдержалась и стала жаловаться. – Прости. Не хотела вываливать на тебя свои проблемы.

– Он столкнул тебя с яхты из-за того, что ты хотела ребёнка? – Эрвин опустил подбородок. – И ты хочешь вернуться к этому… прости, но мужчиной я назвать его не могу.

– Ну, не прям столкнул, – я коснулась пальцами места удара. Всё ещё болит. – Там спорно всё. Уже не помню, кто виноват. Может он и ни при чём, а я просто в ногах запуталась, яхту качнуло и вот, я уже плаваю у тебя за бортом.

Эрвин мотнул головой.

– А если бы не оказалась в нашем мире, чтобы произошло дальше, как думаешь?

Я опустила глаза. Ночной ветер тронул волосы, и я поёжилась от неожиданного холода.

– Не знаю. Будущее непредсказуемо. Может, я просто неверно поняла всё, и он был зол в тот момент, вот и наговорил гадостей. Качка тяжело давалась, хотя яхта плыла как по зеркалу.

Эрвин кивнул, а после снял с себя мундир и набросил мне на плечи. Кто бы что ни говорил, а в этом жесте есть особая магия. Плотная ткань ещё хранит тепло, которым человек делится с тобой. Плечи обнимает ненавязчивый запах мужского парфюма и от этого становится как-то… спокойнее что ли.

Вроде говорим о личном, признаюсь ему в том, о чём даже подружкам не рассказывала. Может в этом и дело? С Эрвином возникает чувство защищённости, плюс ночь, время, в которое, как известно, люди становятся честнее. Я почти готова признаваться, что облизываю крышечки от йогуртов и люблю есть какао от Несквика сухим.

– У меня другие представления о супружестве и об отношении к любимой жене, – заявил он.

– Уже поняла, – улыбнулась я. – Не понимаю я другого. Почему твои прошлые отношения закончилось плохо.

Эрвин изогнул бровь.

– В моих прошлых отношениях всё было хорошо. Просто не сошлись характерами и видением будущего. Так бывает.

Ой, ну гляньте на него. Значит, какой-то другой адмирал чуть не умер, пугая Призрака так сильно, что тот либо заключает сделки на запрет романтики, либо разгоняет всех женщин, вхожих в круг общения Эрвина.

– Было бы хорошо, вы бы поженились. Иначе дочку завести проблематично. Хотя тоже можно.

Эрвин усмехнулся, склонив голову к плечу:

– Расскажешь варианты?

– Усыновление. В моём мире придётся почти в буквальном смысле победить дракона по имени бюрократия. Но если очень захотеть, всё возможно. Я пока больше школы боюсь. Казалось бы, что сложного в уходе за чужим ребёнком? Расскажут, отвечать на вопросы про появление в семье и прочее, а на деле многие заваливают экзамен. Может и ерунда, конечно, но всё равно страшно.

– Ты так много думаешь об усыновлении, – Эрвин нахмурился. – У тебя нет возможности родить своего?

Его вопрос ударил по ушам будто гром. Проклятье, я и не заметила, как разговор скатился в это русло. Почувствовала, как ногти врезаются в ладони, в глазах защипало.

Зря мы начали говорить об этом. Не хватало ещё разреветься перед Эрвином, но, кажется, об этом уже поздно беспокоиться.